– Благодарю вас.

– Но не обольщайтесь, месье де Бельмонт. Если она решила вычеркнуть вас из списка друзей, вы не пробьётесь к ней.

Жан-Пьер кивнул и вышел, пряча в кармане список телефонов…

Сев в машину, он несколько раз набрал номер Настиного мобильника, но она не ответила, тогда он позвонил ей на московскую квартиру. Трубку подняла женщина, вероятно, её мать. Она не поняла ничего из того, что пытался объяснить ей Жан-Пьер, и он с досадой отключился.

В течение дня он дозвонился по всем телефонам, которые дал ему Винсент Дюпон, но никто из Настиных подруг не смог внятно ничего сказать. Они отвечали только одно: Анастасия Шереметьева улетела в Москву месяц назад.

– Это я и сам знаю, – ворчал де Бельмонт.

Но как-то вечером, работая дома над журнальной статьёй, де Бельмонт услышал телефонный звонок. Он открыл кожаный портфель, откуда доносился звук, и достал трубку.

– Алло?

– Это ты? – услышал он голос Насти. – Это твой телефон? Ты где?

– В Париже, – растерялся он. – Мой телефон разбился, пришлось взять новый номер. А попал в аварию. Мы с Антуаном ехали к тебе.

– Я слышала что-то об этом. Ты в порядке сейчас?

– Да, у меня всё хорошо. Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я искал тебя.

– Я же не знала, что это твой номер, Жан-Пьер.

– Ну да, – кивнул он, – конечно… Настя, почему ты не в Париже? Ты не вернёшься?

– Жан-Пьер, дорогой мой, мне придётся задержаться в Москве ненадолго.

– Проблемы с визой?

– Нет, всё в порядке. Просто домашние дела. Я позвоню, когда куплю билет.

– Но как долго мне ждать? Настя?!

– Ещё недельку… Милый, как хорошо, что мы поговорили. Ты не представляешь, как я скучала без тебя первое время.

– А сейчас? – спросил он и даже испугался своего голоса, настолько взволнованным он был.

– Ты же понимаешь… Время лечит, дорогой. Кроме того, я знаю, что скоро увижу тебя. Как Париж?

– А что с ним будет? Он по-прежнему на берегах Сены.

– Мне очень скучно без твоего голоса. Я привыкла слушать тебя целыми днями. Ты так много дал мне, Жан-Пьер. Ты такой замечательный! Всё, больше не могу говорить, а то останусь без денег. Я позвоню тебе! Целую!

Де Бельмонт подчинился ей и отключил телефон.

«И как мне раньше не пришло в голову, что Настя не отвечала на звонки, потому что не знала, что звоню именно я. Разумеется, не знала, ведь у меня поменялся номер. Эта авария столько всего поменяла… Какой же я тупица! Почему не послал ей SMS? Ну теперь всё в порядке… Какой у неё голос! Боже, какой у неё очаровательный голос! Она сказала что-то про домашние дела, а я даже не поинтересовался, в чём проблемы. Может, ей нужна помощь… Ладно, завтра спрошу, потому что завтра я обязательно поговорю с ней…»

Окрылённый разговором, он почувствовал огромный прилив энергии. Не зная, куда излить её, он оделся и вышел на улицу. Вечер уже сгустил краски, зажглись фонари, и де Бельмонт чувствовал себя очень уютно. Зайдя в кафе, он взял вина устроился возле окна, с блаженством созерцая вечернюю жизнь. Всё казалось ему прекрасным, а лица прохожих были необыкновенно красивы. Вчера на улице не встречалось таких лиц.

«Я взрослый человек и давно научился владеть собой. По крайней мере, так мне казалось. Но вот я поговорил с девушкой, о которой мечтаю, и мир изменился в одно мгновение. Мир стал добрым и светлым, хотя ничто вокруг на самом деле не изменилось. Усталые лица, сгорбленные фигуры, но они кажутся мне прекрасными. Как легко нами манипулируют наши чувства…»

– Месье де Бельмонт? – услышал он за спиной.

Жан-Пьер обернулся. Перед ним стоял молодой человек с приятной улыбкой на лице.

– Простите, что беспокою вас, – извинился юноша, – увидел вас случайно и решил подойти. Могу я задать вам несколько вопросов?

– Вы журналист?

– Да.

– И вы думаете, я поверю, что вы столкнулись со мной случайно? – засмеялся де Бельмонт.

– Вы правы, я подкарауливаю вас не один день.

– Мечтаете взять у меня интервью?

