Вскоре союзные государства начали предлагать кабинету Дуань Цижуя принять участие в длившейся уже три года мировой войне. Сюй Шичан решил сделать ход конем и в обмен за участие в войне получить поддержку союзных государств, что сильно укрепило бы позицию бэйянской клики. И он стал подбивать на это Дуань Цижуя.
Последний всячески стремился с помощью оружия объединить государство, а участие в войне давало ему возможность получить кредит у Японии и тем самым покрыть все затраты на гражданскую войну. Поэтому он вынес этот вопрос на обсуждение в Государственный совет. Однако большинство членов совета выступило против участия в войне. Президент Ли Юаньхун, рассчитывая захватить фактическую власть, согласился с мнением Государственного совета. Обстановка так называемых дебатов совета постепенно накалилась до крайности. Премьер Дуань Цижуй был смещен со своего поста и бежал в Тяньцзинь, где начал тайно подстрекать военачальников бэйянской клики выступить с требованиями своей независимости от центрального правительства Ли Юаньхуна, роспуска Государственного совета и посылки войск для устрашения Пекина. Чжан Сюнь, улучив удобный момент, на четвертой сюйчжоуской конференции снова получил единодушную поддержку генерал-губернаторов провинций и представителей бэйянской клики Фэн Гочжана и Дуань Цижуя. Он считал, что в самом деле стал главой союза военачальников и вождем реставрации, обманул Ли Юаньхуна так, что тот назначил его посредником и пригласил в Пекин уладить разногласия. В конце июня Чжан Сюнь повел войска на север. В Тяньцзине, действуя вместе с бэйянской кликой, он вынудил Ли Юаньхуна согласиться на условия роспуска Государственного совета. Затем он вошел в Пекин, где 1 июля и был разыгран спектакль с реставрацией.
Многие газеты объясняли поражение Чжан Сюня стремлением монополизировать власть и двумя крупными ошибками, которые привели его к изоляции. Первая ошибка заключалась в том, что Сюй Шичану был пожалован лишь ничего не значащий титул помощника президента императорской Академии наук. Это и предопределило поражение. Другая ошибка сводилась к тому, что Чжан Сюнь пренебрег алчным и злонамеренным Дуань Цижуем. Еще раньше, на конференции в Сюйчжоу, представители Фэн Гочжана и Дуань Цижуя согласились с планом реставрации Дуань Цижуй не выразил неодобрения и позднее, когда Чжан Сюнь встретился с ним в Тяньцзине по пути в Пекин. Поэтому в душе Чжан Сюнь считал, что Сюй Шичан, Фэн Гочжан и Дуань Цижуй достаточно надежны. Неясна была лишь позиция Ван Шичжэня. В конце концов в Пекине он прибрал к рукам и Ван Шичжэня. Казалось, никаких препятствий больше нет. Но, вопреки ожиданиям, не успел Чжан Сюнь предпринять шаги к реставрации, как в Тяньцзине Дуань Цижуй дал клятву перед войсками покарать предателей. Военачальники разных районов пошли на попятную и из сторонников реставрации мгновенно превратились в "защитников республики". В результате эта реставрация помогла осуществить надежды Дуань Цижуя и Фэн Гочжана: один снова стал премьером, другой — президентом, а Чжан Сюнь — главным злодеем и преступником.
Чжан Сюнь был вне себя от гнева. Он предупредил Дуань Цижуя и этих военачальников, заявив: "Вам не стоит преследовать меня и все сваливать на меня одного. В нужный момент я предам гласности письма, телеграммы и стенограммы совещаний, имеющие к этому отношение" [42]. Ход Чжан Сюня был весьма эффективен. Фэн Гочжан и Дуань Цижуй, зная цену его угрозам, не посмели преследовать его. В день опубликования приказа правительства Фэн Гочжана и Дуань Цижуя об оправдании цинского двора одновременно был издан циркуляр об аресте Кан Ювэя, Вань Шэньши и еще трех участников реставрации. Однако схваченные отрядами Фэн Юсяна главные вдохновители реставрации Чжан Чженьфан, Лэй Чженьчунь и другие были затребованы Дуань Цижуем и немедленно выпущены на свободу. Через полгода президент приказал прекратить преследование всех преступников монархического режима. Хотя это не относилось к Чжан Сюню, он уже вышел из голландской миссии и совершенно свободно жил во вновь купленном роскошном особняке. На следующий год, спустя две недели после вступления Сюй Шичана на пост президента, был издан приказ о прекращении преследования Чжан Сюня. Позднее, когда его назначили военным губернатором провинции Гирин (Цзилинь), он счел эту должность слишком незначительной и отказался ее занять.
