Селеста рассмеялась. Сняв на время платок, она распустила волосы и движением головы разметала их по плечам, чтобы было теплее. Леон посмотрел на нее в смущении.

— Леон, — обратилась Селеста к мужу, глядя тем временем на его брата, — только хочет сказать, что усилием воли нам не повторить того, что сотворила один раз судьба.

Внезапное согласие между женой и братом разозлило Собрана.

— Думаете, нам самим не повторить того, что подарила судьба?

— Такое вино получается у того, кому сопутствует удача, либо у того, кто располагает достаточным количеством рабочих рук, — сказал Леон, — А смешав свой урожай с урожаем участка Кальмана, мы свою удачу спугнем.

Собран возразил: мол, вино у Кальмана доброе, и все им по силам. Надо только приобщить к делу зятя, каменщика Антуана Лоделя. Тот выложит для них новый каменный чан, в котором сок будет бродить медленнее.

— Долой дерево!

Идея мужа пришлась Селесте по душе. Она взяла Собрана за руку и сладким голосом обратилась к Леону:

— Возможно, мы сами недостаточно хороши для хорошего вина. И вспомни, Батист каждый год продавал виноград в Вюйи, но ни разу выручка не покрыла расходов.

— Что ж, мы могли бы обзавестись чаном по стоимости камня, — уступил Леон, — Но… мы все-таки пытаемся перехитрить судьбу. Что, если дожди пройдут в августе, а не в июле?

Вбежала Николетта и протянула к матери покрасневшие на холоде кулачки.

Собран возразил брату: случается то, чему они сами позволяют случаться. Однажды шато сменит владельца — придет человек, выросший не в Вюйи. Разве граф Арман не представил наследницей свою племянницу? Парижанку, монастырскую воспитанницу, которая весной должна приехать в имение с больным мужем. Раз так, то следует преподнести им в дар дюжину бутылок нового вина. Да, именно так, уверенно говорил Собран.

— Твоя взяла, братец, будем надрываться, ничего не тратя, добиваясь лучшего, — сдался Леон, словно намекая, что раз уж брат решил чем-то заняться, то затея и яйца выеденного не стоит.

Собрану стало до слез обидно, им овладел гнев. Он уже с детства привык не соглашаться с Леоном, когда тот лез к нему с советами, предлагая нечто, недостойное называться даже несчастным самоистязанием.

Хотелось испросить совета у ангела, чтобы тот подтвердил: Собран прав, Леон — нет. Собран даже хотел помолиться, дабы вызвать Заса, но сдержал молитву, и слова остались на языке, словно бы забродили, согревая и услащая уста изнутри.

VIN DE CRU [11]

Следующий год выдался тяжелым. Леон Жодо пристрастился к азартным играм и спустил на них свою долю виноградника. Денег у Собрана не хватало, чтобы выплатить за него долг. Леон клялся работать на брата до конца жизни бесплатно.

— Своим господином ты меня не сделаешь. А я не дам тебе повода затаить на меня справедливую злобу, — говорил Собран, — Нет, просто сгинь из этого дома, добывай себе пропитание сам и не возвращайся, пока не отвыкнешь от карт, петушиных боев и прочего.

Как-то ранней темной тихой весенней ночью Собран и Селеста разошлись по разным уголкам дома, дабы собрать самое дорогое, чем они могли бы пожертвовать. Селеста выбрала новенький дубовый комод, так и не использованные запасы льна, лучший фарфор, оловянную посуду и немного драгоценностей (приданое от тетушки Аньес). Этого было достаточно.

Собран же отрывал от сердца ружья, материнский мозаичный письменный стол, свои книги и дедову лютню. Этого было недостаточно.

Тогда Собран сел за стол у окна спальни и сквозь открытые ставни посмотрел на холм, за которым скрывалась вторая часть его виноградника. Ее он не заработал, не унаследовал, но приобрел по трагичной случайности, однако любил больше отцовского надела и ни за что бы с ней не расстался.

Он посмотрел на Эме — старая собака с отвисшими нижними веками ответила внимательным взглядом, готовая подняться по команде.

