Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Алонсо! — закричал я, показывая на кухонную обслугу.

Он хладнокровно вытащил пистолет и прицелился в поваров и подавальщика. Все трое замерли на месте. Тем временем я быстренько надел на Рокки наручники и вздернул его на ноги. Бедняга стонал от боли, но сознания не потерял.

Несмотря на то что Алонсо приходилось держать на мушке троих служащих ресторана, ему не терпелось закончить начатое дело. Держа револьвер в одной руке, а дубинку в другой, он повернулся к закованному в наручники боксеру. Я ждал нападения и приготовился заранее. Никак нельзя было позволить Алонсо избивать скованного беззащитного человека. Но вмешиваться не пришлось. Алонсо заколебался. Видимо, сработал инстинкт самосохранения, отточенный за долгие годы шантажа и обмана. Алонсо был не дурак и прекрасно понимал, что трое работников кухни дадут в суде показания против него. И не важно, легально они находятся в Соединенных Штатах или нет. Независимые свидетели способны доставить массу неприятностей, особенно если их предварительно подвергнут испытанию на детекторе лжи. Он сам испортил себе удовольствие, потому что вышел из себя раньше времени. Судя по кислому выражению его физиономии, все закончилось. Правда, не для меня. Я понимал: Алонсо постарается свалить свою неудачу на стажера.

Я повел арестованного к машине и пихнул его на заднее сиденье. Шесть конфискованных огнетушителей затолкал в багажник.

— Я закрою эту чертову забегаловку! — буркнул Алонсо, доставая из портфеля большую красную наклейку.

Он вернулся в ресторан и приказал служащим опечатать кухню. Свет выключили, дверь черного хода заперли. Под конец Алонсо наклеил поперек двери красную наклейку с надписью: «Закрыто по приказу пожарной инспекции Хейвен-Парка».

Пока все были заняты, я оставался в машине с Рокки. Он сидел на заднем сиденье — закованный в наручники и злой как черт.

— Как вы? — спросил я, помня, что он получил ударов шесть по почкам.

— Пошел ты, говнюк! — огрызнулся он.

— Слушай, Рокки. Ты и так в полном дерьме. Не осложняй себе жизнь еще больше. Сделай милость, остынь и делай, что велят!

Не отвечая, он уставился в одну точку перед собой. Ненависть к нам подливала масла в огонь, бушевавший в его душе.

Глава 17

— У нас против него ни хрена нет! Какое-то паршивое словесное оскорбление, и все! А мне нужно было оскорбление действием! — набросился на меня Алонсо. — А еще повара утверждают, что мы первые начали! Кто тебя просил пускать в зал этих мексикашек?

Мы сидели возле камер предварительного заключения на втором этаже полицейского управления Хейвен-Парка. Рокки находился в большем из двух кабинете для допросов, оснащенном двумя видеокамерами — все допросы полагалось записывать. Пока мы следили за ним по монитору. Бывший боксер-средневес сидел на стуле и смотрел на свои туфли. Его приковали к стене за левую руку.

— Как хочешь, но придется переквалифицировать его преступление в разряд тяжких, — продолжал Алонсо. — Так что даю тебе второй шанс. Напортачил — исправляй! Давай действуй!

— Остынь. Не усугубляй положение, — посоветовал я.

— Заткнись! — буркнул он. — Вот что ты сейчас сделаешь. Войди к нему, отцепи его, а потом оскорби его мужское достоинство. Мексикашки такого не выносят. Назови его maricón. [9]Главное, держись подальше от камеры и говори потише, иначе попадешь на пленку и выйдет, будто мы его спровоцировали. А дальше я знаю, что будет! Этот гад бросится на тебя с кулаками — что и требовалось доказать. Потом сразу войду я и отомщу за тебя.

— Ал, ты плохо придумал.

— Слушай, адвокат хренов, в гробу я видал твои советы! Я приказываю, ты исполняешь! Парень схлопочет пятерку за побои, и его увезут в тюрьму в Соледад. А сидя в камере, он уж точно не станет мэром Хейвен-Парка.

Я молчал целую минуту. Пытался придумать веский повод не подчиниться.

— Что, умничать вздумал? А мне показалось, тебе у нас понравилось… Не забывай, я за тебя поручился!

— Ну да, ну да… Успокойся.

