Неясный шум за спиной прервал мои мысли. Это был тот же самый шум, который я услышала, когда вышла из Бейтс-Холла, — хлопанье крыльев. Вдруг это Антон Волков, обратившись летучей мышью, решил напомнить мне об условиях нашей сделки?!

Я опрометью кинулась к воротам. Но сможет ли железо задержать вампира? Или нет… кажется, это феи боятся железа, на бегу думала я. Хлопанье крыльев за спиной становилось все ближе, и я помчалась во весь дух. До ворот оставалось уже не больше ярда, когда я вдруг поскользнулась и, вскрикнув, рухнула на землю, больно ударившись локтем и коленками об обледеневшие камни дорожки.

Но чья-то сильная рука, рывком оторвав от земли, поставила меня на ноги.

— Калли, ты в порядке?

Лайам лихорадочно ощупал меня. Я была цела — лишь на руке обнаружился небольшой порез.

— Все нормально, — пробормотала я и тут же заметила, как чудовищно огромная ворона, подлетев к Лайаму, нацелилась клюнуть его в лицо.

— Ты в порядке?

— Она чуть не выцарапала тебе глаз! — охнула я.

— Я предпочел бы лишиться обоих глаз, чем допустить, чтобы с тобой случилась беда! — с яростью в голосе выпалил он, а потом вдруг нагнулся и припал губами к моим губам.

Его губы были такими теплыми в той холодной темноте, что окружала нас; они были словно огонек свечи в густой и враждебной чаще леса. Изнывая от желания насладиться этим теплом, я крепко прижалась к нему. Мои губы приоткрылись, поддавшись нежному натиску его губ, и я вдруг почувствовала, как его тепло вливается в мое тело, согревая меня… приоткрывая что-то во мне — как будто губы Лайама были ключом, отомкнувшим потайную дверь, о существовании которой я даже не подозревала.

И тут у меня в голове вдруг как будто щелкнуло… я вспомнила, что всего несколько минут назад видела его в объятиях Фионы Элдрич.

Рванувшись, я высвободилась из рук Лайама.

— Калли…

— Нет.

Я покачнулась.

Лайам дернулся, чтобы поддержать меня, но я схватилась за ворота и он так и замер с протянутой рукой.

— Прошу тебя, не нужно ничего объяснять! Тем более что я почти помолвлена и… И вообще мне пора.

Я поспешно попятилась.

Лайам молча смотрел на меня — глаза у него сверкали, но он так и не решился остановить меня.

Глава 25

Вообще-то я собиралась уехать рано утром. Не люблю ездить ночью — прожив всю жизнь в городе, я так толком и не научилась водить машину. Но после всего случившегося я решила уехать немедленно.

— Прости, малыш, — сказала я Ральфу, лихорадочно швыряя в сумку вещи. — С удовольствием взяла бы тебя с собой в Нью-Йорк, но там тебя наверняка сожрет какая-нибудь крыса. А от вампира ты меня точно не спасешь, — пробормотала я, вытаскивая из чулана теплые ботинки и швыряя их в сумку.

Когда я обернулась, Ральфа и след простыл. Ни в корзинке, ни в моих овчинных шлепанцах — словом, ни в одном из его любимых мест его не оказалось.

— Извини, не хотела тебя обидеть, — с сожалением сказала я. — Но ты сам подумай: мышонок — против вампира!

Застегнув сумку, я поволокла ее вниз.

Ах да, спохватилась я, Антон ведь пообещал, что попросит только о том, что я сама буду рада сделать. И все же заключить сделку с вампиром — просто верх идиотизма! Глупее этого было только целоваться с Лайамом Дойлом.

Выключив везде свет, я написала коротенькую записку Броку, попросив его скормить Ральфу оставшийся в холодильнике пармезан. После чего захлопнула за собой дверь и оставила «Дом с жимолостью» на произвол судьбы…

Плутая по темным проселочным дорогам и стараясь выбраться на скоростное шоссе, я на время забыла обо всем. К счастью, страх заблудиться на время избавил меня от угрызений совести. Однако стоило мне только выбраться на автомагистраль, как перед глазами сразу замелькали картинки того, что случилось на фуршете. Я по-прежнему терялась в догадках, пытаясь понять, что толкнуло меня на сделку с Волковым. На кой черт мне понадобились имена этих ведьм? Я была уверена, что никогда о них не слышала. Даже узнай я, которая из них наложила на Баллардов проклятие, какова вероятность того, что мне удастся уговорить ее — или его (одно из имен было явно мужским) — снять проклятие с Ники? И почему я так расстроилась, застукав Лайама с Фионой? В конце концов, даже если им приспичило перепихнуться, это не мое дело, тем более они два сапога пара — оба неравнодушны к противоположному полу!

