Как хорошо тому, кто был

По милости судеб для счастия рожден!

Пусть человек такой уныл,

Он будет завтра же за все вознагражден.

Блаженствует он день за днем в своем раю.

Счастливец! Где ему понять печаль мою!

Не знать мне на моем веку

Подобных сладостных даров.

Любовь мне принесла тоску,

И приговор судьбы суров.

Наслушавшись напевов грустных,

Счастливец высмеет, конечно, скорбь мою.

Что толку в жалобах искусных?

Не зная радостей, как я о них спою?

Хитросплетения моим напевам чужды.

Измыслив с горя чудеса, солгу без нужды.

Служу я столько лет подряд!

Когда меня вознаградят?

Улыбка эта или взгляд —

Уже награда из наград.

К чему свобода, если я

Не ведаю и не желаю радостей других?

В любви — вся прелесть бытия.

Такой уж на меня нашел безумный стих.

В сердцах решился бы оставить вдруг ее,

Да прекратится в тот же день мое житье.

И дальше буду жить в заботе.

Она умрет, и я умру.

Живу не по своей охоте.

Нет, своеволье не к добру!

Умилосердится она

И страждущего вновь любовью исцелит.

За все вознаградит сполна.

Все делать буду я, как мне она велит.

Увещевать меня, увы! напрасный труд!

Тут все надежды, все мечты, все счастье тут.

А если мне не повезет,

Не ей, не миру, не судьбе

Я предъявлю печальный счет:

Себе, лишь самому себе. 

И я взыскую благ мирских,

Как всякий человек, желанием влеком.

При виде совершенств таких

Воспеть их должен я всем грешным существом.

Других красавиц радует хвала.

Она к моей хвале глуха была.

Кому угодно клятву дам:

Греховный скользкий путь не по ее стопам.

Я вижу сам!

Я госпожою не любим.

Доволен я и тем, что я ее люблю.

Обетам верен я своим

И никогда мою любовь не оскорблю.

Вдруг, чудом, после всех моих обид

Ее любовь меня вознаградит?

Не стану проклинать я тех,

Кто будто бы имел у госпожи успех.

Как вам не грех!

Дает неверность мне совет:

«Уехать лучите бы тебе! Неужто впрямь

На ней сошелся клипом свет?»

Попробуй ты свою любовь переупрямь!

Должно быть, не хватает мне ума.

Не сбросить мне блаженного ярма.

С рождения мой приговор

Служить ей преданно, хоть всем наперекор,

Как до сих пор.

Пусть проживу я много лет,—

Из них у госпожи не пропадет ни мига.

Так предан я, что силы нет,

Вздохнув, поколебать, когда не сбросить иго.

И все-таки служить я очень рад

В предчувствии — нет! в чаянье — наград.

Неужто пел я безуспешно,

Что жизнь моя из-за нее так безутешна

Во тьме кромешной?

Вдруг милость я приобрету?

Вдруг окажусь я у любви моей в чести?

Прильнув к возлюбленному рту,

Я поцелуй с собой сумею унести.

Награду эту свято сохраню.

А если вновь себя я уроню,

Я искуплю мою вину

И знак отличия, томясь в моем плену,

Назад верну. 

Жену напрасно укорив,

Сам пострадаешь ты от собственных угроз.

Когда тебя страшит разрыв

И явной нет вины, к чему пустой допрос?

Если я хочу осилить правдой ложь людскую,

Непоправимых бед сам для себя, глупец, взыскую.

Не доверяй чужим наветам

И не расспрашивай о том,

Что держал бы сам ты под секретом.

Зачем терзает все больней

Она меня, вместо того чтоб наградить?

Ведь не следил же я за ней,

Чтоб застарелых ран моих не бередить.

Не был весел я с тех пор, как видел этот лик.

От сердца шло все то, что мой произносил язык.

Такие муки претерпев,

Другие могут подивиться

Лишь тому, что мой бессилен гнев.

Зачем служил я слишком верно?

Такую верность бы другая оценила.

А мне живется так же скверно,

И на свою судьбу я жалуюсь уныло.

С юных лет воспитан я жестокой красотою.

Каким я жил, таким умру. Я лучшего не стою.

И рвет и мечет человек.

Был он любим, потом к другим

От него любовь ушла навек.

Меня знакомый этот путь

Уводит от любви в печаль, пока я жив.

Как с этого пути свернуть,

Из горести в любовь дорогу проложив?

И хотя рассудок мой меня предостерег,

Я пропустил мимо ушей мучительный урок.

Когда любовь не знает бед,

Не знает радостей она.

Бледность ей к лицу в расцвете лет.

Преуспеваю лишь в одном.

Пока живу, в моем искусстве кто . мне равен?

Таким владею мастерством,

Что вдохновением на целый мир я славен.

Так несу я скорбь мою, что скорбь моя прекрасна.

Над ней не властен ясный день, и ночь над ней но властна.

Так перед милой кроток я,

Что даже ненависти рад.

Радуюсь, хоть вовсе нет житья.

Боль после радостей острей,

И радость после боли слаще во сто крат.

Кто жаждет радости своей,

Пусть будет своему страданью тоже рад.

Нужно жаловаться скромно, как нам велит обычай,

Чтоб слишком громкою тоской не нарушать приличий.

Возрадуется только тот,

Кто все на свете претерпел.

Вот мое лекарство от невзгод!