– Чем могу вам помочь, сэр? – спросил он.

Хоть я и был уверен, что Стэнтон меня не узнает, я еле подавил волнение и отвечал нарочито высоким голосом.

– На вывеске написано «Лодки». Вы делаете их на заказ? – спросил я, помня его слова о том, что он не работает под заказ.

– Никогда, сэр. Я строю маленькие лодки собственной конструкции. И не тороплюсь. Потом продаю их прямо здесь, в мастерской. – С любезной улыбкой он подошел к прилавку, у которого стоял я, – Сейчас мне даже нечего вам показать. А что бы вы хотели построить, могу я осведомиться, сэр? Может, я вам кого и порекомендую.

– Мне нужна прогулочная лодка – скорее ялик, а не баржа, – сказал я, вспоминая некоторые модели лодок, виденные мной на местных каналах.

– Что-то, чтобы можно было поспать на борту и поплавать по окрестностям?

– Именно. Ничего вычурного, что-нибудь удобное для меня и моей хозяйки.

– Понимаю, понимаю. Сам-то я никогда ни за что такое грандиозное не брался. Вот парень-грек по имени Никое, живет у Темзы близ Теддингтон-лок, он делает такие. – Стентон указал направление. – Сойдете на маленькую дорогу с Риверсайда, там табличка «Никос. Постройка судов». Конечно, никаких настоящих судов он не делает. Идти тут недалеко, но сегодня уж поздно, вы его вряд ли застанете. У него неплохо выходит; не знаю, правда, сколько он берет. – Он вытащил из ящика обрывок бумаги и набросал план. – И еще один парень, Гудзон, тоже такие делает. Живет в миле, или около того, по направлению к Кингстону. Если заглянете завтра до полудня, любого застанете. Я вам и вторую карту нарисую. – Стэнтон перевернул листок и сделал другой набросок.

– Спасибо, – сказал я, когда он передал мне листок. – Гляжу, вы новую начинаете. И что это будет?

– О, думаю, водное такси. Они живо распродаются, видите ли. А еще я продаю эти американские моторы «Эвинруд» – те, которые на корме крепятся. Я могу сделать лодку с мотором.

– А сколько нужно времени, чтобы построить такую лодку? – как бы между прочим спросил я. – И вы делаете по одной или можете сразу несколько?

Когда как. В последнее время паршиво себя чувствую. Никогда не знаешь, сколько уйдет на одну лодку. Поэтому-то и не беру заказов – работаю тогда, когда могу.

– Вот как, – сочувственно сказал я. – Жаль, что вы себя плохо чувствуете. Надеюсь, ничего серьезного?

– Привык уже. У меня бывает такое состояние: то находит, то проходит. Справляюсь, как могу.

– Тогда не буду вас отрывать. Еще раз спасибо за карты. Зайду к этим ребятам. – Я протянул руку, а он с улыбкой пожал ее.

Выходя из мастерской, я подумал, что сейчас в этом человеке не было решительно ничего зловещего. Он был дружелюбен и говорлив, совсем не такой, как в прошлый раз, и совсем не тот, который искал меня в больнице. Когда я ушел, Стэнтон закрыл за мной дверь.

Когда я вернулся к «моррису», мальчик из магазина напротив, которого я встречал раньше, стоял у машины и осматривал ее. Когда я подошел, он уставился на меня. Наверняка узнал машину, на которой ездил, но я не походил на человека, которого он помнил.

– Ваша машина? – подозрительно спросил он, вглядываясь в меня в поздних сумерках.

– Младшего брата, – ответил я. – Он дал ее мне на сегодня. – Я начал открывать дверь.

– Я его видел, – сказал мальчик. – Он меня прокатил. А вы здесь, чтобы повидать Боба? Могли остановиться прямо у его мастерской.

– Я не знал» застану ли его. Просто решил прогуляться, – ответил я, внезапно ощутив, что необходимость постоянно лгать уже порядком измотала меня.

– А вы здесь по поводу лодки, которую хотел ваш брат? – спросил он. – Боб одну уже продал. Между нами говоря, я бы не советовал вашему брату нацеливаться на лодку Боба.

Я закрыл дверцу и «прислонился к машине.

– Почему?

