Он посмотрел на светившийся монитор, и пальцы его быстро забегали по клавишам.

Де Бельмонт почувствовал, что какие-то врата распахнулись у него внутри. Слова полились из него потоком, мысли не успевали одна за другой, торопясь превратиться в историю. Он работал с какой-то дикой радостью, с незнакомым ему доселе сладострастием. Он ощущал, как с каждым ударом пальцев по клавишам рождалась его вторая, новая жизнь. Слова сыпались из него, выбивая из пространства памяти всё самое важное, самое нужное, самое значительное. Он работал быстро, без пауз, будто подключившись к какому-то информационному полю. Де Бельмонт с удивлением понимал, что история жизни, которую он начал рассказывать, открывала для него самого неожиданные стороны ушедших лет. Он работал и узнавал себя, рассказывая себе самому о себе то, что никогда не рассказывал и о чём никогда прежде даже не догадывался. Он работал и работал, вслушиваясь в стук своего сердца, в пульсацию крови, в стремительный бег мысли. Он работал и работал, всем своим существом чувствуя, что творчество возвращало ему всё, что он когда-то потерял, возвращало навсегда, ибо внутренний мир, в который он погружался с каждой минутой глубже и глубже, никогда не покинет его, не обманет, не предаст. Все мгновения, прожитые когда-то и умчавшиеся в бездну прошлого, теперь возвращались и, выплёскиваясь на страницу книги, становились вечностью.

Когда за окном забрезжил рассвет, де Бельмонт понял, что устал. Он откинулся на спинку стула и минут десять сидел неподвижно. Затем он опять склонился над ноутбуком, стукнул по клавишам и вернулся к началу текста. Он потёр утомлённые глаза, глубоко вздохнул и начал читать: «Жан-Пьер обвёл взглядом тихое кафе и протянул руку остановившемуся перед ним Лефаржу…»

Май 2009 -январь 2010