Он сел на водительское место и включил зажигание. Бейзелтон забрался на заднее сиденье. Кинг устроился рядом с водителем и развернул карту.
– Следующее, – молвил Доджсон.
Последствия погони
– Да все в порядке, – отбивался Левайн. Он обливался потом под алюминиевой крышей вышки. – Смотри, даже кожу не прокусило.
И вытянул руку, на которой виднелись красные царапинки от зубов компи, но ничего более.
– А из уха идет кровь, – возразил Эдди.
– Я ничего не чувствую, так что это не опасно.
– Не опасно, – согласился Эдди, открывая аптечку первой помощи. – Но все равно лучше промыть.
– Я хочу вернуться к наблюдению, – заявил Левайн.
Динозавры находились всего в четверти мили отсюда, и он прекрасно их видел. В неподвижном полдневном воздухе он слышал, как животные дышат.
Слышал, как дышат динозавры!
И еще услышит, если этот юноша оставит его одного.
– Послушай, – начал Левайн, – я знаю, что делаю. Ты приехал под самый конец очень интересного и удачного эксперимента. Я подозвал динозавров, имитируя их крик.
– Да ну?
– Да. Именно потому они и пошли в лес. Так что едва ли мне понадобится твоя помощь...
– Дело в том, что тебе в ухо попало немного их дерьма. Сейчас я все почищу. – Эдди смочил тампон в дезинфицирующем растворе. – Может чуток поболеть.
– Мне все равно, я... Ой!
– Не дергайся, сейчас пройдет.
– Это совершенно бесполезно...
– Если ты постоишь спокойно хотя бы секунду, я закончу. Вот и все.
Он отнял тампон, на котором Левайн заметил коричневые полоски и неприметные красные пятнышки. Он так и знал, что ничего серьезного. Ричард потрогал ухо, оно совсем не болело.
Он повернулся к долине, пока Эдди упаковывал аптечку.
– Фу, какая тут жарища, – проворчал Эдди. Левайн только пожал плечами.
– Приехала Сара Хардинг, они, наверное, уже доставили ее к трейлеру. Не хочешь вернуться?
– Зачем?
– Ну, может быть, поздороваться?
– Здесь моя работа, – сказал Левайн, поднося к глазам бинокль.
– Значит, не хочешь?
– Ни в жизнь, – ответил ученый, наводя резкость, – ни в миллион лет. Ни в шестьдесят пять миллионов лет.
Трейлер
Келли Куртис прислушивалась к плеску душа. Она с недоверием глядела на грязную кипу одежды, сваленной на кровати, – шорты и рубашка цвета хаки с короткими рукавами.
Настоящая одежда Сары Хардинг!
Не выдержав, Келли разложила одежду. Ткань была кое-где порвана и прожжена. У кармана виднелись несколько красноватых пятен, вероятно, старые следы крови. Девочка снова потрогала ткань...
– Келли! – позвала Сара из душевой. Она запомнила ее имя!
– Да, – предательски дрожащим голосом отозвалась девочка.
– А где шампунь?
– Я поищу, доктор Хардинг, – ответила Келли, лихорадочно открывая дверцы шкафчиков. Все мужчины ушли, оставив ее с Сарой, пока та купалась. Келли с отчаянием рылась во всех отделениях, хлопая дверцами.
– Да ничего страшного, если ты его не найдешь, – сказала Сара.
– Я сейчас...
– Там есть жидкость для мытья посуды?
Келли замерла, опешив. На раковине стояла зеленая пластиковая бутылочка.
– Да, доктор Хардинг, но...
– Давай. Там все равно тот же состав. – Из-за душевой занавески высунулась рука. Келли вложила в ладонь бутылочку. – И называй меня Сара.
– Хорошо, доктор Хардинг.
– Сара.
– Хорошо, Сара.
Сара Хардинг добрая, она держится просто и дружелюбно!
Выдохшись, Келли села за кухонный столик и принялась ждать, не понадобится ли доктору Хардинг... Саре что-нибудь еще. За шторой Сара напевала «Я смою его запах с моих волос». Вскоре плеск воды прекратился, из-за занавески появилась рука и сняла с крючка полотенце. И вот возникла сама Сара, закутанная в банное полотенце.
Она взъерошила пальцами короткие волосы, и на этом ее ухаживание за своей внешностью закончилось.
