– Карсон, – прощебетал мой брат, – я знал, что это ты. Не могла же моя задница сама звонить, чтобы разбудить меня.

Я представил своего брата в камере, напоминавшей студенческое общежитие: кровать, стол, стул, комод, пластиковое зеркало, искажающее отражение, словно смотришься в подвижную ртуть, с той только разницей, что снаружи не студгородок, а концентрические кольца ограждений, увенчанных колючей проволокой.

– Тебе нужно бы найти более удобное место, где его прятать, Джереми.

– Уже нашел. Я тебя просто дразню.

– Ладно, – сказал я.

Он противно хохотнул.

– Его прячет для меня мой друг. Что ты хотел, Карсон?

– Я звоню, потому что ты звонил мне.

– НО ЭТО ЖЕ БЫЛО ДВА ДНЯ НАЗАД, – взвизгнул он. – Я ПРОСИЛ ТЕБЯ ПЕРЕЗВОНИТЬ, А ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЛ. – Кривляясь, он заговорил голосом обиженного маленького мальчика: – Ну па-а-ачему ты не позвонил мне, братишка? Ты меня уже не лю-у-убишь? – Его голос снова стал серьезным и приятным: – Хай, Джереми, как у тебя дела? Нравится тебе гороховое пюре? А сиденье у тебя в туалете чистое? Могу прислать тебе ящик шоколадного печенья. ЧЕМ ТЫ НАСТОЛЬКО ЗАНЯТ, ЧТО НЕ МОЖЕШЬ ПОЗВОНИТЬ СОБСТВЕННОМУ БРАТУ?

Мой брат попеременно визжал, пел, шептал, талантливо копируя чужие голоса, или говорил вполне разумно. С ним никогда не знаешь, что последует дальше. Я решил перейти к делу, надеясь, что моя необычная просьба мобилизует рациональную часть его натуры.

– Это все из-за дела, которое мне поручили, Джереми.

– ПОДРОБНОСТИ, КАРСОН. Дай мне, дай мне, дай мне…

– Это дело… не похоже на твое, Джереми. Но мне нужно кое-что особенное. У тебя этого нет. Но, возможно, ты сможешь это достать.

– Что-то особенное? Bay, у меня уже все жилки дрожат, до единой. ЧТО ЖЕ ЭТО, КАРСОН?

– Это предмет, использовавшийся во время… события.

– События? – удивился он. – Ты имеешь в виду что-то вроде Дня независимости? Хочешь, чтобы я достал тебе пачку бенгальских огней?

– Предмет вроде того, из-за которого ты попал туда.

– ОГО-ГО-ГО! Тебе нужны не ОГ-Г-ГНИ, тебе нужны ОГ-ГО-ОНЕЧКИ – другие яркие штучки, осветившие немало одиноких ночей. Я правильно тебя понял, Карсон, тебе нужны ог-го-онечки, мерцающие со дна?

– Можешь ты достать что-нибудь такое? Ты ведь можешь, верно? Или тогда скажи, где мне что-нибудь такое можно найти?

Он запел голоском маленькой девочки.

– А я зна-а-ю, что ты делаешь, а я зна-а-ю, что ты делаешь. Ты заманиваешь в лову-у-ушку, заманиваешь в лову-у-ушку…

– Нет. Просто такая вещь нужна мне, чтобы войти в одни двери.

– И чья же это дверь, Карсон? Какого-то искателя приключений? ТЫ ЧТО-ТО УТАИВАЕШЬ ОТ МЕНЯ?

Искатель приключенийозначало «психопатический убийца»; в перевернутом мире Джереми это было все равно что друг.Поэтому я сказал:

– Нет. Не искателя приключений. Это двери обычного человека, – кем бы там, черт побери, ни был этот Жиль Уолкотт.

– Ты показал мне только три карты, – прошипел он. – А что там в четвертой?

– Я говорю тебе правду, Джереми.

Я почти слышал, как мой брат анализирует каждое мое слово, он был настоящим детектором лжи, и обмануть его было невозможно.

Наконец он тихо прогудел:

– Говори, что тебе нужно.

– Как я уже сказал, предмет, использованный в… приключении.

– Там есть разные категории. Ты говоришь про категорию А – что-то общего толка, категорию В – что-то из непосредственной близости, или категорию С – что-то… напоминающее вкусом сироп?

Я закрыл глаза, пытаясь сообразить.

– Наверное, категория С, Джереми. Мне нужно нечто классное.

– Из С и классное. С, классное… ХА! Тебе нужна веревка? ДА, КАРСОН? ВЕРЕВКА?

Я молчал. Он хихикнул на высокой музыкальной ноте.

– Ты начинаешь терять чувство юмора, брат. Я рекомендую очистительную клизму. Может, вымоет все телефоны. Должна вымыть, я думаю.

– Так ты можешь сделать это, Джереми?

