– Да? Ну, так что мне делать?

– Попробуй протереть оболочку на батарейках. Они, наверное, потекли.

– Да нет! Я спрашиваю, что мне делать с машиной? Торн даже переспросил:

– Что?

– Я возле машины, док! Я ее нашла. Что мне теперь делать?

Левайн посмотрел на часы.

– Вертолет прилетит через двадцать минут, – сказал он. – Знаешь, а ведь, может, у нее и получится... 

Доджсон проснулся на полу бетонного сарая. Все тело ломило от боли. Доджсон встал, подошел к окну, выглянул наружу и увидел бледно-голубое небо, исчерченное розовыми полосами. Он открыл дверь и вышел из сарая.

Очень хотелось пить, все тело болело. Доджсон пошел, скрываясь под пологом густой листвы. Ранним утром в джунглях стояла удивительная тишина. Больше всего на свете Доджсону сейчас нужна была вода. Откуда-то слева доносилось тихое журчание ручейка. Доджсон свернул туда и пошел чуть быстрее.

Небо в просветах древесных крон стремительно светлело. Доджсон знал, что Малкольм и его люди до сих пор где-то здесь, на острове. У них наверняка есть какой-то план, как выбраться с острова. А если они могут отсюда выбраться, значит, сможет и он.

Доджсон поднялся на небольшой холмик и посмотрел вниз, на протекающий по дну оврага маленький ручеек. Вода в ручейке вроде бы была прозрачной и чистой. Доджсон стал поспешно спускаться к ручью, раздумывая, нет ли в воде каких-нибудь болезнетворных микробов. Потом решил, что это не так уж важно. Спустившись почти к самому дну оврага, он зацепился ногой за ветку и кувырком полетел вниз, страшно ругаясь.

Доджсон поднялся на ноги и обернулся посмотреть, обо что же он споткнулся. И оказалось, что это была вовсе не ветка.

Он зацепился за ремень зеленого брезентового рюкзака.

Доджсон потянул за ремешок и. вытащил из кустов весь рюкзак. Рюкзак был распорот звериными когтями и испачкан пятнами запекшейся крови. Когда Доджсон вытаскивал рюкзак, все его содержимое вывалилось через дыру и рассыпалось по заросшей папоротниками земле. Вокруг жужжал целый рой мух. Зато Доджсону достались видеокамера, металлическая коробка, в каких обычно держали еду, и пластиковая бутылка с водой. Доджсон принялся быстро обыскивать густые папоротники, но больше ничего полезного не нашел, только несколько размокших конфет.

Доджсон попил воды и только сейчас понял, что страшно проголодался. Он открыл металлическую коробку, надеясь найти там что-нибудь съедобное. Но еды внутри не оказалось. Коробка была выложена упаковочной пенкой.

И в эту пенку была заботливо уложена рация.

Доджсон выхватил рацию и поспешно осмотрел. Индикаторная лампочка ярко светилась – значит, батареи заряжены. Доджсон стал переключать рацию с одного канала на другой, прислушиваясь к шуму радиопомех.

И вот наконец раздался мужской голос:

– Сара? Это Торн. Сара! Потом прозвучал женский голос:

– Док! Док, вы меня слышите? Я говорю, я – возле машины!

Доджсон выслушал это и улыбнулся:

– Значит, у них есть машина...

Сидя в магазине, Торн прижимал рацию к щеке.

– Хорошо, Сара. Теперь слушай меня внимательно. Забирайся внутрь и делай все, как я тебе скажу.

– Да, док, я поняла, – ответила Сара Хардинг. – А теперь скажите, Левайн рядом с вами?

– Да.

Рация щелкнула, затрещала. Потом Сара сказала:

– Тогда спросите у него, опасны ли зеленые динозавры ростом около четырех футов, с куполообразными головами?

Левайн кивнул:

– Скажи ей, что опасны. Это пахицефалозавры.

– Он говорит, что опасны, – передал Торн. – Говорит, они называются пахицефало-что-то, так что держись от них подальше. А в чем дело?

– Дело в том, что их тут штук пятьдесят, повсюду вокруг машины. 

