Проскользнул мимо совещательной комнаты и прошел к себе в кабинет. Пять минут спустя заглянул Бартон с двумя кружками кофе в руках.

Одну он передал Лоусону, и тот с благодарностью сделал глоток. Когда Лоусон ставил кружку на стол, его рука дрогнула и он расплескал немного напитка.

Бартон нахмурился:

— Все хорошо, босс?

— Прекрасно.

— Да?

Судя по тону, Бартон не поверил. Лоусон улыбнулся и устало провел рукой по лицу:

— Бывало, конечно, получше, Фил.

— Я отогнал от тюрьмы твою машину.

Бартон испытывал неловкость и не знал, что еще сказать.

Лоусон кивнул:

— Как Фрэн и малыш?

— Все в порядке, — ответил Бартон.

— Похоже, ты не очень в этом уверен.

Бартон вздохнул:

— Фрэн рвет и мечет. Нас переселили в охраняемый дом до конца процесса. Меры предосторожности, полицейская охрана для нее и Тимми. А ей нравилось наше старое жилье.

— Ничего, привыкнет.

— Да…

— А ты как себя чувствуешь?

Бартон пожал плечами:

— Я знаю, что мне было бы гораздо хуже, если бы я сдался.

Лоусон посмотрел на свои дрожащие руки:

— Иногда только это и утешает.

Бартон почесал лоб, неожиданно смутившись:

— А наши знают, что я не продался Касаветтесу?

— Конечно, а что?

— Флетчер сказал…

— Да плюнь ты на него! Послушай, Фил, помнишь, мы гадали, как информация о похищении просочилась в СМИ?

— Неужели Флетчер?

— Макатиер практически не сомневается. Он считает, что Флетчер и о сережке им рассказал.

Бартон презрительно фыркнул:

— Газетчики ни за что не выдадут своего осведомителя, да и Флетчер не дурак. Он будет держать рот на замке и ждать, пока все не рассосется само собой.

— Вот-вот! Флетч уже один раз сел в лужу и теперь спит и видит, как бы отвести от себя огонь.

— Он ходил к Макатиеру, да? — догадался Бартон.

Лоусон решил: Бартон столько пережил, что имеет право знать подробности.

— Он шепнул пару слов на ухо боссу, — объяснил Лоусон, — посоветовал проверить счета за мобильный телефон.

Бартон мрачно вспыхнул.

— Успокойся, Фил. Он пытался заработать лишние бонусы после того, как прокололся с фотографиями. Макатиер вышиб его из кабинета так быстро, что я было подумал, у него там вращающиеся двери поставили. И признайся, ты и сам неплохо сыграл.

— Ага, на «Оскара» можно номинировать… Только это была никакая не игра — страх был настоящий.

Пауза затянулась, и Лоусон догадался, что Бартон недоговорил. Он поднял брови, и Бартон пожал плечами:

— Я про Портера…

— Да все в порядке, Фил.

— Нет, не все… Я говорил про него, что он струсил… А он просто защищал свою семью.

— Как и ты, — сказал Лоусон.

Бартон едва заметно кивнул головой:

— Я все думаю, правильно ли я поступил.

— Конечно!

— Не по отношению к работе. По отношению к моей семье. — Бартон взглянул на Лоусона исподлобья. — Понимаешь, а если бы он…

— Фил, — перебил его Лоусон. — Что ты сравниваешь себя и Портера?! Он имел доступ к секретной информации, брал взятки, подставил Касаветтеса, и тот расценил это как предательство. Это было личное. С тобой все по-другому.

Бартон размышлял над сказанным несколько минут и успокоился.

— С твоими показаниями, — сказал Лоусон, — у нас появится возможность предъявить ему новые обвинения — когда он будет достаточно здоров, конечно, чтобы явиться в суд.

Зазвонил телефон, и Лоусон поднял трубку:

— Мэри! — Бартон махнул рукой в сторону двери, но Лоусон покачал головой и знаками велел ему оставаться на месте. — Нет, у меня все хорошо… — Он посмотрел на Бартона и состроил гримасу. — Я в полном порядке. — Пауза. — Ты же знаешь, как в новостях любят все преувеличивать… Знаю, я должен был позвонить, извини, но я только руководил, практически вообще не участвовал. Нет… — Еще одна пауза. — Да, мы нашли ее… Она скоро поправится. — Он снова посмотрел на Бартона и отвел глаза. — Я тоже… Буду дома примерно через час.

