Романсы об инфантах Лара [488] Дон Родриго де Лара Перевод Юнны Мориц Ах, что за прекрасный рыцарь Был дон Родриго де Лара, С отрядом в триста кастильцев Убил он пять тысяч мавров! Умри он в сраженье этом,— Отвагой затмил бы грандов, Ведь не были б им убиты Племянники, семь инфантов. Такого подарка маврам Не сделал бы рыцарь храбрый… Но к свадьбе его вернемся С красавицей доньей Ламброй. Венчались они в Бургосе, Пустились потом к Саласу, Чтоб семь недель предаваться Турнирам, питью и плясу. Прекрасно сыграли свадьбу, Но было плохим похмелье, Когда роковая ссора Испортила всем веселье. Родриго и донья Ламбра — Такая чудная пара! Приехали их поздравить Кастилия и Наварра. Но ждал семерых инфантов Дон Родриго де Лара. Ах, вот они едут, едут,— Сколько восторга, крика! Выходит к ним донья Санча, Родная сестра Родриго: «С приездом! С приездом, дети, Защита моя, опора!» Инфанты целуют руку: «Поможет вам бог, сеньора!» Она их целует в щеки. «Я очень вам рада! — шепчет.— Но все же тебя, Гонсало, Нежнее люблю и крепче. Скорей на коней садитесь, Езжайте на Кантарранас И дома сидите. Верьте, Что просьба моя — не странность: Во время такого пира Повсюду летают копья». К хозяйке на двор постоялый Инфанты коней торопят. А там в честь дядиной свадьбы На славу их угостили. Попили они, поели И шахматы попросили. Но младший из них, Гонсало, Требует плащ и лошадь, Садится в седло картинно И едет в толпу, на площадь. Он видит, как дон Родриго Копья с размаху мечет И каждое попадает Туда, куда рыцарь метит. Решил и Гонсало пылкий В таком отличиться деле, Но слишком тяжелые копья До башни не долетели. Красавица донья Ламбра Его осмеяла первой И стала дразнить Гонсало, И так говорить примерно: «Любите, дамы, любите, Любите кого угодно. Сделать достойный выбор Можно теперь свободно: Чем семеро здешних — лучше Один настоящий рыцарь». Обиделась донья Санча, Разгневалась, как тигрица: «Стыдилась бы, донья Ламбра! Ты что? Не в своем рассудке? Заколют тебя инфанты, Услышав такие шутки». «Родить семерых сумела, Так лучше сама молчи ты: Я думала, только свиньи Бывают так плодовиты!» Ах, как налетел Гонсало На тетку свою, невежу: «Молчи, а не то для срама Все юбки тебе подрежу! Сперва до коленей самых, А после — намного выше!» Тут вопли и плач невесты Счастливый жених услышал: «Кто смел нанести обиду Сеньоре моей прекрасной? Скорей назовите имя, И я отомщу ужасно! К сеньоре с таким положеньем Относятся с уваженьем!» Как инфанты Лара простились со своей матерью
и увидели дурные предзнаменования Перевод Юнны Мориц Там, где горы Альтамиры День окрасил в цвет индиго, Семерых инфантов Лара Ждет коварный дон Родриго. Заговорщик и предатель, Сыновей сестры встречая, Гибель юношам готовит, Яд притворства источая. Прежде времени явился Дон Родриго к месту встречи, Под горой остановился И такие держит речи: «Что-то всадников не видно. Где инфанты эти, где же? Заколю копьем любого, Кто в дороге их задержит!» Останавливал инфантов Их учитель, старый Нуньо, Потому что знак зловещий Он увидел накануне, И сказал своим питомцам О примете этой жуткой, Но беспечные инфанты Отвечали дерзкой шуткой. Сыновей поцеловала Донья Санча на рассвете: «Да хранит вас бог в дороге! Не задерживайтесь, дети!» Долго всадники скакали По равнине, по откосу, Наконец они попали В дебри леса, Каникосу. И когда в бору сосновом Пробиралось войско это, Появилась в небе снова Несчастливая примета: Над сухой верхушкой тонкой Черный ястреб стал кружиться, Ястреб высмотрел орленка, Чтобы кровью освежиться. И к неопытному войску Обратился Нуньо с речью: «Семь засад готовят мавры, Едем гибели навстречу. Заклинаю вас, инфанты, Заклинаю духом божьим! Не ходите к переправе, Мы еще вернуться можем. Вероломен, кровожаден Ястреб, дьявольская птица. Тот, кто берега достигнет, Тот в Салас не возвратится!» Отвечал ему Гонсало, Был беспечен и спокоен Самый пылкий, самый младший, Но и самый лучший воин: «Вы, учитель, старый Нуньо, Нас удерживать не вправе. Мы должны туда явиться!» — И помчался к переправе. вернуться Среди эпических сказаний испанского средневековья сказание об инфантах Лара является, пожалуй, наиболее известным после сказания о Сиде. С ним нас подробно знакомит «Первая всеобщая хроника» (см. вступ. статью). Еще Мила указал на несомненную зависимость соответствующего рассказа в хронике от эпической поэмы. Вслед за ним Менендес Пидаль со всей очевидностью установил наличие еще одной эпической поэмы, пересказанной в хронике 1344 года с такой точностью, что стало возможным даже реконструировать целый ряд стихов. Эта вторая эпическая поэма является более поздней (ок. 1300 г., согласно Пидалю), чем первая (ок. 974 г.), и менее достоверной в части исторических реалий. Суть легенды: в Бургосе происходят пышные торжества по случаю бракосочетания доньи Ламбры де Буреба (из семьи кастильских графов) с властителем Вильвестре доном Родриго Веласкесом (дон Руй или Рой Бласкес). Рыцари состязаются в метании копий. Внезапно, во время состязания, один из гостей падает мертвым. Ликование сменяется трауром. Убит