Решающие военные действия разыгрались весной 366 г. на землях Малой Азии. На этот раз они очень быстро приобрели неудачный для Прокопия оборот, и в основном, благодаря предательству двух его главных полководцев. Сначала на сторону Валента перешел Гомоарий. Вскоре после этого во Фригии под Наколеей встретились главные силы. Прямо перед сражением Агилон вдруг покинул свои ряды и открыто двинулся к порядкам Валента, а за ним пошли все когорты, неся боевые эмблемы и щиты опущенными — знак капитуляции. И вот за какой-нибудь час самозванец, дела которого поначалу шли так хорошо, потерял все. Преданный всеми, он сумел бежать только с двумя офицерами. Они укрылись в лесу в окрестных горах. Светила яркая луна, что только усугубляло их напряжение и страх. На рассвете оба спутника Прокопия, не видя для себя другого пути спасения, набросились на предводителя, погруженного в печальные размышления, и связанного доставили в лагерь победителя.

Пойманный до самого конца хранил гордое молчание. 27 мая он был казнен по приказу Валента, который в порыве гнева вынес смертный приговор и обоим офицерам. Это было бы правильно, комментирует Аммиан Марцеллин, если бы Прокопий считался законным цезарем. В этом же случае им полагалась награда, так как они выдали узурпатора.

Как обычно в таких случаях, последовали репрессии в отношении истинных и предполагаемых сторонников побежденного. Посыпались смертные приговоры, конфискации, ссылки. Близкий родственник Прокопия, Марцелл, еще пытался сопротивляться в Халкедоне и даже объявил себя цезарем, но эта жалкая попытка уже не имела никакого значения. Он был схвачен солдатами, посланными Эквицием, и умер после страшных пыток.

У Прокопия остались жена, которую, по всей вероятности, звали Артемизия, и дети. Все имущество семьи было конфисковано, и через несколько лет Артемизия окончила свои дни как слепая нищенка. Но вот в последующих поколениях этот род снова достиг высокого положения. Скорее всего, далеким потомком Прокопия был Артемий, один из последних правителей Римской империи на Западе.

К концу 365 г. император Валентиниан оставил Париж, называвшийся тогда Lutetia Parisiorum, и перебрался в Реймс, в ту пору Durocortorum Remorumили Remi. Он стремился быть ближе к предполагаемому театру военных действий, поскольку ожидалось нападение алеманнов, которые уже прошлой зимой нанесли римским войскам ощутимое поражение.

Три громадные орды алеманнов перешли замерзший Рейн в январе 366 г. Командующий римской пехотой Дагалайф не слишком усердствовал в борьбе с ними, а потому был цезарем отправлен в почетную отставку. Император присвоил ему и своему малолетнему сыну Грациану титул консула. Командование же было передано начальнику кавалерии, Иовину. Весной тот победил разделенные орды алеманнов в трех отдельных битвах. Находившийся в то время снова в Лютеции Валентиниан в качестве особой милости выехал ему навстречу, а позднее наградил победителя должностью консула.

Тогда же пришла радостная весть с Востока: самозванец Прокопий повержен! В доказательство Валент прислал брату отсеченную голову бунтовщика.

Зиму 366/367 г. цезарь провел в Durocortorum. Там он так тяжело разболелся, что серьезно опасались за его жизнь. В ближайшем окружении уже задумывались, кто должен занять трон, и перебирали кандидатов. При этом стала явно заметна неприязнь к личности самого императора и ко всей семье, что вызвано было строгостью цезаря, доходящей порой до жестокости.

Однако Валентиниан выздоровел. Разобравшись в ситуации, император счел нужным публично продемонстрировать, кто унаследует пурпур. 24 августа 367 г. в городке на севере Галлии Samarobriva Ambianorum, теперешнем Амьене, он представил армии своего сына, Грациана, которому едва исполнилось восемь лет. Мальчик и был провозглашен августом.