Вешая трубку, Лоусон поймал насмешливый взгляд Бартона.

— А чего ты хотел? — осведомился Лоусон. — Чтобы я напугал ее до смерти, рассказав, что на самом деле случилось?

— Тебя могли убить, Стив.

— Ну не убили же, как видишь.

— У тебя руки до сих пор дрожат.

Лоусон поставил на стол кружку:

— Спасибо, что напомнил. Но ты еще не все выложил.

Бартон замялся.

— Ладно, давай колись, — подстегнул его Лоусон. — Давно пора.

Бартон пожал плечами:

— Как ты думаешь, почему Мэри позвонила? Тебя показывают по всем каналам.

Лоусон криво улыбнулся:

— Ты же знаешь…

— …как журналисты любят все преувеличивать? Ага, — подтвердил Бартон. — Пока ты будешь убеждать ее, что они показали не того парня, можешь на досуге придумать оправдание, откуда у тебя на лбу появилась пара швов.

Лоусон поднес руку ко лбу:

— О черт!

Хьюго держал Клару за руку. Она смотрела на него, жадно впитывая каждую черточку его лица, благодарная за одну только возможность быть рядом с мужем. Тепло тела, его запах успокаивали ее.

Она не хотела спать, боялась даже закрыть глаза: а вдруг Хьюго окажется галлюцинацией? Боялась опять проснуться в холоде и темноте, поэтому боролась со сном, но сон все равно подкрался, мягко окутал ее. Образ, ясный и четкий, высветился у нее перед глазами: серое уродливое дуло револьвера. Брайан Келсолл поднимает его. Поворачивается…

Она дернулась и открыла глаза.

— Все в порядке, — в сотый раз пробормотал Хьюго. — Ты в безопасности. Я с тобой.

— Пиппа…

Клара тяжело задышала, и Хьюго осторожно погладил ее руку, помня о ссадинах и синяках на пальцах.

— С ней все хорошо, ты помнишь? Она дома, с Триш. В любой момент может позвонить мне на мобильный.

Клара смутилась, обеспокоенная тем, что ей не удается удержать в памяти самые простые факты.

— Это все лекарства, — заверил ее Хьюго. — Не о чем волноваться.

— Наверное, не надо было привозить Пиппу сюда, — упрекнула она мужа. — Она так расстроилась.

— Ну что ты, наоборот, она успокоилась. Подумай только, она почти не спала с тех пор, как ты… Я хотел сказать, с тех пор, как…

Хьюго тяжело сглотнул.

Клара протянула руку и мягко коснулась его лица:

— Как же вы из-за меня намучились!

Он прижал ее ладонь к губам:

— Не ты виновата, а Келсолл.

— Нет, — возразила она. — Я не виню его. Хьюго, мне так жаль…

Она чувствовала себя совсем слабой, беспомощной, но собрала все силы, чтобы не расплакаться.

Хьюго убрал с ее лица непослушную прядь:

— Чего, милая?

— Мне так жаль, что я не помогла ему тогда, на суде, но у него не было никаких доказательств. Я действительно была уверена, что девушка все это выдумала. Не было никаких синяков, ссадин, ничего, что свидетельствовало бы о…

Тут Клара будто услышала себя: она пыталась оправдаться перед собственным мужем, пыталась извинить свое поведение в суде, — и в ту же минуту ее охватил стыд, стыд за себя и свою профессию.

— Шшш, — успокаивал ее Хьюго, гладя по лицу, целуя в лоб. — Я все понимаю…

Клара почти поддалась его уговорам, утихла, но не выдержала:

— Синяков не было, потому что Лора была настолько напугана, что делала все в точности так, как он ей приказывал.

— Алекс Мартин одурачил многих людей, — сказал Хьюго.

Она покачала головой:

— Меня-то нет! Мне было все время неловко с ним, но я отмахивалась от этого чувства.

— Ради бога, Клара! Если бы ты отказывалась защищать каждую мразь, рядом с которой тебе было неловко…

Он резко оборвал себя, поняв, что сказал больше, чем намеревался.

Клара пристально посмотрела на него, озадаченная и обиженная.

— Я не знала, — сказала она, — что ты так это воспринимаешь.

— Клара, я…

Хьюго начал было извиняться, но его прервал негромкий стук в дверь, и в палату заглянул сухощавый человек с седыми висками.