– Уже неплохо. Да, это первоклассный полевой трейлер. Док сотворил чудо.
– Да, – сказала Келли, – хороший трейлер. Сара улыбнулась ей.
– Сколько тебе лет, Келли?
– Тринадцать.
– Значит, ты в восьмом классе?
– В седьмом.
– Седьмой класс, – задумчиво промолвила Сара.
– Доктор Малкольм оставил для вас одежду, – сказала Келли. – Он сказал, что должно подойти. – И показала на чистые шорты и футболку.
– А чье это?
– Наверное, Эдди. Сара взяла одежду.
– Вполне.
Зашла за поворот, в спальное отделение, и принялась переодеваться.
– Кем ты собираешься стать, когда вырастешь?
– Не знаю.
– Хороший ответ.
– Правда?
Келлина мама постоянно понукала ее браться за временную работу, чтобы выбрать будущую профессию.
– Да, – ответила Сара. – Все умные люди не знают, чем именно заняться в жизни, пока не достигают двадцати или тридцати лет.
– Ого!
– А какой у тебя любимый предмет?
– Вообще-то математика, – несколько виноватым голосом сообщила Келли.
Вероятно, Сара уловила эту интонацию, поэтому спросила:
– А что не так с математикой?
– Ну, вы же знаете, что девочки не особо в ней разбираются.
– Нет, не знаю, – ровным голосом проронила Сара. Келли запаниковала. Все шло так хорошо, но вот она сказала что-то не так, словно дала неправильный ответ любимому учителю. И девочка решила, что лучше молчать. И прикусила язык.
Через минуту появилась Сара в шортах и футболке Эдди. Она присела и принялась натягивать ботинки.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что девочки не разбираются в математике? – обычным голосом спросила она.
– Ну, все так говорят.
– Все – это кто?
– Мои учителя. Сара вздохнула:
– Хорошо. Твои учителя...
– И остальные ученики дразнят меня занудой и сильно умной. Ну, и всякое такое.
Как это признание вырвалось, Келли и сама не знала. Удивительно, вот она сидит рядом с Сарой Хардинг, которую знает только по статьям из журналов, и рассказывает ей о своих личных неприятностях.
Сара мягко улыбнулась:
– Ну, если они так говорят, значит, ты действительно хорошо соображаешь в математике, а?
– Наверное.
– Это же чудесно, Келли, – снова улыбнулась Сара.
– Но ведь мальчикам не нравятся слишком умные девочки.
– Да ну? – удивленно подняла брови Сара.
– Ну, все так говорят...
– Все – это кто?
– Моя мама.
– Ага. Вероятно, она знает, о чем говорит.
– Не знаю, – призналась Келли. – Мама вообще-то не очень хорошо разбирается в науке.
– Значит, она может ошибаться? – спросила Сара, глядя на Келли, которая теребила кофточку.
– Наверное.
– Послушай, насколько мне известно, одним мужчинам нравятся умные женщины, другим – нет. Все в мире так устроено. – Она взялась за второй ботинок. – Ты знаешь о Джордже Шаллере?
– Конечно. Он изучал панд.
– Правильно. Панд, а до этого снежных барсов, львов и горилл. Он самый лучший исследователь двадцатого столетия... и знаешь, как он работал?
Келли покачала головой.
– Прежде чем выезжать на полевые исследования, Джордж читал все, что было написано о животном, которое он собирался наблюдать. Художественную литературу, газетные публикации, научные отчеты – все подряд. Потом он ехал и изучал их лично. И знаешь, что он обычно обнаруживал?
Келли снова покачала головой, не решаясь и слова вымолвить.
– Что почти все написанное и сказанное прежде – неправда. Например, гориллы, Джордж изучал горных горилл за десять лет до Дайан Фосси. И открыл, что существующие взгляды на этих животных – преувеличение, или непонимание, а то и просто выдумки чистой воды. Вроде идеи, что нельзя брать женщину в экспедицию по изучению горилл, а не то они обязательно ее изнасилуют. Это не так. Все... это... не так.
Сара закончила шнуровать ботинки и встала.
– Так что, Келли, ты должна сейчас понять одну вещь. Всю твою жизнь люди будут постоянно говорить тебе разное. И на девяносто восемь процентов то, что они будут говорить, будет неправдой.
