Его мышцы перекатывались под ее пальцами. Ей даже показалось, что он трепещет от едва сдерживаемой страсти. Она тоже хотела ласкать Кристофа, но никак не могла набраться смелости толкнуть его на спину. Вероятно, она скоро отделается от застенчивости, но очень не хотелось лишаться тяжести его тела, его жара и благоговения перед тем, что происходило в ней. Она не была властна над ощущениями и не хотела ими управлять. Просто позволяла им уносить ее, понимая на этот раз, к чему ведет столь быстрое нарастание страсти.

Потом он прижал ее к себе, очень сильно, запустил пальцы в волосы и стал целовать, а затем без усилий скользнул в нее, наполнив жидким огнем. Она словно обрела то, чего лишилась давно. Все это время ей чего-то не хватало, и теперь она стала цельной. Завершенной.

Но было и что-то еще. Она заметила, что на этот раз его прикосновения пробуждали в ней нечто глубоко скрытое, усиливавшее ощущения. Глаза ее широко раскрылись, дыхание перехватило, пальцы судорожно вцепились в его плечи... она ждала, ждала, и следующий его выпад нашел то идеальное местечко, и она стала падать... падать бесконечно в бездонный колодец наслаждения. И вскрикнула, сама не зная почему. Он снова вошел в нее, чтобы потеряться в сладостном экстазе. Эмоции были настолько острыми, что она едва не заплакала. Но вместо этого улыбнулась.

И он ответил такой же улыбкой: она увидела это, прежде чем он нежно поцеловал ее и откатился в сторону.

Но не ушел, а крепко обнял, чтобы она не сбежала. Можно подумать, она могла пошевелиться! Можно подумать, она не испытывала полного, абсолютного довольства тем, где и с кем сейчас находится!

Алана поверить не могла, что сегодня день ее свадьбы! Поразительно, как быстро летит время! С той восхитительной ночи, которую они провели вместе, она видела Кристофа лишь один раз: вчера вечером, на традиционном ужине для семей жениха и невесты, который давался с тем, чтобы ни в ком не возникло сомнения в полном согласии обеих сторон на брак. Это было последней возможностью для членов семей высказать свое неодобрение. Алана очень боялась, что Кристоф может что-то сказать, но этого не произошло. Неприятным моментом было только отсутствие Поппи, которого она считала своим родственником.

Она упомянула об этом отцу, когда застала его одного. Сказала, что следовало пригласить Леонарда и Генри. Он ничего не ответил, но выражение лица было мучительно горьким. Алана понимала его. Конечно, он хотел поблагодарить Поппи за преданную заботу о ней. Но вряд ли простит его за то, что на столько лет разлучил с семьей.

Утром мать Кристофа и королева пришли помочь ей подготовиться. Женщины были на седьмом небе, но каждая по своим причинам. Никола радовалась появлению падчерицы: теперь не на нее одну возлагается ответственность за появление наследника трона. В отсутствие мужчин Элла призналась:

— Мы с Джеффри уже отчаивались увидеть свадьбу Кристофа. Он считал, что служебные обязанности не оставляют времени для жены и семьи, и считал свою работу куда более важной.

— В таком случае более идеального для него решения трудно найти, — согласилась Никола.

— Именно, — кивнула, смеясь, Элла.

Ну да, все вместе — и жена, и работа. Вполне понятно. Кристоф тоже считает это идеальным решением?

Жаль, что Алана услышала этот разговор. Сегодня она была так счастлива и взволнованна. После той ночи она постоянно ловила себя на том, что улыбается. Теперь же сомнения вновь ее одолевали и стали еще сильнее, когда пришел дед Кристофа, пристроивший на бедре малыша Уэсли.

Элла взяла сына и спросила, в чем дело. Мальчик молча улыбнулся.

— Эти взрослые разговоры его усыпляют, — пояснил Хендрик. — Слишком они скучные. Они чересчур серьезно воспринимают это событие. Я знал, что здесь мы найдем смех и радость.

Никола, заметив встревоженный взгляд падчерицы, поспешно сказала:

— Еще бы им не быть серьезными! Ведь с ними Фредерик. Он только что нашел свою дочь, и вот приходится отдавать ее другому мужчине. Ему сейчас не до смеха!

