«Запомните, граф, кто одолел вас этой ночью».

Калиостро корчился на полу, царапая подошвами паркет. Белая обезьянка, завизжав в испуге, попыталась пробежать мимо графа. Но Сант-Анджело схватил поводок и обмотал его несколько раз вокруг шеи униженного соперника.

«К сожалению, вы никогда не сможете рассказать о нашем поединке».

Теперь он знал, что дух Калиостро был гнилым в глубине — таким же трухлявым, как изъеденное термитами дерево. Повернувшись к королеве и ее гостям, обеспокоенным, но все еще загипнотизированным, маркиз велел им проснуться под бой часов. До полуночи оставалась одна минута. Затем он взял свой плащ, подбитый волчьим мехом, и вышел из гостиной. Направляясь к воротам Трианона, он услышал громкое оживление, люди приходили в себя, очнувшись от транса. Помимо визга белой обезьяны и испуганного щебета попугая слышались нервные крики, хриплый смех и удивленные возгласы. Интересно, с усмешкой подумал маркиз, что они сделают, увидев распростертого на полу Калиостро с вопящей обезьяной, привязанной к его шее?

Он ни разу не оглянулся. Для этого не было причин. Его сапоги звонко цокали по брусчатке двора. Взглянув на давно утраченную и вновь обретенную «Медузу», он почувствовал долгожданный покой, которого не мог обрести в своем сердце почти два века.

Свернув на рю де Лонгшан, Дэвид и Оливия остановились. На одной стороне улицы располагался большой парк. Объявление на стенде у входа предлагало посетителям платные стоянки и катание по озеру на лодках. На другой стороне виднелись старые дома восемнадцатого века с мансардами и синими крышами. Их безукоризненные фасады выстроились в ровный ряд. Некоторые особняки имели по три-четыре этажа. Освещенные окна позволяли видеть роскошные интерьеры, напоминавшие шкатулки для драгоценностей. В одном из зданий проходила вечеринка. На широком балконе стояла группа женщин в платьях с открытыми спинами. Они смеялись и пили шампанское из высоких бокалов.

Нужный им дом оказался последним в ряду. Дэвид не заметил в нем никаких признаков жизни. Особняк был окружен железной оградой и скрыт за фруктовыми деревьями. С улицы просматривалось только крыльцо под козырьком. На темных окнах виднелись задернутые шторы. У Дэвида сложилось впечатление, что этот белый дом намеренно сторонился соседей и отгораживался от людей. На каждом углу ограды были установлены видеокамеры. Еще одна кренилась над дверью. Когда Дэвид направился к крыльцу, включился чувствительный к движению прожектор. На стене висела небольшая позолоченная табличка, гласившая: «Антиквар. Консультации по предварительной договоренности».

Сочтя, что семь часов вечера вполне подходит для скромного визита, Дэвид приподнял дверной молоточек, сделанный в форме львиной челюсти, и постучал им три раза. Он услышал отзвуки, эхом разносившиеся по пустому фойе. Подождав минуту, Оливия указала на панель домофона. Она робко нажала на кнопку вызова.

Дэвиду все время казалось, что за ними наблюдали. Он поднял голову и посмотрел в бесстрастную линзу видеокамеры, рядом с которой мигал крохотный красный огонек. Он помахал рукой, давая хозяевам знать, что ждет их ответа. В динамике домофона послышался гул статики, и грубый голос спросил по-французски:

— Что вам угодно?

— Мы хотели бы встретиться с маркизом ди Сант-Анджело, — склонившись к переговорному устройству, ответила Оливия. — У нас к нему важное дело.

— Его сейчас нет.

— Когда он вернется? — спросил Дэвид, понимая, что в отличие от обычных клиентов маркиза они в своих неряшливых плащах и джинсах, наверное, создавали не очень лестное впечатление. — Мы можем подождать.

Раздался грохот тяжелого засова, и дверь приоткрылась. Мужчина сурового вида и примерно тридцати лет осмотрел их с головы до ног.

— Что вы хотите от него? — с сомнением спросил он.

— Консультацию, — ответил Дэвид.

— О чем?

— А это уже не ваше дело, — вмешалась Оливия. — Мы серьезные люди и будем говорить только с Сант-Анджело.

Мужчина скептически пожал плечами. Он, видимо, решил захлопнуть дверь, но Дэвид вышел вперед и попытался объяснить.

