Жан-Пьер де Бельмонт обвёл взглядом тихое кафе и протянул руку остановившемуся перед ним Роже Лефаржу. Негромко шипел кофейный аппарат, из приоткрытой двери подсобного помещения доносился звук расставляемой посуды.

– Ждёшь кого-нибудь? – спросил Лефарж и провёл ладонью по прилизанным волосам.

– Разве по мне заметно? – удивился Жан-Пьер.

– Поглядываешь на часы, – объяснил Роже и, усевшись напротив, вальяжно откинулся на стуле. – Не возражаешь, если я присяду?

– Пожалуйста, – кивнул Жан-Пьер. Ему никогда не нравился Лефарж, и прежде всего не нравилась его манера причёсываться и стричь усы под чикагского гангстера бурных тридцатых годов двадцатого века. Жан-Пьер предпочитал классический стиль – строгий, но не вычурный. Любой мужчина, одевавшийся с претензией на «особенность», раздражал де Бельмонта.

– Похоже, рандеву уже не состоится, – добавил Жан-Пьер и жестом подозвал официанта.

– Кто-то опаздывает?

– Тридцать минут жду, – тень досады скользнула по лицу де Бельмонта.

– Девушка?

– Разве мужчина может позволить себе такое?

– Сегодня мужчины позволяют себе что угодно, – ответил Роже и заказал подошедшему официанту чашку кофе с молоком.

– Подогреть? – уточнил гарсон про молоко, чуть заметно наклонившись.

Роже кивнул.

Близилось обеденное время. Посетителей в кафе становилось всё больше.

– Мужчины меняются, – продолжил Роже. – Некоторые не утруждают себя пунктуальностью. Вчера мне пришлось ждать одного сукиного сына целых пятнадцать минут! И представь себе, он даже не извинился! Что поделать – новое поколение считает почему-то, что окружающий мир обязан служить им, а себя считают свободными от каких бы то ни было обязательств… Так с кем ты встречаешься?

– Фамилия Шереметьева говорит что-нибудь тебе?

– Шереметьева? – Роже свёл брови, пытаясь вытащить из вороха кишевших в голове имён прозвучавшую фамилию.

– Модель, – подсказал Жан-Пьер.

– Ну конечно! Анастасия Шереметьева! Ведущая русская модель в Париже! Как же, как же, видел. Хороша девчонка… И давно ты её подцепил?

– Роже, я же сказал, что это интервью.

– Модель из России… Ну да, разумеется. Русская тема нынче в моде.

– Русская тема никогда не переставала быть модной, – ответил Жан-Пьер. – Когда русские не удивляли французов? Сначала они заставили Наполеона бежать и взяли Париж. Потом к нам приехал Дягилев со своими «Русскими сезонами». Не успели мы успокоиться, как в России сковырнули царя, и Францию захлестнула волна русской эмиграции. Затем на нашу голову свалился Гитлер, и взоры опять обратились к русским в надежде, что их варварское упрямство остановят и его. А потом русские оглушили нас своей «перестройкой», в одночасье отреклись от социалистических идей и бросились в гангстерский капитализм. Нет, русские никогда не давали нам забыть о себе.

– А теперь нас завоёвывают русские красавицы, – подвёл итог Роже. – Значит, Анастасия Шереметьева… Вчера видел её на обложке журнала. Великолепная фигура! И глаза, Жан-Пьер! Какие у неё глаза!

– На фотографиях они все без изъяна. Высокое искусство обмана.

– Ты произнёс это с осуждением.

– Никакого осуждения, мой друг, – возразил де Бельмонт, – только констатация.

– Люди любят обманываться. Действительность слишком уныла, нам нужна сказка.

Жан-Пьер кивнул.

– Знаешь, у меня никогда не было знакомой фотомодели, – мечтательно улыбнулся Роже. – С удовольствием погляжу на твою Шереметьеву.

– Не могу встретиться с ней уже больше месяца. То у неё срочная фотосессия, то умчалась на показ в Бразилию и задержалась там дольше положенного, то потеряла свой телефон…

– Молодость! – со значением кивнул Роже. – Как бы я хотел вернуться в годы моей юности.