Но тогда почему Лайаму вздумалось целовать меня у ворот?

Достаточно было вспомнить тот поцелуй, как кости у меня стали плавиться… в результате я едва не выскочила в крайний левый ряд прямо перед огромным трейлером. Едва не описавшись от ужаса, я мертвой хваткой вцепилась в руль и какое-то время ехала, не отрывая глаз от разметки. Этот поцелуй ничего не значит, твердила я себе. Для него уж точно. Лайам поведал мне длинную грустную историю о том, почему не способен полюбить вновь, но при этом ни словом не упомянул о недавней интрижке. На мой взгляд, Фиона была как две капли воды похожа на Мойру. А я? Мне казалось, я сама не похожа ни на Мойру, ни на Дженни. Я посоветовала ему переключиться на девушек другого типа… вдруг он подумал, что я имею в виду себя? Может, он поэтому меня и поцеловал? Стоп… а что, если я все придумываю? В конце концов, мне ведь уже пару раз казалось, что он хочет меня поцеловать? Может, это не он, а я сама поцеловала его?

При одной мысли об этом я едва не выпустила руль из рук. Проклятие… да что на меня нашло?! Сначала я закрутила любовь с инкубом — впрочем, особого выбора у меня в данном случае не было… или все-таки был? Должна же быть какая-то причина, почему инкуб положил глаз именно на меня, верно? В конце концов, Матильда, племянница Дэлии, прожила в доме много лет, а инкуб ее даже пальцем не тронул. Может, было во мне нечто такое, что притягивало его? Какая-то неудовлетворенность?..

Еще бы! Учитывая, что мой приятель живет в трехстах милях и видимся мы пару раз в год, фыркнула я. Ничего удивительного, что я чувствовала себя неудовлетворенной! Ничего удивительного, что я взялась соблазнять сначала инкуба, а постом перекинулась на весьма сексапильного ирландского поэта и даже не побрезговала вампиром! Да, похоже, я и впрямь превратилась в «женщину, лишенную моральных принципов», как говорила тетушка Аделаида, никогда не употреблявшая таких слов, как «шлюха», даже когда было ясно, что именно это она хочет сказать. Ответ напрашивался сам собой — мне просто необходимо остепениться. Если Пол действительно нашел работу в Нью-Йорке, если действительно намерен сделать мне предложение, значит, я просто обязана согласиться. Я должна переехать в город — даже если это означает, что мне вновь придется какое-то время мыкаться в поисках постоянной работы. Ну и черт с ним — выставлю «Дом с жимолостью» на продажу, а на вырученные деньги куплю квартиру в Бруклине — или в Куинсе, или в Вестчестере… да хоть в Нью-Джерси — лишь быть вместе с Полом.

К тому времени как я въехала на мост Джорджа Вашингтона, я уже приняла решение и нисколько не сомневалась, что сделала правильный выбор. И не могла дождаться, когда увижусь с Полом.

Чтобы добраться до Бэттери-парка, и отыскать наконец этот чертов «Ритц-Карлтон», мне пришлось задействовать все отпущенные мне природой мозги. К тому времени как я сдала машину с рук на руки швейцару (в своем черном пальто и пушистой меховой шапке парень здорово смахивал на гвардейца у стен Букингемского дворца), я уже с ног валилась от усталости. И едва не заплакала от счастья, когда коридорный проводил меня в роскошный номер на одиннадцатом этаже, из окон которого открывался впечатляющий вид на Нью-Йорк. Оставшись наконец одна, я забралась в исполинскую ванну, пустила горячую воду, щедро плеснула в нее геля с ароматом лимона, который отыскался в ванной, и со стоном наслаждения погрузилась в душистую пену. Потом, спохватившись, оторвала пластырь, которым накануне залепила разбитую коленку. Саднящая боль вновь напомнила о поцелуе Лайама, о его горячих губах…