- Нет! – Вэн оттолкнулся от стены. – Нет, - продолжил он, заставляя себя обрести спокойствие. – Конлан поручил мне эту задачу, и я намереваюсь завершить ее. Да, правда, что у тебя нет видимых эмоций, Бреннан. С того чертового проклятия, я имею в виду. Но вспомни, что Квинн обнаружила что-то глубоко внутри тебя. Если Эрин в действительности певчая драгоценных камней, и это дерьмо про резонанс – настоящее, значит, имеет смысл то, что она может пройти сквозь твой барьер.

Он повернулся лицом к Конлану и Аларику. – Я сделаю это, брат. Если кто-то и будет формировать союз с Эрин и ее группой, и, черт побери, пусть это буду я.

- Очевидно, что королевский мститель принял решение, - подвел итог Конлан, в его словах содержался намек на сарказм. – В любом случае, мне нужно, чтобы Бреннан занялся сообщением про эмоционального инкуба, который убивает людей в Нью-Йорке.

- Вот и еще мифы, сошедшие со страниц, - заметил Аларик.

- Может, это неправда, - продолжал Конлан. – Но если это так, то Бреннан – единственный, кто может сразиться с подобным созданием.

- Ладно, что бы это ни было. Мы можем вернуться к Эрин и к тому, что, во имя девяти кругов ада, такое певчая драгоценных камней? Что мне с ней делать? – спросил Вэн, повернувшись спиной к Конлану и Аларику и уставившись на сложенные руки. Вероятно, Джастис прекрасно придумал побродить. Ему нужно или сжечь немного напряжения или кого-то ударить. И не лучшее время выбрал его спарринг партнер Бастиен, чтобы застрять с вэрпантерой.

Аларик кивнул. – Певчая драгоценных камней душой резонирует с природой камней земли. Некоторые записи указывают, что прежде это был талант эльфийского народа среди фэйри.

- Великолепно. Теперь Эрин становится родственницей Зубной фее, - прорычал Вэн, подняв голову.

- Давайте поговорим про Калигулу, - сказал Аларик. – Вероятно, он ищет способ объединить силу Варравы со своей. Мы знали, что в иерархии вампиров произошло политическое движение, однако всё могло быть неточным.

- А разве там осталась иерархия? – ответил Кристоф. – Теперь, когда их богини больше нет, разве они не все стали изменниками? Может, мы никому не оказали услуги, убив ее. А разве она могла их держать в узде?

Алексиос выступил вперед, сжимая и разжимая кулаки - Не сомневайся, что Конлан и Райли оказали миру услугу, как ты и сказал, убив злую мерзость - Анубизу, - сказал он, стараясь оставаться спокойным, несмотря на грубый голос. – По крайней мере, мне они оказали услугу, которую я никогда не сумею компенсировать.

Конлан встал и поклонился воину. – Алексиос. Если и был долг, то я должен был тебе за то, что ты отдал свою жизнь в ее руки, чтобы найти меня. Никогда не сомневайся, что я не помню это каждый день моей жизни.

Молчание гулко звучало в комнате, туго натянутое между ними, - они оба пережили невообразимые пытки в руках Анубизы.

Наконец, Бреннан прервал тишину. – Я не верю в совпадения. Если Калигула работает в этой сфере, то это он стоит за сильным увеличением числа новообращенных вампиров.

- Зачем? Зачем он так поступает? Ведь вампира нельзя контролировать первые год-два, то зачем ему это? – спросил Джастис.

- Хотя это странно предполагать, что вампиру нужна причина, чтобы устроить неприятности, что вероятно просто глупо.

Вэн кивнул. – Я соглашусь со всем этим. Никаких совпадений, вампиры устраивали неприятности без причины, и Джастис глуп, - с этими словами он ухмыльнулся Джастису.

Дэнал и Кристоф рассмеялись, нарушив напряжение, но синеволосый воин, казалось, вовсе не испытывал веселья. Он смотрел на Вэна. – Смейся, Вэн Хельсинг. Кажется, что твоя маленькая певчая драгоценных камней добралась до тебя, - он рассмеялся. – Эй, если это проблема, буду рад заняться ею для тебя. Кажется, что она очень интересная женщина.

Вэн шутил с Джастисом насчет женщин два столетия, но внезапно, с этим предложением что-то изменилось. Кто-то изменился.