— Тогда вперед — и за дело! — Алонсо достал дубинку и замахнулся ею, демонстрируя мне. — Пропусти всего один удар перед камерой, а потом я его отделаю так, что мало не покажется!

Положение стало невозможным. У меня не было выбора. Оставалось подчиниться. Я понимал: если я откажусь, Алонсо позовет кого-нибудь другого. По крайней мере, если я буду рядом, мне, может быть, удастся сдержать Алонсо и он не убьет Рокки.

— Ладно, — нехотя ответил я.

Алонсо отпер дверь в кабинет для допросов. Рокки злобно зыркнул на меня, когда я вошел. Не запирая двери, я быстро отстегнул его от кольца, вделанного в стену. Мой жест привлек его внимание.

— Сиди где сидишь! — приказал я, понимая, что Алонсо за стенкой следит за моей игрой по монитору. Надо было придумать, как сделать так, чтобы все выглядело достоверно, и вместе с тем не дать напарнику до смерти уходить Рокки дубинкой.

— Кажется, я уже говорил, чтобы ты успокоился. Что с тобой? Мозгов не хватает или чего другого? — Я говорил тихо, чтобы мой голос не попал на пленку.

— Не смейте так со мной разговаривать! — огрызнулся Рокки.

— Почему, joto? [10]— прошептал я. — А то что со мной будет? Ты всего-навсего jugador a los bandos. El maricón. [11]

Чакон рывком вскочил и занял боевую стойку. От первого удара я уклонился, но второй, чистый правый, пришелся мне прямо в зубы. Голова у меня дернулась назад. Он заехал мне по лицу еще два или три раза. Атаковал он молниеносно. Я пытался прикрыться, но Рокки трепал меня, как щенка. Скоро я, как говорят боксеры, «поплыл».

«Где же чертов Алонсо?» — думал я под градом ударов. Он ведь обещал, что сразу же прибежит на выручку!

Очередной мощный левый хук совершенно оглушил меня. Я попробовал отмахнуться, но удар вышел слишком слабым. Рокки перешел на другую сторону и осыпал меня градом ударов. Разбил губу, раскровенил нос.

— Quien es el joto ahora, flaquito?! [12]— кричал он, перемещаясь то влево, то вправо, нанося мне удары в лоб и довершая дело мощным апперкотом.

Я чувствовал, что надолго меня не хватит. Желая уменьшить ущерб, я ринулся на него и притиснул к стене, пытаясь войти в клинч и заблокировать его руки.

Наконец открылась дверь, и в кабинет, помахивая мини-битой, вошел Алонсо. Он нанес два удара обшитым кожей свинцом по голове Рокки. Через секунду маленький боксер упал на колени. Я не успел вмешаться, Алонсо пнул его ногой в живот и снова ударил дубинкой. В глазах моего напарника горел убийственный огонь. Он замахнулся, собираясь нанести последний удар, но я бросился на своего напарника и сбил его с ног. И все же он ударил. Дубинка просвистела в воздухе, но удар не попал ни в Рокки, ни в меня.

— Кончай! Больше нам помощь не требуется! — заорал я.

Наконец Алонсо остановился и посмотрел сверху вниз на маленького боксера-мексиканца, ничком распростертого на полу.

— Вот как делаются дела у нас в Хейвен-Парке! — проворчал Алонсо.

— Ему надо вызвать скорую. — Я выплюнул кровь изо рта.

Через десять минут приведенный в чувство Чакон сидел в камере предварительного заключения. Говорить он отказывался, не желал даже смотреть на нас. Несмотря на сотрясение мозга, в его глазах горела ненависть.

— Ал, черт тебя дери, где ты так долго пропадал? — гнусаво спросил я после того, как фельдшер вколол мне заморозку в разбитую губу и заткнул ноздри ватными тампонами.

— Я решил преподать тебе наглядный урок вежливости, растолковать, что приказы начальства надо выполнять, а не рассуждать! Когда я велю что-то сделать, ты должен делать, что я тебе велю, а не болтать! Тебе еще повезло, что я такой добрый, не рассчитался с тобой за тот удар в ресторане!

Алонсо вынул из камеры кассету с записью нашего допроса с пристрастием.

вернуться

9

Педераст (исп.).

вернуться

10

Здесь:голубенький (исп.).

вернуться

11

Мелкий бандит. Педераст (исп.).

вернуться

12

Ну и кто теперь голубенький, слабак?! (исп.)

18
{"b":"151938","o":1}