«Если он подойдет к луже, я встану, — решил Ахо. — Нельзя умирать в грязи. Надеюсь, у него достанет сил убить меня одним ударом. Если, конечно, я не убью его раньше….»

Но ветка отлетела в сторону, и убийца вернулся к лошадям. Послышалась возня, злобно всхрапнул мустанг, и убийца зашипел, ругаясь.

«Нет, мой Воробей тебя близко не подпустит, — усмехнулся Ахо. — Придется тебе выбрать клячу посмирнее».

Угасающий перестук копыт растаял в ночной тишине.

Ахо выбрался из лужи, посмотрел на звезды и поблагодарил Великого Духа и Деву Марию за то, что помогли в трудную минуту. Поблагодарил он и лужу, что дала укрытие. И нашел в себе силы поблагодарить неведомого убийцу, подарившего ему жизнь.

Почему-то Скотт Форсайт ничуть не удивился, когда узнал о резне на посту.

— Ты был там? — только и спросил он у Мутноглазого.

— Нет. Их обнаружили шахтеры, когда шли в карьер.

— Отлично, — сказал Форсайт.

«Нет, он все-таки псих», — подумал Лагранж.

— Жалко парней. Но они сами виноваты. Я же предупреждал их — с краснокожего глаз не спускать! А они …

— Ты нашел амулеты?

Лагранж сник.

— Босс, я уже ехал на индейское кладбище, когда мне сказали про …

— Значит, не доехал? Ты меня огорчаешь. И труп индейца, как я понимаю, у тебя тоже не заготовлен? Я ужасно расстроен, ужасно. Ну, а что с Рябым?

— Его нашли. Он на ранчо Коннорса. Клейтон зажал его там. И просит прислать людей.

Форсайт откинулся на спинку кресла и недоверчиво поглядел на Лагранжа:

— Что-что? Рябой прячется на ранчо Коннорса? И Боб Клейтон не может его взять?

— Лански говорит, что люди Коннорса отстреливаются. Никого не подпускают.

— Отлично. Отстреливаются? Они стреляют в помощников шерифа? Превосходно. Собери всех, кого можешь. Возьмите побольше патронов и воды. Передай Клейтону, что к завтрашнему утру на ранчо не должно остаться живых.

Лагранж надел шляпу и попятился к двери.

— Стой! — Босс раздраженно махнул рукой, подзывая его к себе. — Перстень.

Мутноглазый достал подаренный перстень из кармана, порадовавшись тому, что не успел его надеть. Впрочем, он был ему великоват.

— Отдашь Клейтону, — приказал Форсайт. — Скажешь, что это только задаток. Остальное он получит, когда я поссу на могилу Мойры Коннорс и ее дружков.

Мутноглазый вышел из конторы и остановился на крыльце. Улица была запружена шахтерами, и все они смотрели на него.

«Я пока еще шериф», — вспомнил Лагранж и крикнул:

— Почему не на работе?

— Нас всегда отпускают на похороны, — ответили из толпы.

— Какие еще похороны? — Он не сразу понял, что они говорили об охранниках. Но тут же выкрутился: — Вас это не касается! Погибшие не были шахтерами.

— Они такие же оклахомцы, как мы. И как ты, шериф.

Толпа расступилась, и к крыльцу вышел пожилой горняк, держа в руках старый картуз, наполненный монетками.

— Да, шериф, они были такими же, как мы. Вот, мы собрали немного…. Деньги семьям погибших. Таков порядок. Тебе простительно не знать, ты человек новый. Но мы свои порядки не нарушаем.

И тут Джон Лагранж вдруг полез в карман, достал серебряный доллар и бросил его в картуз, поверх шахтерской мелочи.

— Ладно, — сказал он, разозлившись на себя. — Порядок есть порядок. Но чтобы завтра…

Он погрозил кулаком неизвестно кому и шагнул с крыльца. Толпа, воняющая потом и кислой угольной пылью, расступалась перед ним.

Вернувшись в поселок, Лагранж застал почти всех своих парней возле участка. Трупы, укрытые брезентом, лежали в тени под забором.

— Когда будут готовы гробы? — спросил он.

Ему никто не ответил.

— Черт возьми! Среди вас есть пара мужиков, умеющих обращаться с пилой и рубанком? Идите к гробовщику, да помогите ему, чтобы дело двигалось быстрее.

Ковбои переглянулись, и один из них сказал:

— Джон, это не наше дело. Лучше бы ты послал нас по следу. Те двое не улетели по воздуху. Мы найдем их. Из-под земли достанем. А гробы пускай делает тот, кому за это платят. Верно, парни?