– Терпеть не могу необязательность. – Жан-Пьер перевернул лежавший перед ним телефон.

– Самые обязательные из женщин – это проститутки. Все остальные только дурят нам голову. Может, позвонишь ей, полюбопытствуешь, далеко ли она?

– Нет, хватит. Пора заканчивать…

– Послушай, Жан-Пьер, а это не она? – Роже указал на дверь.

Жан-Пьер оторвал взгляд от своего телефона. Высокая длинноволосая блондинка в лёгком бежевом платье, едва прикрывавшем бёдра, обводила глазами зал. На плече висела большая тёмная сумка.

Жан-Пьер поднялся и шагнул ей навстречу. Привстал и Роже. Увидев Жан-Пьера, Настя мягко двинулась к нему, красиво ставя длинные ноги, обутые в босоножки без каблука.

– Простите меня за опоздание, Жан-Пьер, – виновато улыбнулась она. – Я чертовски несобранна. Всю жизнь получала за это взбучку от мамы.

– Ничего страшного, – улыбнулся в ответ он и мысленно выругал себя за то, что не выдержал и смягчился.

Поджидавший у стола Роже восхищённо развёл руками.

– Вы обворожительны, мадмуазель! Позвольте… – Он подхватил её тонкую руку и коснулся губами длинных девичьих пальцев. – Всегда завидовал Жан-Пьеру: профессия позволяет ему знакомиться с самыми красивыми женщинами.

– Я вовсе не красива, – мотнула головой Настя и аккуратно опустилась на стул. – Меня просто умело раскрашивают. А вообще-то для подиума красота не имеет значения. Я знаю нескольких девушек, которым просто нельзя лицо показывать, настолько они ужасны. Но стать! Фигура! Походка! И забываешь про их лица!

Жан-Пьер и Роже смотрели на Анастасию неотрывно.

– Вы говорите, что вас умело раскрашивают. Но сейчас-то вы без макияжа, – заметил Жан-Пьер. – Или я ничего не понимаю?

– Устаю от краски. Думаете, легко всё время в гриме? Кожа болит, – просто, без тени кокетства ответила девушка.

– Настя, вы восхитительны! – воскликнул Роже. – Я начинаю влюбляться в вас! Может, позволите позвонить вам как-нибудь?

– Если угодно, – согласилась девушка и продиктовала номер мобильного телефона.

Жан-Пьер ухмыльнулся, увидев загоревшиеся глаза Роже.

– Теперь пора оставить вас наедине. Жан-Пьер не любит чужих ушей во время интервью.

Роже поднялся и быстрым шагом направился к выходу. В двери он оглянулся, помахал рукой и проговорил одними губами: «Ангелочек», но Жан-Пьер никак не прореагировал.

– Наконец-то мы встретились, – проговорил он.

Настя решила, что он имел в виду её опоздание, и снова попросила прощения.

– Я никогда не прихожу вовремя. Это какая-то напасть.

– Мы целый месяц не могли договориться.

– Меня рвут на части.

– Главное, чтобы не разорвали.

Она засмеялась.

– Скажите, Настя, вы осознанно пришли в модельный бизнес?

– В пятнадцать лет я вдруг сильно выросла, стала самой высокой в классе. Когда мне исполнилось шестнадцать, подруга предложила пойти в модельную школу. А куда ещё с таким ростом?

– Подруга?

– Маша. Она тоже высокая. Мы приехали на конкурс, но Машу не взяли, а меня приняли сразу. Маша обиделась на меня, сказала, что я перешла ей дорогу. С тех пор мы не общаемся. Я звонила ей, но она бросала трубку.

– Глупо.

– Не то слово, – согласилась девушка.

– Заказать вам что-нибудь? Кофе, чай, вино?

– Зелёный чай. – Настя положила ногу на ногу, и Жан-Пьер невольно задержал взгляд на её коленях. – После окончания модельной школы я попала в крупное агентство, победила на конкурсе «Элит» и меня отправили в Париж. Собственно, это вся моя история.