А если так и будет? Что, если она придет в такой восторг, что с готовностью исполнит любые просьбы отца, только чтобы угодить ему? Над этим стоит поразмыслить...

— Я готовил тебя к этому дню, — продолжал Поппи, — с тем чтобы ты заняла свое законное место и сумела себя защитить. Но я не знаю, как научить тебя стать правителем страны. Я сделал все, чтобы дать тебе то обширное образование, какое может получить молодой дворянин.

— Думаю, ты дал мне еще больше. Искусство дипломатии, переговоров, сведения обо всех правящих домах Европы, включая наш собственный. Род Брасланов правил много веков, но последний из них, король Эрнест, принимал решения, настолько опасные для собственного народа, что в стране началась гражданская война, в которой король был убит. После него на трон взошли Стиндалы, отец и сын. Я все верно запомнила?

— Совершенно верно, но тебе не сказали, почему народ выбрал Стиндалов, а не одного из наследников Браслана. А ведь их было много! Да и ты их дальняя родственница, хотя обе ветви рода разорвали все связи много лет назад и с тех пор не помирились. Так что в жилах Стиндалов течет королевская кровь, и это их посчитали достойными преемниками Брасланов, которым люди больше не доверяли. Поэтому Стиндалы стали королями. Традиции не изменились, а люди избавились от презираемого рода, который слишком долго занимал трон.

— Похоже, Брасланам выгодно, если на свете не останется Стиндалов.

— Совершенно верно, а ты и отец — последние в семье. Но хотя логичнее предположить, что это Брасланы вступили в заговор с целью твоего убийства, Фредерик понял бы это, однако ничего не предпринял против них. Пока я не узнаю, почему именно, должен заключить, что у него есть и другие не известные мне враги. Но довольно истории. Ты получила хорошее образование, но этого все же недостаточно. Твой отец еще не стар. У тебя впереди еще много лет, чтобы изучить все, что полагается знать монарху.

Монарх... как он мог предположить, что она хочет занять трон? Но вот встретиться с отцом не помешает. Она не могла сдержать невольного любопытства, хотя отказывалась признать это вслух. Но ей не нужны обязанности, которые придется взять на себя после встречи с отцом. Мысль о том, что вся страна когда-нибудь будет зависеть от ее решений, была почти невыносимой. И она не желала думать об ограничениях, связанных с жизнью во дворце. Не хотела полной разлуки с Поппи, которого никто не подумает приветствовать с распростертыми объятиями.

Кроме того, она тревожилась о Поппи. Теперь он полностью посвятит себя тому, что должен был сделать король много лет назад. Найти человека или людей, нанявших убить Алану. Пока эти люди не разоблачены, ее жизнь в опасности.

— А ты убивал после того, как привез меня в Англию? — спросила она Поппи как-то вечером.

Они находились в Париже и ехали в театр. До того они нигде не останавливались, так что он позволил им денек отдохнуть и посмотреть удивительный город.

И потрясение от того, кто она, было пустячным, по сравнению с тем, кем оказался Поппи! Но по крайней мере теперь она могла обсуждать это без внутренней дрожи.

— Нет, хотя был момент, когда мне это предложили. Через несколько месяцев после того, как я послал письмо отцу. Я услышал, что какие-то люди, очевидно, иностранцы, бродили по эмигрантским кварталам, спрашивая, знает ли кто-то о лубинийце с ребенком или детьми, которые прибыли только недавно. Лондонцы были не очень общительны. Но я только слышал об этом, и в наш дом никто не приходил.

— Значит, они, возможно, искали меня?

— Это могло быть совпадением, но я никогда не сомневался, что тебя будут искать, несмотря на все попытки разубедить отца. Должно быть, он посчитал, что может защитить тебя лучше, чем я.

Она хмуро уставилась на Поппи:

— И ты действительно убил бы людей моего отца?

— Ты плохо оцениваешь ситуацию, Алана, — покачал он головой. — Хотя я был убежден, что мой наниматель уверен в моей и твоей смерти, все же вполне возможно, что ошибался.

