Я невольно задумался: уж не агент ли Лав обеспечила Рокки Чакону охрану из морских пехотинцев?

— Если мы перенесем операцию на сегодня, вы по-прежнему согласны? — спросил Карлос, у которого вдруг задергался правый глаз.

— Мы еще не договорились о цене. Мэр говорил, что работа платная. — Мне хотелось потянуть время.

— Я навел справки о расценках за… подобные услуги. По-моему, десять тысяч — нормальная цена, — сказал Карлос. Он повторил цифру, которую назвал я сам в разговоре с Сами из Майами.

— Идет.

Карлос поставил на стол коричневый бумажный пакет. Решив, что для денег он не очень подходит, я ощупал его. Так и есть — в пакете лежал маленький автоматический пистолет.

— Компактный шестизарядный «пара-орднанс», — сказал он, и брови у него дернулись. — Он чистый, так что бросите на месте. Алонсо и Орас вас прикроют.

— Хотелось бы деньги вперед.

— Половину сейчас, половину после того, как выполните работу. — Реал извлек из кармана пухлый конверт и подтолкнул ко мне. — Здесь пять, — сказал он. — Остальное получите после того, как факт смерти подтвердится. Ну как? — Он снова задергался, как камбала, вытащенная из воды.

— Нормально.

Не говоря больше ни слова, Реал выскользнул из нашей кабинки и скрылся в толпе, оставив после себя пистолет, пять тысяч долларов и запах дешевого одеколона.

— Надеюсь, — сказал я, — что на мой гонорар обычные правила не распространяются? Не хотелось бы возвращать половину тому же типу, который только что мне их дал.

— Они все твои, — сказал Алонсо и посмотрел на часы. — Время поджимает! Поехали!

Как только мы с Орасом и Алонсо вышли из клуба, я их остановил.

— Ребята, я хотел бы знать, как вы все это себе представляете, — сказал я.

— Сегодня Рокки выступает в Висте, на предвыборном собрании, которое проходит в парке, — ответил Алонсо. — Выступать перед избирателями в Хейвен-Парке или Флитвуде мы бы ему все равно не дали, вот он и перенес собрание туда. Оно состоится в десять вечера. Судя по жучку, который мы на него навесили, после речи он собирается навестить свою новую подружку, эту сучку адвокатшу, — помнишь, мы с тобой ее видели. Где-то во Флитвуде у Рокки есть тайная квартирка для любовных утех. Мы пока не знаем, где она, поэтому нужно поехать на собрание, а как только оно закончится, отправимся прямиком за ним в его гнездышко. Там-то ты и вступишь в игру.

— Значит, мне просто взять и пристрелить его? А основание? Парень пользуется большой популярностью. Нужно придумать какой-нибудь повод, мотив для убийства, иначе историю еще долго будут мусолить во всех СМИ. Нужно придумать ему старого врага или еще кого-нибудь.

— У Рокки полно ревнивых подружек, — сказал Алонсо. — Обставим дело так, будто его пристрелила адвокатесса, эта Кармен Рамирес. Версия такая: она требовала, чтобы он бросил репортершу Аниту Хуарес. Он ухитрялся встречаться с обеими по очереди. Кармен застукала его, заманила на квартиру, застрелила, а потом застрелилась сама. Классический мексиканский любовный треугольник. Пушку вложишь в руку убитой. Все решат, что она его убила, а потом покончила с собой.

— Ребята, кое-что все равно не сходится. А отпечатки пальцев, пятна крови, мои следы, ДНК?

— Забей, — посоветовал Алонсо. — Когда ты его пристрелишь, позвони по телефону, который я тебе дам. Один мой парень тут же перезвонит в службу спасения и по-испански расскажет, что слышал стрельбу. Первым, кто приедет на место преступления, будешь ты. Вот тебе и объяснение, откуда там твои волосы и следы ДНК. Отзвони в дежурную часть, скажи, что находишься рядом с местом происшествия и едешь на вызов. Проси прислать подкрепление. И тут подойдем мы с Орасом. Так что не волнуйся, все тебя поддержат. А с предварительным дознанием разберется Тэлбот Джонс. Все пройдет, как мы хотим, и все запишут, в точности как мы скажем, потому что ведь это мы первыми приедем на место преступления.

— Так-то лучше, — заметил я.

— Вот и хорошо. Давай садись, и поехали!

