Эшли перестала слушать. Сколько она ни вслушивалась в свои ощущения, ничто не предвещало грядущей беды. Ей вдруг показалось, что им показывают старый фильм-катастрофу — нечто такое, к чему нельзя относиться всерьез. Она понимала, что это служебная обязанность сотрудников бюро погоды: быть всегда начеку и успеть предупредить жителей о надвигающейся опасности. Но про себя она продолжала упрямо надеяться, что их страхи преувеличены и они отделаются легким испугом. Судя по всему, Дэн отнюдь не разделял ее оптимизма и вполне серьезно предложил «готовиться к худшему». Конечно, она согласилась ему помочь. Почему бы и нет?

Они провели большую часть дня за интересным занятием — лепили на окна крест-накрест широкие бумажные ленты. Это должно было защитить стекла и не дать им разлететься на множество осколков, если ударит ветер. Как можно надежнее закрепив все рамы, они набрали запасы воды во все ванны, ведра и прочие емкости. Обшарили столы и ящики и сложили в одно место свечи и спички. Дэн извлек из кладовки здоровенный термос, старую армейскую походную плитку, лампу и канистру керосина. Проверил, велик ли запас батареек для фонарика.

Примерно к трем часам они перешли в гостиную. Дэн включил свет и телевизор и устало опустился на диван. Эшли выглянула в окно и с тревогой заметила:

— Небо совсем почернело, а волны становятся все выше.

— Никакая «Холли» нам нипочем, — с силой произнес Дэн. — Мы сделали все, что нужно.

Невольно вздрагивая от страха, Эшли все еще следила за жадными волнами, набрасывавшимися на берег, и вдруг воскликнула:

— Неужели так поздно? Вода успела подняться до высшей точки прилива!

Дэн лениво поднялся с дивана и встал возле нее, мрачно обозревая окрестности.

— Прилив достигнет своей высшей точки не раньше четырех. Это ветер гонит воду на берег. А из-за черных туч возникает ощущение, будто уже поздний вечер. — Он обнял ее за плечи и легонько прижал к себе, стараясь ободрить. — Здесь нам ничто не грозит. Дом построен на материковой породе, выше уровня воды на добрых двадцать пять футов.

Они стояли, с боязливым благоговением следя за разгулявшейся стихией, как вдруг Дэн нахмурился и заметил:

— Что меня действительно беспокоит — так это коттедж Джессамин и вся остальная застройка вдоль Галф-роуд. Их может смыть, как детские кубики.

— Я тоже об этом подумала, — кивнула Эшли. — И теперь я могу только порадоваться за Теда. Ему хватило предусмотрительности заранее увезти Джессамин и Роузи…

Она испуганно умолкла в ожидании новой порции нотаций и вздохов по поводу того, что ей следовало уехать за ними. Но вместо этого он сказал:

— Скоро четыре. Метеоцентр в Майами будет передавать очередную сводку. Давай посмотрим, куда идет ураган.

Они рядышком устроились на мягком бархатном диване. Чтобы Эшли не боялась, Дэн обнял ее за плечи и привлек к себе. А она как ни в чем не бывало опустила голову ему на грудь. Ей было так хорошо, что до нее не сразу дошел смысл слов, сказанных диктором.

— Ураган «Холли» движется строго на север, — многозначительно вещал он, — и при таком развитии событий к одиннадцати часам вечера может оказаться на южной окраине Эвер-глейда, что ставит под угрозу все побережье. К утру ветер достигнет ураганной силы в окрестностях Нейплза. Метеорологи предсказывают, что завтра в полдень центр урагана расположится примерно в восьмидесяти милях к юго-западу от Форт-Майерс.

По мере того как диктор продолжал свое повествование, Эшли пугалась все сильнее. От былого оптимизма не осталось и следа. Дэн вдруг вскочил и сказал:

— Нужно открыть окна с подветренной стороны. Это поможет выдержать давление воздуха, когда на нас навалится ураган. А ты сиди здесь и следи, не объявят ли о том, что он изменил направление.

Стоило Дэну уйти, и Эшли в тот же миг оказалась возле стеклянных дверей на террасу. На море царил настоящий хаос. Никогда в жизни она не видела ничего подобного. Лил дождь, сверкали молнии, и в их потустороннем блеске она успела разглядеть огромные деревья, сломанные легко и небрежно, как спички. По лужайке пронесся зеленый пластиковый стул с монограммой отеля, расположенного в нескольких милях отсюда на самом берегу. Пригнанные ветром чудовищные волны налетали на берег, с бездушной яростью смывая с него все, до чего могли дотянуться.