– Ну, если торопитесь, то лучше с ним не связывайтесь. В последнее время Боба часто не бывает – чаще, чем обычно. Он почти не работает. Мне не пристало ничего говорить, но ваш брат хороший человек. Посоветуйте ему поискать кого-нибудь другого, если он спешит с лодкой. Никому не говорите, что это я сказал.

– Я не понимаю насчет мистера Стэнтона. Почему это он не может постоянно работать? – закинул я удочку, надеясь узнать побольше о человеке, который несколько дней назад охотился за мной как за дичью.

Мальчик помялся и огляделся, словно кто-то мог нас услышать.

– Мне не пристало говорить, но это все выпивка. У него теперь эти провалы в памяти. Бродит по округе, а потом не помнит, где был. Он неопасен и ничего такого, просто у него с головой не в порядке. Папа говорит, что он такой уже много лет, но, думаю, дело ухудшается.

– Так ему часто бывает плохо?

– Теперь почти каждый день. Не каждый, но почти. А неделю назад он вообще пропал на два дня. И я думаю, что у него появилась какая-то чокнутая подружка, – сказал мальчик, оглядываясь, будто заговорщик. »

– Правда? А как она выглядит? – спросил я. – Симпатичная?

– Блондиночка, вполне штучка, но тоже с придурью. Папа говорит, на прошлой неделе ее арестовали. Всю ночь у реки бродила. Ему констебль Миллер рассказал. Сказал, та самая девица, что на прошлой неделе шаталась с Бобом. С тех пор мы ее не видели. А Боб ведет себя так, словно ее и не знает, – никому о ней не говорит.

– Во что только не впутываются люди – просто удивительно! – сказал я с понимающим смешком. – А когда вы их видели?

Мальчик нервно оглянулся на магазин:

– Не могу точно сказать, может, в прошлую пятницу. Нет, днем в четверг. Они вместе пошли к реке. Я решил, что они собираются покататься на лодке. Он перед всеми хвастается своей новой моторкой. – Он помолчал, явно сожалея, что проговорился. – Ему просто становится хуже, вот и все. Не пристало мне об этом сплетничать. Просто скажите брату, чтобы не рассчитывал на быструю работу от Боба. А мне пора, сэр.

Он побрел к магазину, а я остался делать из полученной информации какие угодно выводы.

К тому времени, как я вернулся в номер, у меня не было никаких конкретных идей. Очевидно, Лиза Анатоль навещала Роберта Стэнтона. Без сомнения, новая информация. Он мог подвезти ее до Лондона и обратно на моторной лодке. Я попытался прикинуть, сколько бы времени заняла туда дорога из Хэма. Я с нетерпением ждал, надеясь, что Адриана долго не задержится, но до нашей встречи оставалось еще полтора часа.

Когда к полуночи она еще не вернулась, я спустился в холл и позвонил Фредди, но никто не ответил.

От ее ледяных ног по всему моему телу разлилась тревога. Адриана дрожала, зубы ее стучали, и она лежала под одеялом в одной постели со мной.

– Согрейте меня, Чарли. Я замерзла. Я могу умереть – на самом деле умереть – от холода.

Она стянула с меня одеяло. Ее платье показалось мне шерстяным снежным комом, когда я обнял ее и притянул ближе к груди.

– Не могу говорить… пока, – сказала она несколько секунд спустя. Ее зубы продолжали стучать, и она дрожала несколько минут.

– Где ваше пальто? – спросил я, когда она немного согрелась.

– Пришлось его выбросить, – ответила она. – С ним я бы никогда не вернулась в Лондон.

Тут я заметил в тусклом рассветном свете ее темные волосы:

– А где ваш парик, Адриана?

– Пропал в бою, – сказала она, дрожа. – На улице. Сейчас, наверное, в руках полиции.

– В бою? Вы подрались, Адриана? С Мэри Хопсон?

Она все еще крепко прижималась ко мне под одеялом.

– Да, с Мэри Хопсон, – ответила она. – Она напала на меня: стукнула по голове тяжелым дорожным чемоданом. Размахнулась и ударила меня по голове. Повезло, что не убила. – Адриана выбралась из кровати и пошла к ванной. – Чарли, не могли бы вы спуститься и раздобыть кофе? Мне нужен крепкий кофе, а не чай. В кухне наверняка уже кто-нибудь есть. Я все расскажу, когда вернетесь. Надо принять горячую ванну. – Она закрыла за собой дверь.