XIV Гильом Железная Рука [228]явился 250В отъезд у императора проситься. Тот в шестьдесят бойцов ему дал свиту, Велел казной коней навьючить тридцать. С людьми своими в путь Гильом пустился. Людовик долго ехал рядом с ними 255И, плача, говорил слова такие: «Останьтесь, бога ради, граф мой милый! Уйдет из жизни скоро мой родитель. Он стар, держать не может меч в деснице, А я еще из детских лет не вышел. 260Коль не помогут мне, наш край погибнет». Гильом ему: «Тревожиться нет смысла. Апостолу я еду поклониться, Что на престоле восседает в Риме. Туда гонца иль грамоту пришлите, 265Коль надобность во мне у вас возникнет, И поспешу — пусть каждый это слышит! — Я вам помочь, чем только буду в силах». Пустился в путь Гильом с людьми своими, Уж сколько дней, не знаю, ехал рысью, 270На Сен-Бернаре сильно притомился [229], До Рима так и мчал без передышки. XV Торопится Гильом, барон-смельчак. Гелен с Бертраном вслед за ним спешат. У каждого упрятан меч под плащ, 275И все-таки никто из них с себя Не снял ни добрый панцирь, ни шишак. Оруженосцы верные кряхтят: Щит и копье господ тащить — не сласть [230]. Дней их пути нам не пересчитать. 280Граф перебрался через Сен-Бернар, Пронесся через всю Романью вскачь, До Рима, не передохнув, домчал, Оруженосцев кров послал искать. Держал Сикер двор постоялый там. 285Стал в доме у него постоем граф, Себе позволил отдых в первый раз, Отужинал, лег поскорее спать. Заснул немедля — очень уж устал — И видит сон, в нем пробудивший страх [231] 290Со стороны Руси идет пожар [232], Который Рим со всех сторон объял, И мчится преогромный волкодав В сопровожденье множества собак; Он, граф, сидит под деревом в кустах 295И до смерти напуган видом пса, А тот наносит лапою удар, И падает Гильом к его ногам. Проснулся граф, к царю небес воззвал, Но сон его был вещий божий знак: 300Магометане вторглись в этот край. Эмир Корсольт [233]и с ним три короля — Кремюз, Тенебр, Галафр вели их рать. Она твердыни Капуи [234]взяла. Король Гефье к неверным в плен попал [235], 305А с королем красавица жена, И дочь, и тридцать тысяч христиан. Им всем до одного грозила казнь, Но графа так любил небесный царь, Что пленников Гильом от смерти спас, 310Хотя Корсольт, сраженный им силач,— За Красным морем земли он держал,— Нос рыцарю укоротил слегка, О чем мы позже поведем рассказ, Коль скупы не окажетесь вы к нам [236]. 315Тут понемногу начало светать. С постели граф без промедленья встал; К заутрени пошел в престольный храм; Сложил свои доспехи на алтарь — Мол, выкупит их, взяв с арабов дань [237]; 320Увидел там наместника Христа [238]— Пел мессу в этот день святитель сам. Закончить службу он успел едва, Как прибыли нежданно два гонца С такою вестью горестной туда, 325Что стало страшно многим храбрецам. XVI В престольный храм пришел Гильом с рассветом, А мессу там служил Христов наместник, Когда нежданно два гонца приспели С нерадостным для христиан известьем: 330Громят магометане край окрестный, Твердыни Капуи в руках неверных, И взято ими тридцать тысяч пленных. Спасти их надо — иль не минут смерти. Святитель побледнел, спросил поспешно, 335Где тот, кого зовут Рукой Железной; А граф лежал, на мраморе простёртый, Молясь, чтоб сила в нем не оскудела И жертвою не сделался измены Людовик, Карла отпрыск и преемник. 340Не стал святитель ни минуты мешкать, Взял посох, тронул им плечо пришельца. Вскочил Гильом, открыл лицо немедля. XVII Вскочил Гильом, поднялся в полный рост, И говорит ему слуга Христов: 345«Во имя божье, доблестный барон, Вы нам не согласитесь ли помочь? Язычники пошли на нас в поход. Король Галафр — их войск несметных вождь, А наш защитник сам в беде большой: 350Король Гефье Сполетский взят в полон, В руках врага жена его и дочь И тридцать тысяч подданных его. Коль мы им не поможем, казнь их ждет». Перекрестился граф: «Помилуй бог! 355Нам стольким королям не дать отпор». Вмешался тут Бертран: «Клянусь крестом! Что это, дядя, вам на ум взбрело? Ведь вам досель не страшен был никто». «Ты прав, племянник, — говорит Гильом,— 360Но нам не сладить с нехристями все ж. Пошлем-ка поскорей гонца домой — Пускай Людовик, юный наш сеньер, С войсками нам на выручку придет, А Карл пусть охраняет край родной: 365Он стар и воевать уже не гож». Бертран ему в ответ: «Пускай господь Ума и живота лишит того, Кто королю такую весть пошлет! [239]Пускай расколют щит ему копьем, 370Пробьют броню и добрый шлем стальной, И грудь пронзят концом меча насквозь, Коль он моим советам не вонмет! Хоть у неверных войско тысяч в сто, Возьмемся за оружие — и в бой! 375Дадим мы сами нехристям урок». Все римляне в испуге: враг силен, А им сто