Он сам изменился.

- Даже не думай об этом, - прорычал он, всё веселье покинуло его голос. – Держись подальше от Эрин.

Резкий вздох Денала показался предупреждением, заставив Вэна достать кинжалы одним плавным движением и развернуться лицом к угрозе. Но дверь комнаты оставалась крепко закрытой, и единственной угрозой в комнате были выражения шока на лицах Денала, Алексиоса и Кристофа. Вэн смотрел на их широко раскрытые глаза, прищурившись. – Что? Почему вы так на меня смотрите?

Пока Конлан и Аларик одновременно поднялись со своих мест, Денал обошел вокруг стола, пока не оказался лицом к лицу с Вэном. – Твои глаза. Они… они сияют, - ответил он, в его словах сквозило изумление. – В середине есть странное сине-зеленое пламя. Это похоже…

- Это пламя Посейдона, - заметил Бреннан. – И так как ты не собираешься достигнуть смешения душ с нами, кажется, что твоя певчая драгоценных камней задела тебя сильнее, чем ты осознаешь.

Вэн плотно закрыл глаза, чтобы не смотреть на них. Чтобы погасить огонь.

Надеялся, что это сработает. Каким-то образом зная, что этого не произойдет.

- Вэн? – раздался голос Конлана, всё еще спокойный, но напоминающий королевский приказ.

- Если ли что-то, что ты хотел бы рассказать про Эрин Коннорс?

Вэн пробормотал несколько любимых ругательств на древнеатлантийском, потом решил попытаться вести себя как обычно.

- Ну. Теперь, когда ты упомянул об этом…

Штаб-квартира Круга Света Сиэтла

Эрин стояла в центре круга, пытаясь взять под контроль дрожь в коленях. Никогда еще ее не вызывали прежде особого полуночного собрания верховных жриц группы, и она не знала, чего ожидать. В комнате, освещенной светом свечей, стояли в рядок крепкие деревянные книжные шкафы, и тяжелые, цвета полуночной синевы, занавески содержали торжественную атмосферу абсолютного отключения ее силы с того момента, как она переступила через порог. Комната, должно быть, защищена самой могущественной магией; Эрин не слышала ни звука песни от больших жеод, которые располагались на шкафах. Камни на ее пальцах также оставались темными и неподвижными.

Слухи о Молчании, которые она слышала, воспитываясь тут, возникли из памяти и остались в сознании.

К несчастью, слухи привели с собой приятелей. Страх и отчаяние. Во второй раз за вечер, она была отрезана от своей силы. Она пообещала себе: снова этого не произойдет. Эрин расправила плечи и подошла к громадному столу в части сине-полуночно зашторенной комнаты. – Я здесь, чтобы сообщить о происшествии, не так ли?

Дженнэ подняла взгляд от бумаг, которые она перебирала на своем месте в центре стола, ее ледяные черты лица почти такого же бледного цвета, как белые платья, в которые они все трое были одеты, показали выражение легкого удивления. – Мы тебя просили говорить?

- Нет, но я…

- Этого будет достаточно, Эрин, - сказала Лиллиан, ее короткие седые волосы закружились вокруг квадратного подбородка, когда она кивнула, чтобы подчеркнуть свои слова.

- Ты заговоришь, когда мы спросим тебя.

Беренайс, третья и последняя ведьма за столом, долго смотрела на Эрин. Когда она, наконец, заговорила, в ее шелковом голосе было только презрение. – Вероятно, Эрин чувствует, что ей не следует следовать законам группы, теперь, когда она настолько умело проводит Дикую Магию?

Эрин прищурила глаза и попыталась не смотреть на Беренайс, несмотря на порыв. Вот, что она хотела, чтобы я сделала. Взорваться и показать им, что я нестабильна. Этого не произойдет.

- Мы собираемся обсуждать мое использование Дикой Магии вместо того нападения? – она даже не побеспокоилась спрятать неверие в своем голосе.

Они лишь посмотрели на нее, но ничего не сказали. Поэтому она сделала то единственное, что она могла придумать. Она ответила на вопрос. – Я прекрасно знаю закон группы и преданно его соблюдаю. Как вы все знаете, я очень старалась контролировать Дикую Магию. Ее сила сегодня вечером застала меня врасплох, - Эрин крепко сжала руки за спиной, но ее лицо было спокойным.