«Форд эксплорер» стоял на обочине, в тени нависающих над дорогой высоких деревьев. Машина остановилась прямо посредине глубокой выбоины на дороге, в которой, несомненно, прошлой ночью была большая лужа. Но сейчас почти вся вода высохла, и лужа превратилась в пятно грязевой жижи посреди дороги, достаточно большое, чтобы вместить десяток или полтора животных, которые купались в грязи, плескались, катались по дну канавы. Сара уже несколько минут наблюдала за этими зелеными динозаврами с куполообразными головами и раздумывала, что бы предпринять. Животные расположились не только в грязевой ванне, они сидели и перед машиной, и с обеих сторон от нее.

Сара смотрела на пахицефалозавров с опаской. Она достаточно времени провела среди диких животных, наблюдая за их жизнью. Но обычно ей приходилось иметь дело с животными, повадки которых она хорошо знала. У Сары Хардинг был богатый опыт наблюдения за зверями в дикой природе, и она, как правило, знала, на какое расстояние к ним безопасно приближаться и при каких условиях. Если бы перед ней было сейчас стадо антилоп-гну, то Сара без малейшего колебания пошла бы прямо к машине. Если бы это было стадо американских диких буйволов, она держалась бы осторожно, но все равно подошла бы к ним. А если бы это были африканские буйволы, Сара ни за какие коврижки не стала бы к ним приближаться.

Сара Хардинг нажала кнопку на рации, прижала микрофон к щеке и спросила:

– Сколько времени у нас осталось?

– Двадцать минут.

– Значит, мне придется идти. Или вы что-нибудь придумали?

Рация немного помолчала, потом затрещала, и Торн сказал:

– Сара, Левайн говорит, что об этих животных ничего достоверно не известно.

– Прекрасно!

– Левайн говорит, что нигде ни разу не находили даже полных скелетов этих тварей. Так что даже предположительно невозможно ничего сказать об их повадках, кроме того, что они, вероятно, агрессивны.

– Еще лучше, – сказала Сара.

Она снова посмотрела на возню животных, расположившихся вокруг машины, потом на нависающие сверху ветви деревьев. Грязевая лужа находилась в густой, прохладной тени. Тихое и мирное местечко, укрытое от лучей восходящего солнца.

Рация снова захрипела:

– Левайн говорит, ты можешь попробовать медленно подойти к ним поближе и посмотреть, как отреагируют они на это. Но только иди осторожно, не делай никаких резких движений.

Сара смотрела на животных и думала: «Наверное, животные с такими круглыми головами должны быть очень сообразительными...»

– Нет уж, спасибо, – сказала она. – Я лучше попробую подобраться к машине как-нибудь по-другому.

– Но как? Левайн спросил:

– Ну, что там она говорит?

– Говорит, что попробует пробраться как-нибудь по-другому.

– Интересно, как это? – сказал Левайн. Он подошел к окну и посмотрел на небо. Становилось все светлее. Левайн нахмурился. Вид светлеющего неба вызвал у него какое-то смутное воспоминание... Что-то важное, что-то такое, о чем он знал, но просто давно не вспоминал...

Это вроде бы было как-то связано с дневным светом...

И с территорией.

Территория!

Левайн снова посмотрел на небо, стараясь сложить вместе ускользающие обрывки воспоминаний. Что изменится, когда полностью рассветет? Он потряс головой и вдруг вспомнил.

– Сколько времени надо на то, чтобы заменить предохранители?

– Может, пару минут, не больше, – ответил Торн.

– Значит, мы все-таки еще можем успеть.

Из динамика рации какое-то время доносилось только шипение, потом они услышали голос Сары Хардинг:

– Все, я на месте. Над машиной.

– Где-где?

– Над машиной, – повторила Сара. – На дереве. Сара поползла по ветке, все больше удаляясь от ствола дерева. Ветка прогибалась под ее весом и вообще казалась очень гибкой. Сара была уже примерно в десяти футах над машиной и опускалась все ниже. Несколько животных подняли головы и увидели ее, и все стадо разом утратило прежнюю безмятежность. Животные, сидевшие в грязи, повскакивали с мест и начали сновать вокруг машины, настороженно вертя головами из стороны в сторону. Сара видела, как беспокойно они помахивают хвостами.