В Северной Галлии Валентиниан находился из-за угрозы нападения саксонцев и франков на эти земли со стороны моря. Беспокоили они также побережье Британии, где дела шли неважно и по другим причинам, поэтому туда был отправлен прославленный своими победами Иовин.

Пока на северных рубежах сражались с внешними врагами, в самой столице, в Риме, тоже лилась кровь — по религиозным причинам. В сентябре 366 г. умер епископ этого города, то есть папа, Либерий. Среди клира и прихожан возникли разногласия по кандидатуре его преемника: меньшинство выбрало Урсина, а большинство — Дамаза, и оба были рукоположены в епископы Рима в двух разных базиликах. Между их сторонниками начались отчаянные и кровопролитные схватки, происходившие как на улицах города, так и в церквях. Только в один день и только в одной базилике погибло без малого двести человек В конце концов папой остался Дамаз, так как в его пользу высказались представители власти, а позднее и сам цезарь. Урсин с самыми ярыми своими сторонниками были высланы из столицы.

Аммиан Марцеллин — язычник, но сочувствующий христианству — был поражен, насколько ожесточенным оказалось противостояние между представителями одной веры, причем веры, провозглашавшей благородные призывы к любви, смирению и ненасилию. Потому-то он и писал не без скрытого злорадства: «Не отрицаю, когда размышляю над величием столичных дел, что те, кто к этому стремится, должны прилагать все усилия для достижения своей цели. Ибо, как только они ее достигнут, могут я быть спокойны за свое будущее. Они богатеют, благодаря дарам матрон, появляются на людях только в экипажах, достойно одетые, а пируют так изысканно, что куда там императорам. А ведь могли бы быть воистину счастливы, если бы жили по примеру некоторых провинциальных священников! Постоянное воздержание в еде и питье, бедная одежда и опущенный к земле взор приближают их к вечному божеству и истинным его приверженцам как людей чистых и достойных уважения».

Интересно, что бы сказал Марцеллин, если бы увидел Рим в Средние века и позже? А упомянутые им дары от женщин стали такой проблемой, что пришлось вмешаться самому императору Валентиниану, который в июле 370 г. издал резкий указ, адресованный именно епископу Дамазу. В нем категорически запрещалось людям Церкви посещать дома вдов и девиц, и подчеркивалось, что какие бы то ни было завещания и дары указанных женщин лично священникам или на церковь не имеют никакой юридической силы.

Дамазу пришлось еще долго бороться со всевозможными интригами и обвинениями, ведь ему так и не забыли, каким путем он вступил на папский престол. Его понтификат на год с лишним превышал время правления трех цезарей. Определенный период с ним вместе работал в качестве секретаря святой Иероним, который именно по поручению этого папы произвел ревизию латинского перевода Священного Писания. Дамаз реставрировал римские катакомбы и открыл туда доступ паломникам. Он же написал в честь мучеников много кратких стихотворных произведений, которые были изящно высечены на мраморных таблицах; некоторые из них сохранились в оригинале, большинство — в копиях. С художественной точки зрения это вещи слабые, но имеющие явную историческую ценность. Это был первый папа-поэт.

Зиму 367/368 г. Валентиниан провел в Тревире. Цезарь часто возвращался в этот город, обеспечив тем самым ему последний период процветания. Летом 368 г. предприняли поход за Рейн. Опустошили земли по Неккару, а в окрестностях нынешнего Гейдельберга в жестоком и кровавом сражении разбили полчища алеманнов, причем император проявил личную храбрость. В последующие годы крупных нападений этого германского народа на Галлию больше не было.

В сентябре 368 г. Валентиниан находился в низовьях Рейна, обеспокоенный, по всей вероятности, как и в прошлом году, участившимися атаками племен, живших по берегам реки.

Из Британии по-прежнему приходили тревожные известия. Поскольку Иовину практически ничего сделать не удалось, его отозвали, а его место занял как главнокомандующий, то есть dux, Феодосий. Был это способный офицер, родом из Испании, отец будущего императора Феодосия Великого. В его распоряжение предоставили отборные легионы.