Все эти новости вызывали у меня большой интерес. Крупные деятели республики, особенно лидеры правящей тогда бэйянской клики, все в прошлом были горячими сторонниками реставрации. Теперь же они постоянно нападали на Чжан Сюня, однако среди них не было ни одного, кто бы не защищал меня.
Дуань Цижуй прислал телеграмму, в которой говорилось: "Предатель Чжан Сюнь собрал вокруг себя преступников и около тридцати с лишним армейских офицеров… Цинский император еще мал, что он мог предпринять против такого насилия?!" Фэн Гочжан в телеграмме также писал, что Чжан Сюнь "играл малолетним императором, создавая угрозу цинскому двору", и далее: "Фэн Гочжан в эпоху Цинской династии вовсе не был сторонником революции, однако революция 1911 года сильно повлияла на события, и была создана республика". Почему они так стремились отвести удар от Запретного города? Почему без умолку твердили о своих верноподданнических чувствах? Вывод напрашивался один: все эти люди вовсе не были против реставрации. Вопрос сводился всего лишь к тому, кто будет лидером.
С точки зрения Запретного города и пестрая кошка, и белая кошка — все хороши, лишь бы умели ловить мышей. Неважно — Чжан Сюнь или Дуань Цижуй; если может осуществить реставрацию, значит, нужный человек.
Поэтому все взоры монархистов обратились теперь к двум новым властителям — Фэн Гочжану и Дуань Цижую. Ху Сыюань, один из членов кабинета Чжан Сюня, в свое время был в лагере Фэн Гочжана и оказал на него определенное влияние в период реставрации 1917 года, возобновив с ним прежние отношения. Позднее у Дуань Цижуя были установлены связи с Ши Сюем. Однако в год назначений Фэн Гочжана и Дуань Цижуя ничего не произошло. С приходом к власти между ними возникли трения, Длившиеся целый год, из-за чего бэйянская клика начала раскалываться на чжилийскую группу (Фэн Гочжан) и аньхойскую группу (Дуань Цижуй). Постепенно Фэн Гочжан сошел со сцены, так и не добившись ничего от Ху Сыюаня. Хотя Дуань Цижуй при встрече с начальником Департамента двора Ши Сюем и дал понять, что реставрация еще вполне возможна, однако Ши Сюй не смог разгадать до конца мыслей нового премьера, который пришел к власти, преследуя сторонников реставрации.
Положение изменилось, когда вместо Фэн Гочжана президентом стал Сюй Шичан. Сразу же после поражения реставрации газета "Шанхай синьвэнь бао" опубликовала критическую статью, отрывок из которой произвел сильное впечатление на обитателей Запретного города:
"Будь реставрация организована Сюй Шичаном, она, конечно, не закончилась бы так бесславно. И если бы не действия Чжан Сюня, лидеры бэйянской клики вскоре признали бы себя подданными императора…"
Не только я — человек, насладившийся несколькими днями императорской власти, — был тронут этими словами. Сторонники монархии в Запретном городе и за его пределами в целом придерживались того же мнения. Во всяком случае, так было в первый период президентства Сюй Шичана.
Один шестидесятилетний маньчжур, житель Пекина, сказал мне: "Когда на седьмом году республики Сюй Шичан стал президентом, на улицах Пекина снова появились маньчжурского типа повозки и маньчжурские прически. В домах знати шумно отмечались дни рождения, шли театральные представления, проводились пирушки. Повсюду стали появляться любительские театральные кружки и клубы". Другой почтенный старец, китаец, рассказывал: "Со времени образования республики на улицах Пекина трижды появлялись люди в цинских придворных одеждах. Первый раз это было после смерти императрицы Лун Юй, во второй раз — в дни реставрации и в последний раз — с начала президентства Сюй Шичана и до "великой свадьбы". Можно считать, что в третий раз события достигли кульминации…"