– Это была бы огромная удача, – воскликнул юноша.

– Интервью со знаменитостью. Что ж, вы правильно мыслите… Если сделаете хороший материал, перед вами распахнуться двери многих журналов. Надеетесь прославиться?

– Не сразу, конечно, но надеюсь, – ответил молодой человек.

– Да, слава манит всех. Но не все понимают, что слава недолговременна. Она возносит вас на крыльях, а потом отпускает, чтобы вы летели сами. Но далеко не каждый умеет летать. Люди привыкают к вашему имени, вашему лицу, вашему голосу, они привыкают даже к вашим мыслям. И тогда вы начинаете искусственно подогревать поддерживать свою славу, пуская в ход сплетни и скандалы, не понимая, что это уже не имеет никакого отношения к вашей былой славе. Так что будьте готовы к неожиданностям, юноша, к взлётам и палениям, после которых, возможно вы уже не подниметесь не только в небо, но даже на ноги… Вы ещё не публиковались?

– Нет.

– Понятно. Что ж, будем считать, что сегодня вам выпала удачная карта.

– Вы готовы поговорить со мной?

– Я к вашим услугам, – кивнул Жан-Пьер, чувствуя распиравшее его счастье.

– Месье де Бельмонт, все знают, что вы славитесь строгостью. Ваши статьи не щадят никого. Если вы симпатизируете кому-то, то не скрываете этого, а если не любите, то даёте волю своей нелюбви.

– Не спорю, всё так.

– Это ваш принцип? Или что?

– Это мой характер… Кстати, как ваше имя?

– Александр Вадим, – молодой человек привстал и поклонился.

– Угостить вас вином, Александр?

– Спасибо, не откажусь.

Де Бельмонт заказал ещё вина и вернулся к беседе.

– Как я уже сказал, у меня такой характер. Я читал, что у меня много врагов. Это не правда. У меня нет врагов, потому что с врагами надо воевать, а я не воюю и не воевал никогда. Война и вражда предполагает какие-то цели, уничтожение ради чего-то. У меня нет таких целей. У меня вообще нет целей. Я просто живу. Слово и мысль – это почва, на которой я существую. Это мой воздух. Если кто-то не нравится мне, это не значит, что я становлюсь его врагом. Ну вот не нравится мне ваша одежда, например, ваша рубашка. Неужели ваша рубашка должна считаться моим врагом? У каждого есть свой вкус, не так ли? Моё отличие от всех остальных заключается в том, что я искренне описываю мои чувства. Знакомлюсь с людьми и рассказываю о них. Смотрю фильм и рассказываю о нём: что понравилось, что не понравилось и почему. Мне это интересно, потому что я рассказываю о себе на самом деле. Моя любовь или нелюбовь – это я сам, а не те, о ком я рассказываю.

– Как неожиданно всё, что вы сейчас сказали, – признался Александр.

– Я же сказал, что вам повезло. У меня хорошее расположение духа сегодня, ответил Жан-Пьер и вдруг понял, что заметно охмелел.

– А в чём причина?

– Вот об этом я умолчу, – засмеялся де Бельмонт.

– В последнее время вас преследовали неудачи.

– Разве? – удивился Жан-Пьер.

– Смерть жены, страшная автокатастрофа…

– Смерть бывшей жены, молодой человек. Тут есть разница, вы не находите?

На мгновение де Бельмонт вспомнил, какой весёлой была Ирэн в первые годы их совместной жизни, как она смеялась, какие у неё были глаза… Теперь её нет. Это странно, но её смерть, так потрясшая его, теперь казалась чем-то нереальным. Ирэн словно и не умирала, она жила где-то, но Жан-Пьер не знал её адреса.

– Да, вы правы, – согласился Александр.

– Что до автокатастрофы, то вот я перед вами живой и улыбающийся. Вы видели, как выглядел автомобиль? Смятая консервная банка! И вы называете это неудачей? Да такое везение говорит лишь о том, что Господь оберегает меня и хранит для каких-то важных дел. Мой сын вышел из той аварии с одной царапиной на лбу! Нет, вы определённо не смыслите ничего в жизни, юноша…

– Возможно, мой жизненный опыт…

– Возможно, ваш жизненный опыт, а возможно, мой. Вчера на тот же ваш вопрос я ответил бы совсем иначе. А сегодня, сейчас, у меня прекрасное настроение, я полон надежд, мне хочется работать, хочется жить, хочется ждать. Вы знаете, что такое ожидание?