— Зачем? — спросила мисс Келсолл. Ее и без того тонкие губы сжались в суровую ниточку.

— Я не должна перед вами отчитываться…

— Я его сестра и единственная родственница. Разве я не имею права знать?

— Рутина, мисс Келсолл, обычная проверка.

— Может быть, для тех людей, с которыми вы привыкли иметь дело, это «рутина», но для меня полицейский, звонящий в дверь в девять часов утра, — явление необычное, — едко заметила мисс Келсолл.

Рейнер размышляла. Она могла бы поднять шум, обвинить мисс Келсолл в попытке препятствовать расследованию, потратить впустую несколько часов только на то, чтобы поговорить с человеком, чья вина, по всей вероятности, заключается только в том, что в состоянии аффекта он выкрикнул какие-нибудь бессильные угрозы. А можно было попробовать поступить по-другому.

— Вы, вероятно, слышали в новостях об исчезновении Клары Паскаль. Она адвокат…

— Я знаю, кто она.

Сэл была поражена ядовитым тоном мисс Келсолл. Так как Марджори не скрывала своего отношения к адвокату, Рейнер тоже решила быть откровенной.

— Ваш брат угрожал миз Паскаль, — сказала она.

— Алекс Мартин изнасиловал мою племянницу, мисс Рейнер. Изнасиловал, унизил и запугал до немоты. Ваша миз Паскаль убедила присяжных, будто Лора обвинила Мартина единственно потому, что до смерти боялась реакции своего отца.

— Я здесь не для того, чтобы обсуждать…

Больше ничего Рейнер сказать не успела. Голос мисс Келсолл сорвался на крик:

— Нет, вы выслушайте! Это животное вышло сухим из воды, разрушив жизнь молодой девушки. Она не может жить с людьми, не может видеться ни с друзьями, ни с родными, после того что он с ней сделал. Если бы это была ваша дочь, как бы вы относились к адвокату, который помог монстру избежать наказания?

— Я не сужу вашего брата, мисс Келсолл. Я только должна исключить его из списка подозреваемых.

Мисс Келсолл издала короткий смешок:

— Вы точно можете исключить его.

Рейнер начала терять терпение:

— Обязательно это сделаю, после того как поговорю с ним.

— Вы верите в Бога, констебль?

Рейнер была решительно не готова обсуждать свои религиозные убеждения.

— Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду? — спросила она.

Мисс Келсолл посмотрела на нее из-под приспущенных век и резко поднялась со словами:

— Подождите здесь.

Стоя у кухонной двери, Сэл слышала, как мисс Келсолл прошла по коридору, потом шаги зазвучали на лестнице. В доме было противоестественно тихо — ни звуков музыки, ни бормотания радио. Тишину нарушало лишь негромкое тиканье кухонных часов. Рейнер открыла и закрыла несколько шкафчиков, но там не нашлось ничего необычного, и только начала рассматривать приколотые к пробковой доске записки, как мисс Келсолл возвратилась в кухню с альбомом в руках.

— Вот.

Она положила альбом на стол, открыв посередине. Газетные вырезки — три железнодорожных вагона лежат на боку, первые два сгорели дотла, четвертый переехал предпоследний вагон и остановился под углом сорок пять градусов к остальным. На переднем плане — обгоревшие сумки, портфели, окровавленные фрагменты одежды, а чуть подальше машины — пожарные и «скорой помощи», десятки машин, смотреть на которые было еще страшнее, чем на саму катастрофу.

— Крушение поезда в Кру? — В октябре свидетельства с места трагедии не сходили с экранов телевизоров и первых полос газет больше недели. Рейнер подняла глаза. Лицо мисс Келсолл было абсолютно бесстрастным.

— Мне очень жаль, мисс Келсолл. Если бы я только знала…

— И что? Чем бы вы мне помогли?

Рейнер не обратила внимания на насмешку в голосе Марджори:

— Я не побеспокоила бы вас.

— Ну что ж… Если вы не возражаете, у меня есть дела…

Но Рейнер нужно было выяснить еще кое-что. Она вылила свой кофе в раковину и ополоснула кружку, давая себе время сформулировать следующий вопрос.

— Как Лора пережила эту трагедию? — спросила она наконец.

— Лора? — Мисс Келсолл уставилась на нее.