Они проехали пол-Европы, но сейчас, почти в начале зимы, было не лучшее время для путешествий. Скоро начнутся снегопады и все горные дороги завалит снегом. Алана много знала о странах, которые они проезжали: Франции, Рейнской долине, Великом герцогстве Баден и Вюртемберге.

Проезжая через Королевство Бавария, они остановились в Мюнхене. Там Поппи предложил ей на последний этап путешествия переодеться мальчиком. Сначала ей показалось, что он шутит, но оказалось, что это не так.

— Ты слишком хорошенькая и привлечешь к нам совершенно нежелательное внимание. Меня беспокоит, что я понятия не имею, похожа ли ты на свою мать. Не дай Бог, если тебя узнают, прежде чем мы доберемся до дворца.

— А если я не похожа на нее? Как докажу, что я наследница?

— Скажешь правду. И покажешь это.

Он вложил ей в руку крохотный браслет, золотой, с драгоценными камнями. Внутри была гравировка. Она разобрала только свое имя.

— Буквы так малы, что я не могу прочитать первое слово. Что там написано?

— Это на лубинийском. «Принцесса Алана».

Она положила безделушку в маленькую, обитую шелком шкатулку, где лежали ее драгоценности и поделки Генри, и спрятала на дно сундука. Этот маленький кусочек прошлого вернул ей дом. Теперь она Алана, дочь Фредерика, нынешнего правителя Лубинии.

В ту ночь она плакала, пока не уснула. Теперь все переменится. Все на свете!

Сегодня они прибудут в Лубинию. Хотя путешествие было долгим, Алана считала, что они слишком быстро достигли места назначения. Но пока что они оказались высоко в горах, окруженные холодным снежным пейзажем.

Но тут неожиданно налетел свирепый буран, и чем выше они поднимались, тем уже становилась тропа. Склон был так крут, что всем, даже кучеру, пришлось идти пешком и вести коней в поводу. От густо падавшего снега скользкая тропа стала воистину предательской.

— Это древняя тропа, которой почти не пользуются! — крикнул Поппи, перекрывая вой ветра, бросавшего им в лица пригоршни снега. Он шел впереди. Кучер уговаривал коней идти за ним.

— С этой стороны редко кто-то приходит, — добавил Поппи.

— Тем не менее можно было сделать ее менее опасной, — пожаловалась Алана, опираясь рукой о склоны скал на безопасной стороне дороги. — По крайней мере хоть какую-то ограду, или...

— Сможешь приказать сделать ограду, когда будешь королевой, — хмыкнул Поппи.

— По крайней мере я могу сказать об этом отцу, — возразила она.

Поппи рассмеялся.

Стоял такой холод, что она была рада, что не носит платье. Волосы были туго заплетены и спрятаны под шерстяной шапкой. Воротник высоко поднят. Крохотные льдинки хлестали по лицу. К счастью, штаны были сшиты из теплого прочного сукна, такого толстого, словно были подбиты ватой.

Она продолжала держаться за скалы, а свободной рукой крепко стискивала ладонь Генри. Кажется, он насвистывал, но, может, это просто ветер? Но глупый мальчишка явно считал это приключением! Он буквально наслаждался каждым часом путешествия! Они, конечно, рассказали ему о причине их поездки, правда, в несколько упрощенной версии, в которой не было места истории о королевском происхождении. Просто объяснили, что Алана едет к отцу, которого никогда раньше не видела.

В Мюнхене Генри получил новую зимнюю одежду. Ничего слишком модного. Они выглядели как крестьяне, над чем Алана постоянно издевалась.

Как раз когда они огибали следующий поворот дороги, их едва не сбили в пропасть. Встречные лошади испугались загородившего им дорогу экипажа. Одна едва не соскользнула в пропасть. Алана закричала, увидев, как бедное животное старается выкарабкаться. Но тут ее прижала к скале вторая лошадь, и Алана на мгновение задохнулась. Остальные лошади встали на дыбы, что не дало им рвануться вперед. Алана запаниковала, когда Генри вырвал руку, но он всего лишь взбежал наверх, подальше от растерявшихся животных, чтобы лучше видеть происходящее. Правда, видеть что-то было очень сложно: снегопад все усиливался.