— Уверен. Мне нужен ответ на этот вопрос.

— Ну что ж, слушай. Я Высокая королева. У меня нет супруга…

Сет раскрыл было рот, но Сорша жестом велела ему молчать.

— У меня нет ни супруга, ни ребенка.

— Ребенка?

— Дети — редкий дар в Стране фэйри. Мы живем слишком долго и платим за это ничтожно малой рождаемостью. К тому же не у всех фэйри могут быть дети. — Сорша покачала головой, будто что-то вспоминая. — Бейра оказалась дурой. У нее родился сын, но она испугалась, что он уподобится отцу. Этот страх управлял всеми ее поступками. Она скрывала от сына свою любовь, и та прорывалась лишь спонтанными вспышками доброты. Но Кинан этого не понимал. Если бы она вела себя иначе, Кинан стал бы не королем Лета, а…

— Ее наследником?

Сорша кивнула.

— Кинан родился от Солнца и Льда. Страхи Бейры отдалили его от матери.

— А ты?

— Я же сказала: у меня нет супруга, нет наследника. Родителей тоже нет. Будь у меня сын, я бы смогла его навещать, если бы он согласился терпеть мое… вмешательство.

Такого она не говорила никому. Желание иметь настоящую семью противоречило законам разума. Разве она одинока? У нее есть Девлин. У нее есть двор. И еще — несуразная сестра.

Но этого Сорше было недостаточно. Ей хотелось иметь семью. Вечность, свободная от привязанностей, — это всегда казалось ей единственно разумным и правильным, помогало сосредотачиваться на интересах двора. Зачем Неизменной королеве перемены? Но она хотела перемен.

— Я хочу, чтобы у меня был сын.

— Я… почту за честь.

Признание Сорши не ошеломило и не испугало Сета. Помолчав, он тихо сказал:

— Одна мать дала мне жизнь, родив меня в смертном мире. Это связало ее со мною. Ты дала мне второе рождение, и это тоже связывает. Отныне мы связаны.

Сорша не помнила, когда в последний раз из ее глаз лились слезы. Она не стеснялась их. И своего непривычного, сентиментального настроения — тоже.

— При рождении родители отдают ребенку часть себя. Это было рождением иного свойства, но закон тот же. Чтобы стать по-настоящему сильным и противостоять опасностям того мира и силе моих чар, требовалась сильная мать, способная наделить тебя таким даром. А мне хотелось видеть тебя сильным.

Сорша вовсе не собиралась в этом признаваться. Во всяком случае, когда она принимала решение, то пообещала себе, что никогда не расскажет ему об этом.

Сет хорошо понял ход ее мыслей.

— Неужели от этого фэйри теряют свое бессмертие?

— Нет.

— Тогда какова цена? Что ты отдала или получила взамен?

— Некоторые чувства, свойственные смертным, и некоторую… хрупкость, что ли.

Сорша тоже старалась говорить тихо. Девлину можно было доверять, но это не означало, что он не может нарушить ее частное пространство. Если Бананак всеми силами старалась ее разрушить, то Девлин всеми мерами ее защищал.

— И ты это сделала? — прошептал Сет.

Она тихо кивнула.

Его глаза были полны благоговейного восторга, когда он спросил:

— Ты навестишь меня там?

— С удовольствием посмотрю, как ты… устроился.

— Это здорово! — воскликнул Сет и порывисто обнял ее.

Объятие было совсем кратким, но внезапность этого жеста покорила Соршу. Она и раньше испытывала мгновения блаженства, только они не шли ни в какое сравнение с тем, что она почувствовала сейчас.

— Кому я, с твоего позволения, могу рассказать об этом?

— Ниаллу. Айриэлу. Если захочешь. Подозреваю, что Ниалл догадывается.

— А Айслинн?

Сорша знала: если Сет узнает правду, он обязательно задаст ей этот вопрос. Тщательно подбирая каждое слово, она сказала:

— Только если ты считаешь, что утаивание этого непоправимо отразится на ваших отношениях. Или если ты вдруг попадешь в такую беду, что понадобится моя помощь. Во всех других случаях…

— Тогда почему можно рассказывать Ниаллу и Айриэлу?