Неужели это все? Или Кристоф неожиданно передумал?

Но Хендрик вскоре вновь развеселил дам веселыми анекдотами, заставляя девушек краснеть. Когда присланный лакей сообщил, что пора идти в тронный зал, он спросил, нельзя ли проводить Алану к ее отцу, который должен был вести невесту к алтарю. У нее уже был эскорт: восемь стражников, дюжина подружек, которым предстояло нести длинный шлейф подвенечного платья ее матери, королева и будущая свекровь. Но предложение старика польстило ей. Он вполне мог бы быть ее дедом! Она будет счастлива войти в семью Кристофа и уже любила будущих родственников.

Отец ждал ее у входа в зал. Теперь он не выглядел серьезным. Наоборот, улыбался и изумленно покачал головой при виде дочери. Платье было таким роскошным, а вуаль — такой тонкой, что почти не скрывала ее лица. Наряд был достоин королевы, той королевы, которая надевала его в прошлый раз.

— Ты так прекрасна и так похожа на мать, — прошептал он, обнимая и целуя девушку. — Жаль, что она не видит тебя сейчас.

— А может, и видит, — тихо ответила Алана.

— Может быть, — согласился он и взял ее за руку, но не сдвинулся с места.

— Сегодня мы нарушаем традицию... то есть последнее время мы нарушили множество традиций. Но думаю, тебе понравится известие о том, что мы решили вдвоем вести тебя по проходу.

Она не поняла, пока кто-то не взял ее за другую руку. Оглянувшись, она увидела Поппи, одетого в прекрасно сшитый английский костюм. Алана с радостным криком обняла сначала его, потом отца. Слезы счастья блестели в ее глазах. Фредерик не мог сделать ей лучшего подарка!

— Огромное спасибо! — с чувством воскликнула она.

Фредерик улыбнулся:

— Я подумал, что это справедливо, поскольку он тебя вырастил. Пришлось послать в город глашатаев, чтобы его найти. Я опасался, что он не поверит, будто приглашен на свадьбу.

— Поверил я или нет, — добавил Леонард, — ничто не могло меня удержать.

— Начнем? — спросил Фредерик, снова беря ее руку. — Кристоф и без того нервничает. Не стоит заставлять его ждать.

Кристоф нервничает? Она ни за что не поверит!

Но теперь Алана улыбалась. Мужчины проводили ее к алтарю: настоящий отец и отец ее сердца. Только одно омрачало ее счастье: она не знала, так же сильно любит ее ожидающий у алтаря мужчина, как любит его она. При виде него сомнения обрушились на нее с новой силой. Он выглядел серьезным, может, даже немного шокированным предстоящей свадьбой.

Но, о Боже, он был так красив в своем парадном мундире! И ей вдруг захотелось заплакать. Почему нельзя...

Она не стала додумывать. Ведь сегодня их жизни могут соединиться навеки. Если только...

— Что-то не так? — спросил Кристоф, когда взял ее руку, чтобы вместе подняться на возвышение.

Откуда он знает? Чертова вуаль недостаточно густа, чтобы скрыть ее чувства или позволить солгать. Она должна сказать это... ради него.

— Уверен, что хочешь пойти на это? Могу сбежать, так что отец не станет тебя винить.

Он осторожно откинул ее вуаль. Должно быть, для того, чтобы не упустить ни малейшего нюанса из происходившего с ней.

— О чем ты? Не хочешь выходить за меня?

Она опустила глаза.

— Х-хочу. Но боюсь, что не хочешь ты.

Священник откашлялся, готовый начать церемонию. Разве похоже, что готовы жених с невестой?

Кристоф поднял руку, чтобы остановить святого отца, после чего прижал эту же руку к груди. По собравшейся толпе пробежал шепоток. Сейчас вовсе не время для разговоров!

— Я должен был сказать тебе раньше, — выдохнул он. — Но подумал, что ты поймешь: если бы я не хотел жениться, меня бы здесь не было. Не ожидал, что полюблю тебя, да еще так скоро. Не ожидал этой потребности постоянно быть рядом, не выпускать тебя из поля зрения, каждую минуту знать, где ты.

Кажется, он только сейчас сказал, что любит ее? Но она не уверена...