— Как она справляется?

Мисс Келсолл вздохнула и покачала головой:

— Ее отец погиб, мисс Рейнер, а животное, которое изнасиловало ее, гуляет на свободе.

Это не был ответ на вопрос, но, похоже, мисс Келсолл вообще не настроена давать прямые ответы.

— Я бы очень хотела поговорить с ней.

— Я же сказала вам, она боится людей, а уж особенно незнакомых.

— Даже в этом случае мне надо с ней увидеться.

— Чего вы от нее хотите? Что она может вам рассказать?

Рейнер вздохнула:

— Боюсь, я буду вынуждена настаивать.

Мисс Келсолл закрыла и отложила в сторону альбом, взяла полотенце и зачем-то принялась вытирать и без того чистый стол.

— Вы ничего не добьетесь от…

— Ее адрес, пожалуйста, — перебила Рейнер.

— Вы только впустую потратите время.

— Если вам от этого станет легче, я не имею ничего против вашего присутствия при разговоре…

Казалось, мисс Келсолл не на шутку испугало это предложение.

— Ни в коем случае! Я не могу!

Рейнер почувствовала жалость к женщине. Придумала Лора или нет историю с изнасилованием, мисс Келсолл, несомненно, ей верит, и теперь, когда ее брат погиб, чувствует себя ответственной за девушку, но в отношениях между тетей и племянницей явно не все гладко, раз мисс Келсолл так не хочет встречаться с Лорой. Однако Сэл была вынуждена проявить настойчивость:

— И все-таки мне нужно с ней поговорить.

Мисс Келсолл с негодующим возгласом сунулась в ящик, вытащила ручку и блокнот. Торопливо набросала адрес, оторвала лист и вручила Рейнер.

Сэл Рейнер, сверяясь с адресом на листке из блокнота, подъехала к трехэтажному зданию эдвардианской эпохи. Лужайка перед домом была забетонирована, тут и там на шероховатом бетоне виднелись пятна машинного масла. На стоянке, рассчитанной на три автомобиля, сейчас отдыхал только один.

Дверь в дом стояла нараспашку, и откуда-то изнутри доносился унылый глухой ритм танцевальной музыки. Сэл позвонила в квартиру номер шесть. Когда после двух попыток ей никто не ответил, она выбрала три номера из девяти на дверной панели и одновременно нажала на кнопки. Двери открылись, и она услышала неясную путаницу сонных голосов, ругательства, требовательные вопросы «какого черта?» и «кто это приперся?»

Из квартиры, расположенной налево от входной двери, появился парень с серым лицом и выпирающим кадыком. Он был босиком, в тренировочных штанах и свитере. Рейнер переступила через порог и вошла в холл. Под вытертым коричневым линолеумом проглядывал мозаичный пол; розовые, коричневые и кремовые четырехугольники вытерлись и потрескались.

— Какого хрена тебе надо? — сонно спросил парень, почесывая шею.

— Мне нужна Лора Келсолл.

— Вы ее мама, да? — На уровне второго этажа забелело лицо — кто-то наклонился, чтобы получше рассмотреть Рейнер.

— Вы видели Лору? — окликнула Сэл, и лицо тут же исчезло.

Из другой квартиры на первом этаже вышла девушка.

— Как вас зовут? — спросила Рейнер.

— А кто желает знать? — У девушки было курносое задиристое лицо, а самоуверенные манеры скрывали, как подозревала Рейнер, целый букет комплексов.

В ее руке возникло удостоверение.

— Офицер Диббл [6]желает знать.

Девушка хмыкнула, очевидно удивившись, что к ним средь бела дня нагрянул полицейский.

— Керри, — сказала она, ероша волосы на случай, если они вдруг выглядят причесанными.

— Так вы двое знаете Лору? — Рейнер смотрела то на Керри, то на парня, с виноватым видом попридержавшего дверь, которую он было уже захлопнул, и снова шагнувшего в холл.

— Я даже ее не знаю, — заявил парень, указывая подбородком в сторону своей соседки.

— Ваше имя?

— Дейв Холбрук, — ответил он с явной неохотой.

— Дейв, познакомьтесь, это Керри. А теперь вы не могли бы мне помочь?

— Лора, вы сказали? — Керри, казалось, решила, что Рейнер вызывает доверие.