Сорша убедилась, что уже допустила промах в воспитании. Уже. Правда, сын ей достался далеко не младенческого возраста. Сейчас она больше полагалась на интуицию, чем на логику и продуманность действий.

— Айриэл и Ниалл веками любили друг друга. Ниалл заботится о тебе. С ним тебе будет гораздо легче в мире смертных. Поэтому я не считаю нужным скрывать это от него. Но если будет знать он, пусть знает и Айриэл. В их отношениях и так хватает сложностей. Я не хочу добавлять новые. Мне хочется, чтобы они помирились. Потому-то смертная девушка, которую они оба любят, не здесь, не вместе с другими смертными, наделенными магическим зрением.

— Да ты гораздо добрее, чем говоришь.

— Налет смертной природы. — Она вовремя замолчала, поскольку это была ложь. — Мне неловко заставлять Девлина ждать. Ему надо о чем-то поговорить со мной.

Новообретенный сын Сорши наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Если это «налет» смертной природы, он совсем недавний. А Лесли давно получила свободу.

— Это был подарок… тому, кто когда-то был моим…

Сорша снова замолчала. Ее щеки пылали. Она краснела! Сама, не теряя самообладания, поскольку никого из фэйри Темного двора не было рядом. Ей это понравилось.

— Матери нечасто рассказывают своим сыновьям подобные вещи, — смущенно пробормотал Сет. — Будем считать, что я ничего не слышал.

Это понравилось Сорше еще больше.

— Ниалл позаботится о твоей безопасности в том мире, — торопливо добавила Сорша. — Я могла бы…

— Ты обязательно должна навещать меня. Я буду скучать по тебе.

Сет довел ее до места, где стоял Девлин.

— Ну, я пошел, — сказал он и зашагал к выходу из сада.

Весь следующий месяц Айслинн отказывалась говорить о случившемся при дворе Темного короля. Стоило Кинану завести разговор об этом, она вскакивала и убегала к себе. Известие о том, что Сет предпочел ее покинуть, было как новая рана поверх едва зажившей. Айслинн устала от переживаний. Она не позволяла себе опять погрузиться в душевные страдания, поэтому все время и силы отдавала своему двору. Она училась быть беззаботной. Танцевала на улице с Трэйси. Носилась по городу, уговаривала цветы и деревья расти, цвести и благоухать. От ее внимания земля и подданные на глазах хорошели. После нескольких недель даже самые осторожные и недоверчивые фэйри убедились: Айслинн — прекрасная королева Лета.

Всем было легко и весело. Всем, кроме Кинана.

Каждый вечер — празднества и танцы. Раньше его бы обрадовало такое настроение Айслинн, но сейчас короля Лета не оставляла настороженность. Близился день осеннего равноденствия. Айслинн провела без Сета больше времени, чем продлились их близкие отношения. Она не сможет скорбеть по нему целую вечность. Сет сделал выбор, он покинул ее мир. Повернулся спиной и к ней, и к тому, что их связывало.

«Быть счастливой».

Она почти шесть месяцев провела в тягостных мыслях.

«Пора его отпустить».

Сегодня ее ждал бал. Раз в месяц обычные вечерние танцы сменялись грандиозным празднеством Летнего двора, которое продолжалось до глубокой ночи.

Айслинн пошла в парк. Когда-то она не понимала, как можно владеть целым парком. Потом явилась другая мысль: фэйри владели землей, когда смертных еще не было и в помине. Но сегодня все рассуждения меркли перед одной неоспоримой истиной. Айслинн повторяла ее весь день: «Я — королева Лета».

Кинан уже ждал ее в парке. Он был ее королем, ее партнером в этом странном мире. Когда вокруг не было смертных, он полностью становился самим собой. Его лицо и кожа излучали солнечный свет. Его обещания волновали и возбуждали.

Он опустился перед Айслинн на одно колено и склонил голову, как ее подданный. Сегодня она не возражала. Этим вечером ей хотелось чувствовать себя могущественной и свободной. Она и так слишком много времени провела с ощущением, что у нее вырвали сердце. Сколько можно отдавать себя на съедение горю? Она королева Лета. Вокруг — ее двор, а рядом — ее король.

— Моя королева, — произнес Кинан.

— Да, — ответила она. — Твоя единственная королева.