– Ты УВЕРЕН, что не собираешься использовать это чтобы заманить в ловушку искателя приключений?

– Я просто пытаюсь попасть к человеку, который продает такие вещи.

– ПРОДАЕТ ТАКОЕ? ЭТО БОЛЬНОЙ, ИСПОРЧЕННЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ. ОТ ПОДОБНОГО МЕНЯ ТЯНЕТ БЛЕВАТЬ… А каков тут размер прибыли, Карсон? Каковы стартовые цены? Можно сделать такой заказ по почте?

– Так ты слыхал о таких ребятах, Джереми?

– Брат, если бы я мог передавать вещи отсюда, мне понадобился бы агент, чтобы прикрывать это. Но давай вернемся к конкретному делу: тебе нужно нечто необычное, мне нужно зарядное устройство для телефона. Как тебе такой расклад?

– Я достану тебе все, что угодно, Джереми, если получу то, что надо мне.

– НУ НЕ ЗНАЮ, КАРСОН. Я тут не в каком-нибудь долбанном супермаркете товаров для детей сижу. Я должен обсудить этот вопрос за чашкой кофе. Я СВЯЖУСЬ С ТОБОЙ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ, КАК БУДТО МОЯ ДЕВУШКА ЗВОНИТ ТВОЕЙ. Кстати, о девушках, брат, как поживает твоя маленькая прикольная подружка, мисс Эйва?

– Она в Форт-Уэйне, Джереми.

– М-да, вот как? В тысяче миль отсюда? Она предала тебя, Карсон? Растоптала твою любовь? Все даешь, даешь, а что получаешь взамен? – тебе плюют в лицо. Да небось еще и плюнула издалека, так что пока до тебя долетело, все было уже холодным.

– Прекращай, Джереми, ты меня все равно не…

– Женщины всегда предают нашу любовь, не так ли, Карсон? Не это ли я твержу тебе уже много лет?

Я услышал его удовлетворенный смешок, и трубка умолкла.

Телефон мой зазвонил в 7:12 утра. Я как раз взбегал по ступенькам, возвращаясь с утренней пробежки. Кто-то поселился в коттедже Мартинсов с западной стороны от меня. Я увидел под домом красную «тойоту»-седан, пару пляжных полотенец на перилах причала, две пары шлепанцев – большую и поменьше. Я также заметил на веревке у дома кое-что из женских вещей – футболки, блузка, шорты и рядом несколько мужских футболок очень большого размера с надписью «Обернский университет».

Я сделал несколько шагов к телефону и взял трубку.

– Думаю, что могу собой гордиться, Карсон, – сказал Джереми, – в отношении той твоей маленькой просьбы. Естественно, эта штука находится не здесь, но я знаю, где она, но я знаю, где она…

– Где… и что это… Джереми?

– Ты, похоже, запыхался, брат.

– Я только что с пробежки.

– А ты там, случайно, не гоняешь своего старого солдата вручную? Теперь, когда маленькая Эйва умотала от тебя, вероятно, это стало делом обычным, так? ОП, СЕМЬ СОРОК ТРИ – ВРЕМЯ ГОНЯТЬ ДЕЛЬФИНА! ОП, ВОСЕМЬ ДЕВЯТНАДЦАТЬ – ВРЕМЯ КОРМИТЬ МОЛОКОМ МАМОНТА! ОП, ДЕВЯТЬ НОЛЬ ДВЕ… Кушать нужно, чтобы поддерживать силы, Карсон. И давать отдых рукам, чтобы от онанизма не заработать кистевой синдром.

Сексуальные инсинуации моего брата остались примерно на том же подростковом уровне, когда он убил нашего отца.

– Заткнись. Что ты нашел, Джереми?

– Это больше, чем хлебница, острее собачьих клыков и… ох!.. вещь, которую оно видело в своей короткой жизни…

– Слушай, Джерри, у меня нет времени разгадывать.

– Последняя маска Трея Фориера.

Я застыл на месте. Трей Фориер был серийным убийцей-мучителем, который находился в той же тюремной лечебнице, что и Джереми. Как и многие – в том числе и Гекскамп, – Фориер кроме орудия убийства использовал некий сопутствующий антураж. Доподлинно не было установлено количество жертв на его счету, поскольку оставались еще нераскрытыми некоторые убийства с похожим почерком.

Бредовые идеи Фориера достигли пика, когда перед каждым нападением он стал изготавливать себе жуткую маску. Так и не удалось выяснить, надевал ли он эти маски на себя или предпочитал вдохновляться ими в процессе совершения своих зверских расправ. Улики из его маленькой квартиры в полуподвальном помещении указывали на то, что он изготовил четыре маски, но на местах преступления были обнаружены только три. Никто не знал, что стало с последней, а сам Фориер лишь загадочно улыбался, когда его об этом спрашивали.