— Ладно. Собирайтесь, — сказал Мутноглазый. — Возьмите побольше патронов и воды. Раздобудьте керосин, он тоже понадобится. Вас ждет работа, за которую вам платят.

Из участка вышел Лански со стопкой грязных тарелок и направился к салуну.

— Что-то судья Бенсон расщедрился, — сказал он, проходя мимо Лагранжа. — Кормит наших арестантов, как на убой. Ничего, в Форте Смит они узнают, что такое тюремная баланда.

— Собирайся, поедешь со мной.

— Опять? — Лански скорчил недовольную гримасу. — Джон, я замучился носиться туда-сюда. А кто будет охранять арестованных?

— Чокто присмотрит за ними.

— Да его нет! Его нигде нет! Ты его не знаешь! Это такая тварь, он вечно прячется, когда нужен! — Лански хотел еще что-то сказать, но сник под взглядом Лагранжа. — Хорошо-хорошо, я поеду, но ты не давай поблажек чертовому метису. А то он тебе на шею сядет. Он такой, ты еще не знаешь, какой он…

Мутноглазый и сам знал, что за тварь этот Дженкинс. Бывают такие псы, что признают только хозяина, а хозяйских детей могут при случае загрызть насмерть. Чокто был именно такой породы. Он крутился возле Скотта Форсайта еще тогда, когда Лагранж наслаждался мирной жизнью в Техасе. Никто из людей Форсайта не мог приказывать Дженкинсу. Даже сам Боб Клейтон старался не поворачиваться спиной к метису.

Чокто служил помощником шерифа Мерфи, потому что это было нужно Форсайту. Теперь он стал помощником шерифа Лагранжа, по той же причине. Но шериф Лагранж был умнее, чем Мерфи, и не собирался дразнить хозяйского пса.

— Дженкинс сам знает, что делать, — сказал он. — А ты… Ты нагрузи на свою лошадь ящик патронов из шерифского сейфа.

— Зачем так много?

— Много? Боюсь, что и ящика не хватит, — сказал Мутноглазый, весело улыбаясь.

Когда Боб Клейтон увидел ящик патронов, он помрачнел, а Мутноглазый заулыбался еще веселее.

— Будет потеха, Бобби! Наш босс знает, чем тебя порадовать.

Они отошли в сторону и уселись на камни.

— Не думал, что ты приедешь, — сказал Клейтон. — Я бы и сам справился.

— Вот сам и справишься. Босс поручил это тебе.

— Что поручил?

Лагранж бросил ему перстень Форсайта.

— Это задаток. Остальное получишь, когда от ранчо Коннорса останется ровное место.

Клейтон надел перстень, посмотрел, как играют блики на крупном камне, и сказал:

— Когда маршал поведет меня на виселицу, я брошу эту игрушку в толпу.

— Маршал далеко, — сказал Лагранж. — И мы не нарушаем закон. Люди Мойры Коннорс похитили нашего ковбоя и стреляют по помощникам шерифа. Если ты будешь действовать быстро и решительно…

— Судья не поверит, что Мойра стреляла в твоих помощников.

— Судья поверит Форсайту.

Клейтон поглядел на ковбоев.

— Ты привел не всех.

— Двое остались в участке. И еще троих убили ночью. Зарезали на посту. Следы убийц привели нас сюда. — Лагранж рассмеялся, увидев, как вытянулась физиономия Клейтона. — По крайней мере, так мы скажем маршалу. Если он рискнет сунуть нос в наши дела.

Клейтон встал и зашагал вверх по склону. Наверху он лег за грудой камней и поманил Мутноглазого:

— Давай сюда. Только не высовывайся. Там собрались хорошие стрелки.

Лагранж нехотя залег рядом, опираясь на локти.

— В каждой конюшне — несколько человек, — сказал Клейтон. — В усадьбе приготовились к бою. Все окна заложены мешками. На крыше блестело стекло. Наверно, там наблюдатель с биноклем. Лошадей держат в загоне за домами, отсюда не видно. А теперь скажи мне, как я могу туда войти?

— По трупам, — спокойно ответил Лагранж.

Когда стемнело, все собрались в доме. Оставлять стрелков на крышах конюшен не было смысла. Ночью лучше держаться вместе.

Полли приготовила обильный ужин, накрыла на стол, а сама осталась в кухне, глядя в темноту за открытым окном.