племянник невесты дон Альвар Санчес, убийца — дон Гонсало Гонсалес, младший из семи инфантов Лара — сыновей сестры Руй Веласкеса доньи Санчи и знатного рыцаря Гонсало Густьоса. Смерть Альвара Санчеса при подобных обстоятсльствах позорит донью Ламбру. Так это воспринимает и дон Руй Веласкес — он гневно выговаривает племяннику и в ссоре даже ранит его. Кастильскому графу Гарсия Фернандесу с большимтрудом удается с помощью Гонсало Густьоса примирить враждующие стороны. Донья Ламбра удаляется в свой замок Барбадильо, и в знак примирения ее сопровождают семь инфантов Лара (или Салас). Среди них — Гонсало Гонсалес. По дороге в замок донья Ламбра гневно посматривает на братьев. Но те ничего не замечают. Прибыв в замок, донья Ламбра подзывает пажа и о чем-то долго с ним говорит. Внезапно паж подходит к Гонсало Густьосу и бросает в него тыкву, наполненную кровью, что, по тогдашним понятиям, являлось смертельным оскорблением. Братья Гонсало устремляются за обидчиком, но тот успевает забиться под плащ доньи Ламбры. Ослепленные яростью, они хватают пажа и тут же на месте предают смерти и покидают Барбадильо. Вдвойне оскорбленная смертью племянника и убийством пажа, прибегшего к ее защите, донья Ламбра проплакала два дня, взывая к супругу о мести. Она умоляла его до тех пор, пока наконец дон Родриго не молвил таковые слова: «Слушайте хорошо, что он сказал: инфантам из Саласа я отомщу. Я им подстроил ловушку и такую месть уготовил, что родившиеся и те, которые еще родятся, будут долго об этом рассказывать». Чтобы исполнить задуманное, дон Родриго с притворным радушием принимает Гонсало Густьоса и его семерых сыновей. Когда отец и сыновья успокоились, решив, что мир восстановлен, дон Родриго просит Гонсало Густьоса взять на себя деликатную миссию — лично отвезти послание в Кордову к повелителю мавров Альмансору. Польщенный Густьос соглашается, не подозревая, что в послании, писанном по-арабски, Родрпго просит умертвить посланца и обещает передать в руки мавров семерых инфантов. Альмансор, прочитав послание, решает не предавать смерти Гонсало, но заточить его в замок. Надзирать же за ним приставляет свою сестру, которая влюбляется в узника. Между тем Руй Веласкес просит племянников помочь ему в набеге на мавританскую землю. Ничего не подозревающие инфанты выступают в поход. С ними — их наставник Нуньо Салидо и двести всадников. Поход начался при дурных предзнаменованиях. Нуньо просит вернуться. Но инфанты не хотят внять его советам. На берегу реки Эбро они встречают Руй Веласкеса с войском. Встреча была холодной. Дядя заспорил с племянниками о предзнаменовании. В споре один из рыцарей дона Родриго ранит старого Нуньо. Гонсало Гонсалес убивает обидчика. Отряды двинулись в поход. На границе Веласкес приказывает инфантам отправиться на разведку. Но едва лишь вступили они на землю мавров, как были ими окружены. Преимущество мавров в число было столь великим, что, несмотря на геройство, наставник и семеро братьев в конце концов гибнут. Их головы — по приказу Руй Веласкеса — отдают мавру Аликанте, который отвозит их в Кордову. Альмансор велит показать головы убитых сыновей Густьосу, который, обезумев от горя, «начал говорить с ними, словно те были живые», или, согласно «Всеобщей хронике» Альфонса X, «он выказывал такое горе и так сильно рыдал над ними, что никто не мог такого выдержать, и все рыдали в голос». Тронутый горем Густьоса, Альмансор отпускает его на свободу. Прежде чем покинуть замок Альмаисора, Густьос разламывает свое кольцо на две половинки. Одну пз них он отдает возлюбленной мавританке с просьбой передать ее ребенку, который должен у них родиться. Густьос возвращается в Кастилию в великой печали. Проходит много времени, как вдруг в Салас прибывают двести мавританских всадников во главе с Мударрой (по-арабски «Мститель»). Мударра просит свидания с Густьосом. Густьос его принимает, и тот показывает ему половинку кольца. Отец узнает сына. Мударра говорит, что хочет отомстить убийце братьев. Густьос и Мударра отправляются в Бургос и там во дворце графа Кастильского встречают Руй Веласкеса. Мударра наносит ему оскорбление. Но граф требует трехдневного перемирия. Руй Веласкес бежит в Барбадильо. Мударра со своими людьми преграждает ему дорогу и страшным ударом меча повергает наземь. Донью Ламбру Мударра приказывает сжечь заживо. Как и предыдущие легенды, предание об инфантах Лара имеет долгую литературную историю, начиная от первой эпической поэмы, пересказанной во «Всеобщей хронике» Альфонса Мудрого, и кончая недавним временем. В анонимных романсах содержатся отдельные эпизоды легенды. Некоторые эпизоды обработали в своих романсах Сепульведа, Кавальеро Сесарио и Тимонеда. Легендой вдохновлялись дон Хуан Мануэль, Хуан де ла Куэва («Семь инфантов Лара»), Лопе де Вега («Бастард Мударра и семь инфантов Лара»), Кансер и Белее де Гевара («Семь инфантов Лара»), Кубильо де Арагон, герцог Ривас и многие другие. Во Франции один эпизод (встреча Мударры с ненавистным врагом) вдохновил Виктора Гюго на написание «Мавританского романса». |