Эшли посмотрела вниз и охнула от испуга. Вода поднялась настолько, что затопила лужайку перед домом, и плети морских водорослей извивались, словно живые змеи. Только теперь она обратила внимание на то, каким влажным и холодным стал воздух в доме. Никакие ставни не могли защитить их от этой промозглой сырости. Она зябко обхватила себя за плечи, как будто это могло согреть ее и помочь набраться мужества.

Трудно было сказать, как долго она стояла возле окна, следя за поединком стихий, происходившим в каких-то потусторонних сумерках, — как будто судьба занесла ее в чистилище. Внезапно тяжелые шторы легли ей на плечи, и она испуганно обернулась. Это Дэн с ласковой улыбкой тянул за шнур.

— Давай отгородимся от ночи!

— Разве это ночь? Нашел, с чем шутить!

Дэн выразительно постучал по циферблату наручных часов.

— Пора кормить наш зоопарк! — Ему пришлось силой, за руку, оторвать ее от окна. Эшли неохотно подчинилась, то и дело оглядываясь на то, как беспокойно колышется тяжелая, плотная ткань. Это ветер пробирался в комнату даже через ставни. Дэн снова улыбнулся, хотя это не помогло скрыть тревоги в его глазах.

— Вперед, дружище! Пойдем успокоим животных.

Стараясь подладиться под этот нарочито бодрый тон, она пошутила:

— А вы, надо полагать, сам доктор Дулиттл? — И тут же поспешила добавить: — Конечно, в этом нет ничего личного, поверьте.

— Надеюсь, я хотя бы на вид не такой дряхлый старец, как почтенный доктор Дулиттл? — ответил он с лукавой улыбкой.

— А что плохого в том, чтобы быть дряхлым и почтенным? — прикинулась наивной Эшли.

— Даже если на самом деле тебе всего тридцать два года? — Дэн изобразил на лице комический ужас.

— Как, всего тридцать два? А мне-то казалось, что ты вот-вот разменяешь шестой десяток!

— А за это неуважительное замечание, — воскликнул Дэн со смехом, — тебе придется выполнять обязанности кормилицы при малолетних енотах! Они любят, чтобы их молоко подогрели в микроволновке.

Дэн кинул амбарной сове большой гамбургер, насыпал зерна птицам, наполнил миски собакам и прочим питомцам. У каждого был свой корм и свои пристрастия. Наконец он выпрямился и посмотрел, как у Эшли идет дело с енотами. Она почувствовала на себе его взгляд и обернулась, чтобы заметить выражение нежности, моментально пропавшее с его лица.

С наигранной небрежностью он спросил:

— А какое изысканное блюдо ты закажешь сегодня на обед своему неподражаемому повару?

— Полагаю, фаршированная утка с апельсинами подойдет, — проворковала она, жеманно улыбаясь и не спуская глаз с несчастного чирка.

— Я был бы счастлив выполнить ваш заказ, вот только у нас кончились апельсины. Зато есть свежая рыба. Это подарок от знакомых рыбаков. Они искренне считают, что все мы в нашем центре — полоумные бедолаги, помирающие от голода, и ежедневно делятся со мной своим уловом. — Дэн распахнул дверцу холодильника и полез в его освещенное нутро. Именно в этот момент свет погас по всему дому.

В затопившей дом темноте особенно зловещим показалось низкое, гулкое уханье. По спине у Эшли поползли мурашки, а руки машинально прижали покрепче теплое тельце маленького енота.

— Черт побери! — вырвалось у Дэна. — Даже нашей сове не по себе!

Она услышала, как он шарит на полках.

— Куда к дьяволу провалились все свечи?

Эшли на ощупь пересекла кухню и опустила енота обратно в корзину. Затем выпрямилась и пошла помогать Дэну, выставив перед собой руки.

— Держись, помощь уже на подходе! — Она нащупала полку и стала перебирать лежавшие там предметы. Консервный ключ, тостер, какие-то банки, аптечка первой помощи. Едва у нее под рукой оказался пластиковый электрический фонарь, она почувствовала, как совсем рядом возникла мощная горячая фигура Дэна. Она легонько повернулась. Конечно, они налетели друг на друга. У нее вырвался испуганный писк. Дэн обхватил ее руками, как будто боялся, что сшиб с ног. От неожиданности она не нашла ничего лучше, как спросить: