LOL! Отличный вопрос! Я тогда тоже кое о чем тебя спрошу!

Спрашивай, детка.

А какие у тебя ногти на ногах?

ХАХАХАХА! Супер! Классный удар! LOL!

Темные коленки, говоришь? Ха! Эй, парень, сначала реши свои проблемы, а потом будешь шутить по поводу наших коленок!

В итоге Ламис получала невероятное количество предложений от парней, которым хотелось продолжить разговор по телефону. Сотни собеседников восторгались ею, и десятки открыто признавались в любви. Ламис, впрочем, переставала считать, что чат существует лишь для развлечения и шуток. Прекрасный способ знакомиться и общаться с парнями в отсутствие иных увеселений, но все же и принимать это всерьез не стоит.

Под руководством подруги Гамра познакомилась с миром чатов. Для начала девушки вместе зашли на форум; Гамру представили виртуальным друзьям Ламис. Понемногу она пристрастилась к Интернету и вскоре начала проводить круглые сутки, болтая в чаге с парнями.

С самого начала Ламис напрямик разъяснила подруге все скрытые опасности чатов. Она удостоверилась, что Гамра не поддастся на ухищрения и очевидные уловки, подстерегающие новичка в Сети.

— Послушай, Гаммура, милая. У всех этих людей одинаковый стиль с небольшими, очень простыми, вариациями. Парни из Эр-Рияда слегка отличаются от парней из западных провинций, а те, в свою очередь, — от парней из восточных и так далее. Давай начнем с эр-риядских, поскольку они представляют для нас наибольший интерес. После «привет» парень наверняка скажет: «назови мне, пожалуйста, свое настоящее имя». И разумеется, ты ни под каким видом не станешь этого делать. Придумай псевдоним или прямо скажи: «извини, я не хочу». Я обычно называю первое имя, какое взбредет в голову. Но в таком случае нужно быть очень внимательной и помнить, кто и под каким именем тебя знает. Советую поступить так, как я, — записать все ники, чтобы не проколоться. Или выбрать какой-нибудь один. Но на мой вкус, это слишком просто. Итак, через несколько дней после того, как парень узнает твое «имя», он говорит: «ты мне очень нравишься, я никогда таких не встречал, давай пообщаемся по телефону». Он будет тебя упрашивать и уговаривать; ты, конечно, не согласишься, но он все равно оставит тебе свой номер. Еще через несколько дней парень предложит обменяться фотографиями, не дождется ответа, потеряет терпение и пришлет свою. Ты увидишь одно из двух: он будет сидеть или за столом в красивом офисе, на фоне государственного флага (так называемый классический портрет), или на земле, изображая крутого бедуина, в старом арабском стиле. Если на плечо ему посадить сокола, то получится настоящий бедуин из кино. Потом он непременно расскажет, что два года назад влюбился в замечательную девушку, но она вышла за другого. Они очень любили друг друга, но ей сделал предложение уже хороший человек, и она не смогла отказать. А он, единственный сын своей матери, был еще молод и неопытен, поэтому у него не оказалось иного выбора, кроме как отступиться ради счастья любимой. Парень будет всеми силами показывать, какой он благородный, замечательный и надежный. После всех этих признаний он начнет оставлять тебе сообщения — вне зависимости от того, в Сети ты или нет. Посыплются красивые стихи, песни, картинки, ссылки на романтические истории и статьи, в которых говорит как прекрасна любовь. Примерно через неделю все станет ясно: он признается тебе в любви. Он скажет, что долго искал такую девушку, как ты, и хочет обручиться, но предварительно вам нужно получше познакомиться и поговорить по телефону. На самом деле парень думает лишь о том, чтобы пойти с тобой на свидание, но, конечно, вслух он того не скажет. Все, что ему нужно, — это твой номер телефона. Пока этого достаточно, и он не хочет тебя пугать. Потом атмосфера накалится. Начнется самое скучное. Он может писать: «почему ты меня избегаешь? Почему так долго отвечаешь на мои письма? Ты ведь не общаешься в это время с кем-то другим? Я не хочу, чтобы ты разговаривала с другими. Предупреждаю, я очень ревнивый. Если меня нет в Сети, немедленно выйди из чата!» — ну и так далее. В итоге он тебе быстро надоест и ты его заблокируешь или вообще сотрешь из списка контактов. Ему придется позабыть обо всех этих «мужских» штучках: он поймет, что ты предпочитаешь собеседников, которые не создают тебе проблем. Самое важное, Гаммура, никому не доверяй. Просто помни о том, что это всего лишь игра, а парни — обманщики, которые забивают головы глупым девчонкам.