Я сел на переднее пассажирское сиденье, Орас устроился за мной. Алонсо выехал со стоянки и помчался прямиком в Хейвен-Парк.

— По-моему, ты говорил, что собрание в Висте, — сказал я. — Мы едем не в ту сторону!

— Сначала нам надо в управление.

— Зачем?

— Прежде чем ехать на задание, пройдешь проверку на детекторе лжи.

Как только мы въехали на парковку перед полицейским управлением Хейвен-Парка, Алонсо и Орас вышли из машины. Я сидел на месте и лихорадочно соображал, что делать. По всей видимости, Алекса и Офелия просто не успели вычислить полиграфолога и отменить вызов. Алонсо рывком распахнул мою дверцу.

— Идешь или нет?

— Ага. — Я не спеша вылез из машины. — А это в самом деле необходимо?

— Так хочет мэр, — ответил Алонсо. — Он у нас осторожный. Так что чем скорее начнем, тем скорее освободимся. Проверку обязаны пройти все поголовно, чтобы убедиться, что среди нас нет стукачей, понял?

— Понял.

Мы втроем вошли в управление. Судя по залу ожидания, ночной смене вчера пришлось не сладко. В приемной не было ни одного свободного стула. В основном там сидели женщины — матери и подруги арестованных. Они сидели, плотно сдвинув колени, прижав к себе вытертые матерчатые сумки, и ждали, когда продажные копы из управления Хейвен-Парка сообщат им о судьбе их близких.

Мы все вошли в пустой кабинет Тэлбота Джонса.

— Проверку пройдем здесь, — сказал Алонсо, снимая трубку и набирая внутренний номер. — Там должен был приехать полиграфолог… да, из Ассоциации полиграфологов Калифорнии… Точно, с детектором лжи. Найди его и пришли в кабинет Тэлбота. — Повесив трубку, Алонсо спросил: — Ну, кто хочет пройти первым?

Я уж точно первым быть не хотел. Я расплылся в широкой неискренней улыбке — такие бывают на хеллоуинских масках, которые продаются в аптеках. Орас Веларио по-прежнему смотрел на меня подозрительно.

Алонсо снова схватил телефон:

— Давайте скорее! Где тот тип? В десять пятнадцать нам нужно быть во Флитвуде! — Выслушав ответ, он зарычал: — Ты что, издеваешься?! — Потом он хлопнул трубку на рычаги и вылетел из кабинета, не сказав ни слова.

Веларио продолжал смотреть на меня в упор.

Я терпел его взгляд с полминуты. Потом спросил:

— У меня что, ширинка расстегнута?

— Сейчас я тебе кое-что расскажу про нас с Алонсо, — сказал он наконец. — В старших классах школы Лонг-Бич мы с ним играли в футбол в одной команде. Нас прозвали Омлет и Тост. Омлетом был я. Я играл центральным защитником. Знаешь, почему меня называли Омлетом? Если уж я бил кого-то по яйцам, то сбивал яичницу. Белл играл нападающим, он «жарил тосты». Против нас вдвоем никто не мог устоять! За один только год мы с ним провели около двухсот блокировок!

— Очень мило.

Мне захотелось сменить тему. Мысли бежали в другом направлении: как избежать чертова полиграфа?

— Спросишь, зачем я тебе все это рассказываю? Сейчас объясню. С самой школы я охраняю Ала. С виду-то он большой и сильный, но сердце у него доброе, вот разные сволочи и пытаются злоупотребить его доверием. Когда такое происходит, я делаю омлет. Много лет подряд взбиваю омлет, ясно? К тебе я присматриваюсь уже два дня, и вот что я думаю: ты — настоящий мешок с дерьмом, который все время врет.

Его слова задели меня за живое.

— Ты — долбаный стукач! — продолжал Орас.

— Перестань так серьезно относиться к самому себе, — посоветовал я. — Здесь ведь не футбольное поле средней школы Лонг-Бич!

— Я говорил Алонсо, что ты предатель, но после того, как он поручился за тебя перед братьями Авила, он, по-моему, сам хочет, чтобы ты оказался чистым. Поэтому он меня не слушает. Но я буду прикрывать его с тыла, как всегда.

— Ты ведь тоже ездил в апельсиновую рощу, — напомнил я. — Он в меня стрелял. Если бы я был «кротом», я бы сломался!

— Скалли, я не говорю, что у тебя кишка тонка. Я говорю, что ты стукач!