Она моргнула, услышав официальный язык, но прежде, чем смогла ответить, Джастис рассмеялся. – Не обращайте внимания на Алексиоса и Денала, они всегда говорят официально в присутствии замечательной красавицы.

- Или по-настоящему замечательных булочек, - выкрикнул Денал, потом засунул половину круассана себе в рот.

Алексиос повернул голову к Джастису, прищурившись, и Эрин заметила ужасные шрамы на другой стороне его лица. – О, всемилостивая Богиня, - прошептала она. – Какое нечестивое существо могло сделать такое с живым человеком?

Алексиос отвернулся от нее и прошел на место у самой дальней стены. – Самое нечестивое из всех существ, миледи, - ответил он, опустив голову так, что волосы упали ему на лицо. – Анубиза, вампирская богиня хаоса и ночи.

Вэн передал стаканчик с кофе Алексиосу, потом повернулся к Эрин.

– Анубиза и Калигула были хорошими приятелями прежде, чем мы ее уничтожили. У нас есть очень хороший повод ненавидеть Калигулу, Эрин. Мы много раз сталкивались с ним, но каким-то образом он всегда отдавал нам в жертву своих прихвостней из кровавой стаи и сбегал.

Как всегда один звук имени вампира вонзил стальные пики в ее виски. – Никто больше меня не хочет видеть его совершенно мертвым, Вэн. Особенно после того, что я узнала лишь прошлой ночью.

- Да, я тоже кое-что узнал. Самое главное, что Калигула по какой-то причине охотится лично за тобой, - сообщил ей он о том, что ему рассказал Дэниэл. – Есть какие-то соображения «почему»? Или насчет того, кем были те ведьмы?

По ее позвоночнику пробежал холодок при мысли, что Калигула хотел ее. – Может, он желал бы получить полный набор, - горько ответила она.

Вэн отодвинул для нее стул и протянул стаканчик кофе.

- Ты такая, словно сильный морской бриз в состоянии унести тебя, Эрин. Садись и выпей немного кофе, расскажи нам об этом. Ты, кроме того, упоминала о трагедии? – сочувствие в его голосе почти сломало сильную защиту, которую она выстроила против скорби. Против боли.

Она села на стул, взяла кофе, но совершенно отбросила жалость. – Да, Трагедия. Если это слово или какое-нибудь другое могло бы даже близко описать ту ночь, когда Калигула убил мою мать и сестер.

Алексиос ударил кулаком по стене, и она дернулась от звука. – Ему за многое придется ответить; слишком много сестер и матерей умерло от его руки, - прорычал он.

Вэн ничего не сказал, а просто стал рядом с ней на колени. – Мы отомстим за твою потерю, Эрин Коннорс. Прими мою священную клятву. Мы отрежем голову Калигулы от его тела и посолим землю, где его кости обратятся в склизкую грязь его засохшей души.

Она посмотрела Вэну в глаза, думая, когда это она превратилась в женщину, которая вся волновалась и радовалась мысли о кровавом насилии. Думая, как она будет реагировать, когда дух мрачной смерти будет смотреть на нее глазами любимой сестры.

Она потянулась, чтобы коснуться его лица, и изумруды на ее пальцах запели соблазнительным зовом сирены. Она отдернула руку, всё еще не будучи готовой проверить свою теорию о том, что ее реакция на него прошлой ночью была счастливой случайностью. По крайней мере, не в комнате, полной воинов.

- Есть кое-что, что вы все должны знать, - заговорила она, держа обеими руками стаканчик кофе. – Существуют … слухи… что Калигула обратил мою сестру в вампира. Это, вероятно, связано с той странной причиной, почему он решил охотиться за мной. Я… мне придется столкнуться с Дейрдре, когда мы его найдем, и я не уверена, что смогу вытерпеть, если ей причинят вред.

- Может, она хороший вампир? – сказал Денал, хотя в его словах, несмотря ни на что, сквозило сомнение.

Джастис фыркнул. – Такого не бывает. Разве последние десять лет не доказали тебе этого? Перестав довольствоваться тайной охотой, они теперь преследуют в открытую. И в этом им помогли жалкие людишки, просто объявив открытие охотничьего сезона на себя самих, дурачье.

Ее вывело из себя презрение в его голосе.

– Не суди нас, атлантиец. Когда я проверяла последний раз, не только вампиры прятались в тени. Мы вообще не слышали о супер-расе атлантийцев, воинов, помогающих человечеству, ведь так?

