В престольном храме был Гильом у мессы,
И рыцарю сказал Христов наместник:
380«Явите, бога ради, милосердье —
Нам помогите отразить неверных».
«Бог видит, — молвил граф Гильом, колеблясь,—
Паломником я в край явился здешний
Со свитой, малолюдною чрезмерно:
385Лишь шестьдесят бойцов со мною смелых.
На стольких королей мне грянуть не с кем».
Но возразил святитель: «Рыцарь честный,
Апостол Петр да будет мне свидетель!
Коль за него вы вступите в сраженье,
390Вам можно будет мясо есть вседневно
[240],
И жен держать, коль хватит сил, хоть десять,
И в грех любой впадать, пусть даже смертный,
За исключеньем разве что измены
[241],—
Я вам даю заране отпущенье.
395Создатель вход откроет вам по смерти
Туда, где лишь его друзьям есть место,
Сам Гавриил введет вас в рай небесный».
Гильом воскликнул: «Господи предвечный,
Великодушней нету иерея!
400Не потерплю я, — всяк да слышит это! —
Чтоб хвастал враг, хоть рать его несметна,
Что с ним я убоялся столкновенья.
Бертран, племянник мой, надень доспехи,
Зови сюда всех наших и Гелена».
405Воитель стал готовиться к сраженью:
Велел принесть оружье прямо в церковь,
Надел броню и шлем, что цветом зелен,
И меч на перевязи драгоценной.
Коня ему подводят масти пегой.
410Граф сел в седло, не вдевши ногу в стремя.
Червленый щит повешен им на шею
[242].
Копье он держит со значком на древке —
Пять точек золотых на ткани блещут.
Осведомился граф: «Отец святейший,
415У вас бойцов-то сколько во владенья?
«Скажу по правде, — рек первосвященник.—
Я рыцарей три тысячи имею,
И каждый при копье, мече и шлеме».
«Не худо для начала, — граф ответил.—
420Готовьте к битве их, а те, что пеши,
Ворота будут охранять и стены».
«Так и велю я, — молвил папа, — сделать».
Всяк в Риме, кто оружием владеет,
Доспехи надевает, к храму едет.
425Святитель всем дает благословенье.
«Бароны, — говорит Христов наместник,—
Того из вас, кто жизнь утратит в сече,
Допустит милосердный бог по смерти.
Туда, где лишь его друзьям есть место,
430Сам Гавриил проводит в рай небесный».
Тут устремились рыцари навстречу,
Пришельцам дерзким и жестокосердым
С таким неистовством и нетерпеньем,
Что им в воротах главных стало тесно
435«Бароны, — крикнул им первосвященник,—
Остановитесь — ни к чему тут спешка.
К Галафру я отправиться намерен,
И выкуп будет мной ему обещан.
Коль нехристь уведет свои галеры
440И рать его очистит здешний берег,
Я ни казны апостольской священной,
Ни чаш, ни риз, ни митр не пожалею:
Отдать ему мне легче грош последний,
Чем принести бойцов столь многих в жертву».
445Бароны молвят: «Мудрое решенье».
Святой отец с одним аббатом вместе
Пошел во вражий лагерь без задержки,
Проник туда, где был Галафр надменный,
Встал перед ним, не поклонившись земно.
450Язычник глянул на него свирепо,
А папа речь повел к нему смиренно:
«Я прислан, государь, сюда как вестник.
Апостол Петр и бог, творец вселенной,
Через меня изволят вам поведать,
455Что увести вам надлежит галеры,
От ваших войск очистить здешний берег.
Я ни казны апостольской священной,
Ни чаш, ни риз на вас не пожалею
И предпочту отдать вам грош последний,
460Чем принести бойцов столь многих в жертву.
Прислушайтесь же к моему совету».
Король в ответ: «Твои слова нелепы.
Сюда приплыл я за своим наследством —
Рим, город ваш, достался мне от предков,
465Меж коих Ромул был и Юлий Цезарь,
[243] Возведшие мосты и стены эти.
Коль не сдадитесь без сопротивленья,
Всех христиан я в Риме изувечу,
А божьих слуг казню, предав бесчестью».
470Струхнул святитель: «Не останусь здесь я,
Хоть дай мне все богатства Карфагена»
[244],
Стал пропуска назад просить немедля
Галафр его трем сарацинам вверил
И вот что молвил папе напоследок:
475«Чтоб ты, на ком колпак широк не в меру
[245] Не говорил потом, что я затеял
Обречь разгрому город свой наследный,
Давай найдем с тобой по человеку
Из тех, кто посмелей и познатнее,
480И пусть покончат поединком дело.
Коль ваш господь пошлет мне пораженье
И моего бойца твой одолеет,
Рим за тобой останется навеки
И у тебя по гроб никто на свете
485Отнять головки сырной не посмеет.
А чтоб ты слову моему поверил,
Обоих сыновей пришлю к тебе я,
На выкуп им не дам с собою денег:
Коль я солгал — заложников повесишь».
490Обрадовали папу эти речи
Сильней, чем все богатства Карфагена:
Он вспомнил, кто при всем вооруженье
Ждет от него в престольном храме вести —
Нет в мире поединщика отменней.
