Хотел бы знать я, каково

Тому, кто любит и любим.

Вся жизнь — блаженство для него.

Не расстается счастье с ним.

Вот если бы узнать мне точно:

Такая верность вправду ли бессрочна

И добрый слух о ней не лжив?

Дай бог изведать это мне,

Пока я, грешный, жив!

Я знаю: робость мне мешает

Взаимность вымолить у ней.

Такой мне страх она внушает,

Что я провел немало дней,

Не смея вымолвить ни слова

В предчувствии отказа рокового.

Награда не для робких душ!

И ни один ей до сих пор

Не приглянулся муж.

Увы! Дерзнув заговорить,

Я не был бы самим собой.

Нет, не по мне такая прыть!

Как мне вступить в подобный бой?

И все же в бой вступить мне надо.

Пусть не победа, пусть пощада.

Плен лучше моего томленья:

Когда страдать судил господь,

Где плен, там избавленье.

Чужим не верю голосам:

Мол, погибаешь ты, любя!

Что мне до них, когда я сам

Счастливым чувствую себя?

Мне хорошо. Пускай глумятся

И всячески мне досадить стремятся,

Я все готов перестрадать.

Подольше бы не проходила

Такая благодать.

А как на сердце тяжело,

Когда нельзя побыть мне с нею!

Вот это зло и вправду зло,

Но я его преодолею.

Хитрит напрасно мой хулитель.

Во мне навек моей любви обитель.

Я так любовью одержим,

Что не пристало госпоже

Считать меня чужим.

Утратить разум от любви,

Из-за любви пойти на гибель —

Уроном это не зови,

По-моему, все это прибыль.

Я всем пожертвую охотно,

Жилось бы только милой беззаботно.

Где красота, там доброта.

Навеки всем светилам свет,

Любимая чиста.

Наш судия неколебимый —

Бог — красоты не пожалел,

Чтобы обрел в лице любимой

Я свой целительный удел.

На чувство чувством отвечая,

Иного счастья на земле не чая,

Завистникам наперекор,

Я целый мир отдать готов

За этот нежный взор. 

Что мне за дело до рассвета!

Мне безразлично, день или не день.

Не мне сияет солнце это.

Глаза подернула скорбная тень.

Пусть веселятся все, кому не лень.

Теперь мне все едино:

Куда себя ни день,

Кручииа да кручина.

Поют напрасно птицы мне.

До певчих ли мне птиц теперь,

Когда зиме не рад я и не рад весне.

Другой хоть убежден, что дома

Жена в печаль о нем погружена.

Мне чувство это незнакомо.

По мне не плачет ни одна жена.

Играет скуки ради мной она.

Гнетет она мне сердце,

Чтобы не знать мне сна,

И на моем бы месте,

Подобных не взыскуя благ,

Разумней кончить спор пустой.

Однако я на это не решусь никак.

За что, любовь, меня ты бьешь?

Все радости другим ты отдала.

Несправедлив такой дележ.

И так я разорен тобой дотла.

Дурные ты затеяла дела.

Я ничего поныне

Не видел, кроме зла.

Нет радостей в помине.

Куда деваться от забот?

Того гляди, пройдет вся жизнь.

Мой день желанный, как он редко настает!

Нет, не открою никому,

Какая скорбь во мне за годом год.

Как я отчаянье уйму,

Когда настанет мой конец вот-вот?

Чего добился я ценой трудов?

Она не хочет верить,

Что для нее готов

Я сделать все на свете.

Одни страдаю без вины.

Дай ты мне, господи, дожить

До нежных милостей, которым нет цепы!

«Ах! Что же делать мне, злосчастной?

За радости расплачиваюсь днесь.

Томлюсь, увы! тоской всечасной.

Я знаю, был мне рыцарь предай весь.

II «за» и «против» ты попробуй взвесь!

Насколько же мне легче,

Когда мой рыцарь здесь!

Без этого привета

Заболеваю я всерьез.

Он жизнь мою с собой унес,

И без него мои глаза красны от слез». 

Чуя радость впереди,

Сердце дрогнуло в груди.

Так дорога мне легка,

Будто мысль под облака

Вольной птицей взмыла,

Поспешая к милой.

Только бы она была,

Как и прежде, весела!

Дай нам, боже, новых встреч,

Чтобы мне ее развлечь,

Чтобы, как вначале,

Нам забыть печали

И, пускай забота зла,

Мы не горевали.

Ночь была, как день, светла.

В гости мы тоску не звали.

Ночью вместе, днем вдвоем.

Загрустишь едва ли! 

Я знал всегда, что ей смешно,

Когда я говорю о горестях любовных,

И видит бог, что сам давно

Я болен от моих признаний многословных.

А в сердце у меня она,

Жена, которая со мною холодна.

Вот уже целый год я предан ей, и что ж!

Она не смотрит на меня,

Заслуг нисколько не ценя.

Без радостей так пропадешь!

Больше меня никто не пел.

Таков уж горький мой удел: я не у дел.

И вот пою, пока я цел,

Хотя из-за нее с ума сойти успел.

Когда же я сподоблюсь рая

И моя радость посетит меня, играя?

Меня, печального, утешить бы не грех.

Пора моей прекрасной даме

Моими говорить словами.

Не ведаю других утех.

Увы! День ото дня старею,

Не становясь ничуть умнее, вот беда!

Кто хворью заражен моею,

Тому готов помочь советом я всегда.

Дал я себе дурной совет!

Принес я сам себе непоправимый вред.

Умереннее быть мне надо бы в речах.

Я столько ей наговорил,

Что стал красавице не мил.

А молча я совсем зачах.

Когда себе я не помог,

Мои возвышенные нежные слова

Пойдут пускай другому впрок,

Чтобы другой в любви добился торжества.

Вы только не смущайте ту,

Которую поныне я всем сердцем чту.

Кто совратит ее, тот мой заклятый враг.

Без госпожи я пропаду.

Я чувствую себя в аду

Без этих несравненных благ.

Служить не стал бы я и дня,

Когда бы не надеялся на то, что вдруг

Всем предпочтет она меня,

Своею красотой мой исцелив недуг.

Вот и служу я, терпеливый.

Надеюсь я, что ждет меня конец счастливый.

А если вправду так смешны мои мечты,

Я состоять при ней готов,

Как самый верный из шутов.

Пускай берет меня в шуты!