Поднявшись из-за стола, винодел подошел к изголовью кровати, встал на сундук и снял с нити на потолочной балке одно перо. С ним вернулся к столу и поднес перо к свече. Пламя с готовностью подалось вперед, но перо не загорелось, не задымилось и не скукожилось. «Вот и удача», — решил Собран.

А через четыре дня пришло известие о новом убийстве.

Аврора де Вальде увидела в окно толпу мужчин во внутреннем дворике нового крыла шато. Зрелище привычное, только вот не было собак и не было ружей в руках у людей. Стояла весна — значит, они шли не на охоту; кто-то служил графу, кто явился из Алуза, из деревни, с ферм, с виноградников по эту сторону реки.

Аврора смотрела на мужчин в окно поверх головы служанки, которая в это время застегивала на госпоже утренний халат, чтобы скрыть раздутый беременностью живот. Сама девушка к дому Вюйи не принадлежала, а потому понятия не имела о происходящем. Аврора видела, как муж вслед за графом присоединился к толпе. Надев не по размеру большую шинель, Поль шагал, сильно запрокинув голову, ибо так ему было легче дышать. Внимание Авроры сосредоточилось на одном только супруге, и внезапно будущее открылось перед ней с кристальной ясностью: Поль болен и вскоре покинет ее.

Аврора попросила Люсетту сообщить позже обо всех новостях, которые девушка узнает на кухне заутренним чаем. Девушка присела в реверансе и удалилась.

Слушая графа, люди во дворе разделились на группы. Потом посмотрели на высокого черноволосого юношу с короткой бородкой, в одежде крестьянина. Когда тот заговорил, Поль было возмутился, но дядя Арман умерил пыл зятя, прикоснувшись к лацкану его шинели. Дальше все мужчины, раскланявшись, пошли к воротам, надевая на ходу головные уборы.

Аврора дожидалась Поля в утренней комнате. Наконец он пришел, справился о самочувствии жены, присел рядом на кровать и, отдышавшись, сообщил: пропала девушка.

— Но тебе, дорогая, — добавил он, — не следует занимать этим голову.

— И все ж я буду надеяться, что ее отыщут и выяснят, что бедняжка бежала с любовником. Кстати, всегда было интересно знать: грех ли это для девицы из приличной семьи бежать из дома с любовником? Или же так: насколько велик этот грех?

— Не слышал, чтобы такие девушки сбегали из семей. Их на сносях либо выдают замуж, либо не выдают, но детей на попечение монахинь они не бросают. И супругами старых толстосумов не становятся, как на то способны испорченные особы.

Авроре вспомнились хитросплетения судьбы Коринны, героини романа мадам де Сталь [12].

Затем Поль легонечко похлопал супругу по животу, и оба рассмеялись, когда ровная округлость нарушилась пиночками изнутри.

— А где будут искать пропавшую? — поинтересовалась Аврора.

— Вдоль берега реки, в поле, в канавах и зарослях близ дороги.

Аврора вздрогнула, представив труп, спрятанный в одном из таких мест.

— Девушку, наверное, уже и не надеются найти живой? — спросила она.

— Твой дядя говорит, семь лет назад произошло нечто похожее. Пропала девушка, которую потом нашли мертвой на берегу реки.

Отвечая на вопрос, Поль рассказал то, чего жена вовсе знать не желала. Впрочем, Аврора не стала его упрекать — как всегда, она молча признала правоту мужа.

Поль сказал, что пойдет приляжет. Графу позже понадобится его помощь.

— Уладить все с судебными приставами, магистратами и кем бы там ни было.

Засим он оставил Аврору.

Люсетта доложила: пропавшую звали Мари Пеле, пятнадцати лет от роду. Она, по словам младшей сестры, имела ухажера. Кто он — неизвестно, и Мари вполне могла просто бежать из дома, а не повторить печальную судьбу Женевьевы Лизе, погибшей семь лет назад (рассказывая о подробностях, Люсетта перекрестилась).

Когда же Мари Пеле отыщут, людей отзовут с поисков выстрелом из пушки (она на крыше шато).

— Мсье Поль подожжет фитиль, — добавила служанка.

Выстрел из пушки прогремел после полудня. Женщины шато высыпали во внутренний двор, некоторые уже рыдали.