тысяч не набрать бойцов. вернуться Гильом Железная Рука(Guillaume Le Bras de Fer) — одно из прозвищ героя поэмы, данное ему за необыкновенную физическую силу. вернуться На Сен-Бернаре сильно притомился…— Сен-Бернар — горный хребет и перевал через него, отделяющий Западные Альпы от Средних. На самом перевале расположен знаменитый монастырь, основанный в 926 г. Бернардом Ментонским. вернуться Оруженосцы верные кряхтят: // Щит и копье господ тащить — не сласть— Полный набор рыцарского вооружения уже в XI в. весил немало: одна из сцен знаменитого «Ковра из Байе», вышитого женой Вильгельма Завоевателя, изображает двух оруженосцев, согнувшихся под тяжестью несомых ими доспехов. Помимо собственного оружия (два меча и два шлема), им приходится тащить пластинчатый панцирь вместе с поддевавшимся под него стеганым кафтаном, а также меч с ножнами, шлем и копье своего господина. вернуться И видит сон, в нем пробудивший страх…— Описание вещих снов — мотив, характерный для эпической поэзии вообще: вспомним хотя бы вещий сон Святослава из «Слова о полку Игореве». Ср. также сны Карла Великого из «Песни о Роланде» (ст. 718–735). вернуться Со стороны Руси идет пожар…— Здесь славяне отождествляются с язычниками, а те, в свою очередь, с сарацинами. В так называемом «эпизоде с Балиганом» из «Песни о Роланде» (ст. 2609–3657) перечисляется ряд славянских племен, якобы входивших в полчище сарацинского исполина Балигана. вернуться Эмир Корсольт— вымышленный персонаж, одновременно устрашающий и гротескный, нечто вроде «Идолища поганого» русских былин. Подобные персонажи, наделенные чудовищной силой и омерзительным обличием, внушающие ужас и отвращение, нередки в жестах: достаточно упомянуть волосатого Шернобля Монэгрского («Песнь о Роланде», тирада LXXVIII) или Фальзарона, брата Марсилия (тирады LXX, XCIV). Однако автор «Коронования Людовика» идет дальше своих предшественников: он наделяет Корсольта чертами титана-богоборца. Не удивительно, что язычник представляется христианину божьим супостатом. Но изображение личной вражды между Корсольтом и богом свидетельствует о смелой творческой фантазии автора поэмы, в какой-то мере предвосхищающей образы Данте, Мильтона и Байрона. Корсольт жаждет отомстить богу, убившему его отца не в честном поединке, как подобает рыцарю, а метнув в него молнию с недоступных небесных высот. Поскольку бог недосягаем, Корсольт решает мстить его «вассалам» — христианам: «Их истреблять я буду в этой жизни, // Коль в небе дать не властен богу битву» (ст. 534–535). По мнению Ф.-М. Уоррена («The giant Corsolt». Modern Philology, XXVIII, 1930–1931, p. 467–468), имя этого великана связано с названием местечка Corseult (ныне департамент Кот-дю-Нор, близ Динана), где находятся развалины римских строений, считавшихся в эпоху раннего средневековья делом рук «сарацинских исполинов». вернуться Капуя— древний, основанный еще этрусками, укрепленный город в Южной Италии. В 841 г. был взят сарацинами и полностью ими разрушен. вернуться Король Гефье к неверным в плен попал. — Можно предположить, что прототипом этого вымышленного персонажа является реальное историческое лицо — Гефье III, князь Салерно, отстоявший свой город от мусульман в 871–873 гг. лишь благодаря помощи Людовика II Немецкого. Вероятно, в народной традиции стерся последний эпизод защиты Салерно, а сохранилась лишь память о намерении Гефье сдать город «нехристям». Другим историческим событием, так или иначе отразившимся в эпизоде с Корсольтом, является осада Рима сарацинами в 846 г. Однако реальный Гильом Тулузский не мог участвовать ни в освобождении Салерно, ни в обороне Рима: ведь он, как говорилось выше, скончался в 812 г. вернуться О чем мы позже поведем рассказ, // Коль скупы не окажетесь вы к нам— Весьма прозрачный намек на то, что профессиональные жонглеры, обычно небогатые люди, исполняли жесты не за «спасибо», а нуждались в реальном вознаграждении со стороны слушателей и, не получив такового, могли прервать свой рассказ на самом интересном месте. вернуться Сложил свои доспехи на алтарь…— Гильом как бы просит взаймы божью благодать под залог оружия: бог ему поможет, а он расплатится добычей. вернуться Увидел там наместника Христа… — То есть папу римского. вернуться Пускай господь // Ума и живота лишит того, // Кто королю такую весть пошлет!— Бертрана беспокоит судьба гонца, которого Гильом решил отправить за подкреплением к малолетнему и немощному Людовику: тот мог казнить посланника, принесшего недобрую весть. Ср. «Сказку о царе Салтане» А. С. Пушкина: «Как услышал царь-отец, // Что донес ему гонец, // В гневе начал он чудесить // И гонца хотел повесить». |