Прежде, чем он смог ответить, раздался грохот чего-то или кого-то, врезавшегося в стекло в холле. В одно мгновение четыре воина побежали к двери.

- Оставайся здесь, - выкрикнул Вэн через плечо на бегу.

- Ни за что, - ответила Эрин, потом подняла руки в воздух и начала говорить нараспев.

Джастис первым добрался до двери, по пути выхватывая меч, но Вэн бежал прямо за ним. Пригнувшись, он ворвался в коридор вместе с Джастисом, приготовившись к встрече с оборотнями, человеческими слугами Калигулы, черт, да к чему угодно.

К чему угодно, только не к тому, что увидел на полу в двадцати футах от него. Он резко остановился, настолько внезапно, что Алексиос врезался в его спину.

- В следующий раз зажигай тормозные огни, - рявкнул воин. – Что это такое?

- Я не знаю. Полагаю, что это может быть бомбой. – Вэн был почти удивлен тем, насколько спокойно звучал его голос, принимая во внимание всё происходящее. Деревянный ящик, в котором была эта… вещь…, треснул от силы удара. Он посмотрел наверх и убедился, что звук бьющегося стекла раздался от стеклянной крыши.

- Невозможно, чтобы металлический контейнер был бомбой. Бомба бы взорвалась от удара, - возразил Джастис.

- Да? Тогда иди, проверь сам. Может, они накинули какую-то магическую защиту. А я бы поостерегся тех мигающих красных цифр, тут сбоку. Кажется, они идут на убывание, - заметил Вэн, высчитывая, что возможности по выживанию не очень-то велики, черт побери.

38, 37, 36…

- Это секунды, не минуты, и у нас нет времени обезвредить бомбу, даже если бы с нами был Кристоф, - сказал Вэн. – Нам нужно убираться.

- Что если мы бросим в нее воду? – спросил Дэнал. – потопим эту штуку?

Мигающие цифры насмехались над ними. 28, 27, 26, 25…

- Кто, черт побери, знает? У нас просто может остаться мокрая бомба, - ответил воин. – На выход. Сейчас же!

Он уже повернул назад на кухню, чтобы вытащить оттуда Эрин, и вдруг услышал ее чистый голос, говорящий на языке, похожем на латынь. И когда она прошла к ним по коридору, он закричал. – Это бомба. Нам нужно сейчас же выбираться отсюда, - он побежал к ней, но ударился о невидимую силу, которая отшвырнула его на стену.

- Не сейчас, Вэн, нет времени, нам нужно смягчить удар, - сказала она и продолжила говорить, подняв руки вверх. На один миг, длиной в один удар сердца, он увидел другую Эрин, парившую над ее телом. В его видении Эрин стояла в его любимом дворцовом саду, купаясь в мягком серебряном свете, одетая в голубые шелковые одежды.

Он сильно заморгал, и его благоразумие взяло верх.

– Слушай, Эрин, если только у тебя нет в запасе заклинания по исчезновению бомбы, я забираю тебя отсюда, - закричал он ей.

Потом повернулся, чтобы проверить таймер на бомбе. Мигающие красные цифры всё шли на уменьшение, - разве секунды, в самом деле, идут так быстро? – 12, 11, 10, 9…

Магический щит, удерживающий его, немного оттаял, и Вэн освободился, но всё еще не мог пройти через ее щит, поэтому крикнул Дэналу, Джастису и Алексиосу. Однако все его крики вроде «УБИРАЙТЕСЬ» и «БЕГИТЕ» воспринимались так, словно его тут не было. Вместо этого троица рассредоточилась, чтобы сформировать атлантийский щит между Эрин и бомбой.

Она взмахнула рукой, всё еще напевая что-то, и трое воинов отлетели к стене прочь от бомбы.

– Да, бегите, убирайтесь, какая замечательная мысль, - прошептала она, потом вернулась к заклинанию.

Всё равно было слишком поздно, слишком поздно, и хотя он не мог добраться до нее, то ради Посейдона, он не оставит ее, даже если им придется умереть вместе. Он воззвал к своей силе и обратился в туман, надеясь, что сможет в этой форме проникнуть сквозь ее щит. Это сработало, и он пролетел над ее головой, а потом снова обратился в телесную форму между Эрин и бомбой, призывая воду при трансформации. Зная, что это напрасно, он все равно бросил в бомбу силу воды.