— Мы ищем артефакт, о котором маркиз, как нам кажется, может иметь какую-то информацию.

— Он знает о многих вещах, — ответил мужчина, прикрыв дверь еще на несколько сантиметров.

— Артефакт датируется эпохой Ренессанса, — выпалил Дэвид. — И, вероятно, сделан во Флоренции. Это зеркало.

Мужчина ничего не сказал, но дверь перестала закрываться. Дэвид понял, что помощник маркиза обдумывал ситуацию.

— Приходите завтра, — сказал он.

Затем дверь захлопнулась, хотя Дэвид был уверен, что за ними продолжали наблюдать.

— Я замерзла, — сказала Оливия, постукивая носком одной ноги по другой. — Тут рядом небольшое кафе. Давай перекусим.

Через пять минут, сев за столик у окна с видом на парк, они заказали горячие сэндвичи и кофе. Голые ветви деревьев сгибались и раскачивались под порывами ветра. В воздухе пахло дождем. В бистро было еще несколько посетителей. Они кутались в плащи, пытаясь согреться. Дэвида вновь охватила волна оптимизма. После неопределенности прошлой недели он вдруг почувствовал, что может получить какую-то конкретную информацию о местонахождении «Медузы». Мужчина, с которым они говорили, усилил эти ожидания. Оливия тоже находилась в приподнятом настроении. Наткнувшись на архив Калиостро, она опять обнаружила след Дитера Майнца. Ее распирало возбуждение, и она без умолку излагала свои сумасбродные теории о Третьем рейхе.

— В 1937 году инженер-ракетчик Вилли Лей решил порвать с «Обществом Врил». Набравшись мужества, он открыто и публично рассказал о целях этой организации.

— И что это были за цели?

На самом деле он слушал ее вполуха. Дэвид обдумывал предстоящую встречу с антикваром по имени Сант-Анджело. Его взгляд рассеянно блуждал по темной улице — сквозь их яркое отражение в окне и сумрак ветреного вечера. На другой стороне улицы у входа на станцию метро стоял невысокий мужчина в громоздкой дутой куртке и низко надвинутой шапке. Мужчина прикурил сигарету и, взглянув на Дэвида, быстро отвернулся.

— Члены общества — а это был верхний эшелон нацистов, включая фюрера — верили, что эзотерические знания и древние учения могут пробудить латентный «врил» немецкого народа.

— Что означает слово «врил»?

— Это бессмысленное слово придумал писатель Эдвард Бульвер-Литтон. В его фантастической истории «врил» являлся эссенцией крови — мистической силой, которая могла наделять человека истинным бессмертием.

Официант принес им еще по одной чашке кофе и предложил на выбор несколько пирожных. Когда Дэвид повернулся к окну, он с удивлением обнаружил, что мужчина с сигаретой теперь стоял прямо за стеклом, рассматривая их, как рыб в аквариуме. И, черт возьми, если это был не тот самый тип, который подлил им в шнапс снотворное!

— Я глазам своим не верю! — увидев его, вскричала Оливия.

Они удивились еще больше, когда он, небрежно бросив окурок, вошел в бистро и подставил к их столику свободный стул. Мужчина вел себя так, как будто они были старыми друзьями. Дэвид боялся, что Оливия схватит вилку и вонзит ее в плечо нахального типа. Дэвид на всякий случай успокаивающе похлопал ее по руке.

— Я полагаю, вы не ожидали увидеть меня вновь, — сказал мужчина, сняв шляпу и заказав себе бокал домашнего красного вина.

Его вьющиеся волосы прилипли к лысоватой макушке.

— Да, честно говоря, не ожидали, — ответил Дэвид, инстинктивно намотав ремень сумки на запястье.

— Не беспокойтесь, — сказал незнакомец, взяв бокал вина с подноса официанта. — Этим вечером у меня нет для вас шнапса. Я просто хочу дать вам один совет.

Он отхлебнул вина и почмокал губами, игнорируя гневные взгляды, которые метала в него Оливия. Дэвид не верил своим ушам. Почему их собеседник думал, что они нуждались в его советах? Что, во имя всех святых, он мог им предложить?

— Я сожалею о том, что случилось в поезде, — сказал мужчина. — Видите ли, я доктор, и мне…