Стилю Гамры, конечно, не хватало изящества. Парни, которые преисполнились энтузиазма, узнав, что она — подруга Ламис, быстро разочаровались, как только обнаружили что ей недостает чувства юмора и живости ума.

Впрочем, Гамра тоже завела нескольких друзей. В Сети она встречала людей разных национальностей и возрастов. Как и Ламис, она не любила общаться с женщинами. «Женщин мы и так встречаем повсюду!» — твердили обе. Все их собеседники были противоположного пола.

В один из скучных вечеров, сидя дома, она познакомилась с Султаном — простым, искренним и вежливым двадцатипятилетним парнем, который работал продавцом в магазине мужской одежды.

Болтать с Султаном в Сети было наслаждением для Гамры; а он, в свою очередь, всерьез интересовался тем, что она пишет. Он смеялся ее шуткам и посылал ей множество незамысловатых стихотворений собственного сочинения.

По мере того как шло время, Гамра поняла, что общаться с Султаном приятнее, чем с остальными; он чувствовал то же самое. Султан называл девушку ее вымышленным именем — Гордая.

Молодой человек много рассказывал о себе, и Гамра думала, какой он открытый, прямой и честный. Впрочем, про себя она ничего не говорила. Помимо имени, она приврала и еще кое в чем — сказала, что учится в Малазе. Ей всегда казалось, что студентки из Малаза умнее, чем из Олайши, поскольку занимаются естественными науками.

Тем временем Ламис познакомилась в Интернете с Ахмедом из Эр-Рияда — студентом-медиком. Оба учились на третьем курсе. Ахмед начал оставлять в Сети копии лекций, сделанных на занятии, чтобы девушка могла ими воспользоваться, и она стала делать то же самое для него. После экзаменов она посылала приятелю письма с советами. Хотя лекции читались отдельно для обоих полов, но учебники, домашние задания, тесты и экзамены были одинаковы. Студенты и студентки быстро поняли, что наилучший вариант — узнавать друг у друга все, что говорилось на лекции, поскольку приближались экзамены, в этом быстром обмене информацией была чисто практическая польза. Ламис и Ахмед комментировали основные экзаменационные темы, обсуждали манеру поведения того или иного профессора при устном опросе. Невзирая на строгие принципы Ламис касательно сетевого общения, ее отношения с Ахмедом быстро перешли в стадию телефонных разговоров.

ПИСЬМО 27

Кому: [email protected]

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 13 августа 2004 г.

Тема: Султан аль-Интернетти

Если ты не способен любить — не люби!

Махмуд аль-Мелеги ^[38]

Не проходит и недели, чтобы я не прочла очередную статью о себе — в журнале, газете или чате. Стоя в очереди в супермаркете, я по-настоящему удивилась, увидев популярный журнал, на обложке которого крупными буквами значилось: «Что знаменитости думают по поводу последней саудовской сенсации?» Я, разумеется, ни минуты не сомневалась, что это за сенсация, а потому купила журнал и, сидя в машине, быстро его перелистала. Меня переполняло счастье. Целых четыре страницы, заполненных фотографиями писателей, журналистов, политиков, актеров, певцов и спортсменов. И каждому из них есть что сказать по поводу анонимных посланий, о которых уже не первый месяц говорят на улицах!

Больше всего меня интересовало то, что скажут литературные львы. Впрочем, я ничего не поняла. Один из них заявил, что я — талантливый писатель, принадлежащий к метафизико-сюрреалистической ветви импрессионизма, или что-то вроде этого. Ученый муж заметил, что я — первый человек, который оказался способен воплотить все вышеперечисленное сразу. Если бы только он знал правду! Я не имею никакого представления о том, что значат эти слова, не говоря уже о том, чтобы осмысленно их комбинировать. Заслуженно или нет, но мне очень приятно быть объектом хвалы. По крайней мере, я теперь смогу ввертывать умные словечки. Метафизико-сюрреалистический импрессионизм? Абсолютно трансгениально!