В глубине казино один из игральных автоматов выплюнул порцию серебряных долларов. Они раскатились по полу. Пожилая дама в белых перчатках, опустившись на колени, принялась собирать монеты.

Джилл кивнула в ту сторону.

— Неужели ты веришь, что бывает счастливый конец?

— Теория вероятностей, к сожалению, гласит иное. Вот почему здешние хозяева извлекают такие барыши.

Официантка принесла мартини с водкой, светлое пиво «Хайнекен» и поднос с закусками, после чего удалилась.

— Ты ведь знаешь, как он тебя любит, — уверенно, хотя и не договорив до конца, сказал я.

Она переварила это замечание с явным равнодушием.

— Он что-то скрывает от меня, Алан.

— Он говорит, что никого себе не завел, если ты об этом.

— Это я понимаю. — Джилл с несколько виноватым видом отхлебнула мартини. — Прожив с ним столько лет, я научилась разбираться в симптомах. Мы с тобой здесь сейчас не из-за этого. — Она решилась сделать признание. — Алан, эту телеграмму отправила тебе я. И подписалась именем Элио. Ему не хотелось, чтобы ты приезжал.

Я попытался определить, стало ли мне из-за этого больно.

— Возможно, он прав. Меня это не касается.

— Нет, как ты не понимаешь! — Она помедлила, словно бы собираясь с духом. — Сразу за городом есть такой розовый коттедж, там живет гадалка. Можешь себе представить, что я к ней вчера ездила? А она сказала, что у меня непрерывная линия жизни. И что в будущем мне предстоят долгие счастливые годы. Я попыталась объяснить ей, что дело не во мне, а в моем муже. И узнала, что ему грозит огромная опасность. «Надо привезти его ко мне, — сказала гадалка. — Его или хотя бы отпечатки его пальцев. Я читаю по руке, а не по мыслям».

Джилл безрадостно хмыкнула.

— Смешно, правда? Что ж ты не смеешься.

Я ничего не ответил до тех пор, пока не увидел, что она вновь несколько собралась.

— И как давно ты в таких чувствах по поводу Элио?

— Да уже целую вечность! Хотя нет, это неправда. — Она выпрямилась, попробовала изъясняться яснее. — Примерно год назад, еще до того, как Тэд отправился учиться, Элио, повинуясь мгновенному импульсу, предпринял одну за другой три поездки. Сперва в Денвер. По крайней мере, так он мне сказал. Какие-то старинные друзья попали в беду. Я отвезла его в аэропорт Кеннеди, сделала на прощание ручкой… все это было уныло — и, вместе с тем, далеко не понарошку. Всерьез. Потом это повторилось еще дважды с месячными интервалами. И он сказал мне, что отвозить его в аэропорт вовсе не обязательно.

— Но ты же его наверняка расспрашивала.

— Элио упрям, как осел, когда речь заходит о его тайнах. Он ничего не захотел рассказать и еще обвинил меня в том, что я лезу с расспросами.

— И как долго он отсутствовал?

— По два дня. Нет, в последний раз три.

— И по той же самой причине?

Джилл пожала плечами, давая понять, что она этого не знает.

— А билеты ты видела? Корешки? Или хотя бы квитанцию о заказе?

— Я не подумала об этом, Алан. Просто не пришло в голову. У Элио ведь и впрямь полно друзей, раскиданных по всему свету, еще с тех времен, когда он занимался автогонками. Я бы поставила себя в смешное положение, пытаясь его выслеживать. Особенно — в Скалистых горах. Я попытался пораскинуть мозгами, что-нибудь насчет общих знакомых или людей, о которых говорил мне Элио, но у меня ничего не вышло.

Может быть, я все это высосала из пальца, но мне кажется, будто это дело как-то связано с нашим приездом в Рино.

— Ты хочешь сказать, с Харрой? — Джилл кивнула.

— Из музея Элио написали об этой гоночной машине марки «Деляж». Письмо было очень вежливое и, вместе с тем, очень формальное. Единственное, чего они ждали, было несколько профессиональных советов по поводу восстановления машины. А вместо этого Элио принялся яростно названивать по междугородному телефону туда и сюда. И через три дня Билл Харра пригласил его на должность официального консультанта. Конечно, в музее этому наверняка только обрадовались. Но как-то все друг с другом не согласуется.

— Да, это несколько странно. Элио всегда посмеивался над «Деляжами». Он называл их «Бугатти» для бедных.

— Единственное, что мне известно, — сразу же по прибытии сюда он включился в работу на полную мощь. Я несколько раз приезжала проведать его, но он без особых церемоний дал мне понять, что видеть меня не желает. Он как-то ушел в себя. И, по-моему, испугался. Ты когда-нибудь видел его в таком состоянии?

— В серьезных переделках — ни разу.

— И еще кое-что. — Она посмотрела на дно опустевшего бокала. — Элио по-прежнему предпринимает эти свои загадочные прогулки. «Дорогая, я пошел за сигаретами», — и исчезает на весь день, порой и на два. Мы здесь взяли напрокат маленький «БМВ». Каждая поездка — больше тысячи миль. Одна — на полторы тысячи. Я уже начала проверять по счетчику.

— Но ведь он истинный марафонец по части сидения за рулем. Одни принимают таблетки, другие отправляются к психиатру, а Элио садится за руль. Именно так он и поступил бы… — я смешался, сам толком не веря в то, что говорил.

На шее у Джилл напряглись вены.

— Каждый раз, когда он возвращается, машина просто сверкает. Он специально заезжает на станцию обслуживания. Смывает следы. — Джилл допила последние капли водки. — О господи, Алан, я сама себя не узнаю. Да и его тоже. Не стану же я обшаривать машину на предмет отпечатков или искать на ковре капли крови.

— И наверняка всему этому может найтись целый ряд самых невинных объяснений.

— Понимаю, Алан, понимаю. — Она уронила лицо в ладони. — И ценю твои старания вернуть меня в реальный мир. — Медленным движением она откинулась на спинку стула. — Я спрашивала у Элио, куда это он исчезает. И он запаниковал, он отнесся ко мне с такой враждебностью. Мне этого было просто не вынести. Да и никогда я такого не выносила. Я выскочила из комнаты и не вернулась. С тех пор мы с ним общаемся исключительно по телефону.

Я почувствовал, как деликатно прикоснулись к моему плечу.

— Прикажете повторить, сэр?

Уже собравшись ответить утвердительно, я бросил взгляд в глубину зала и заметил Элио, который, выйдя из лифта, устремился к главному выходу из гостиницы.

— Джилл! — я указал ей на него. — Какие-нибудь догадки насчет того, куда это он?

— Никаких.

Он прокрался мимо игральных автоматов и обменного пункта, мы следили за ним. Он что-то держал в руке. То ли отвертку, то ли консервный нож, трудно было сказать на таком расстоянии.

Поднявшись с места, я нечаянно толкнул официантку, пробормотал какие-то извинения и пошел дальше не оглядываясь. Сойдя с площадки, на которой был расположен бар, я оказался на одном уровне с Элио. Но что-то помешало мне окликнуть его.

— Алан, погоди!

Голос Джилл прозвучал, должно быть, чересчур громко. Элио обернулся и увидел, что мы идем в его сторону. На лице у него появилось очень странное выражение. Словно мы с Джилл, приближаясь, тем самым загоняли его в угол. В последний раз отчаянно посмотрев на нас, он отвернулся и бегом бросился в ближайшую дверь.

Я рванулся было за ним — точь-в-точь как тогда, за сержантом Ральфом Карри. И точь-в-точь так же ощутил собственное бессилие. Я давно поклялся себе, что такого со мной больше не произойдет, но, как тогда с Ральфом, как той ночью, когда от меня ушла Лоррен, моя решимость ровным счетом ничего не меняла. События развивались сами по себе, заполняя пространственно-временной континуум, в котором мы все находились.

Я обежал стол, за которым играли в «блэк-джек», задевая стулья и удостаиваясь яростных, хотя и едва замечаемых мною в тот миг взглядов со стороны игроков. Джилл буквально дышала мне в спину. Досиня выбритые крупье с недоумением смотрели на нас, кое-кто из них устремился следом.

Дистанция сократилась в тот миг, когда Элио, обогнув охранника, стоявшего у медвежьего чучела, бросился в ближайшую дверь-вертушку. Я окликнул его, но не получил ответа.

Снаружи он пустился бегом, его хромота, как всегда в стрессовых ситуациях, стала более заметной; промчавшись под неоновой вывеской, он устремился на автостоянку. Я видел его с поразительной отчетливостью, словно смотрел в перевернутый бинокль.