Эшли зажмурилась, как будто произносила торжественную клятву.

— Мне и в голову бы не пришло его дразнить! Но чем больше я тебя слушаю, тем больше уверена, что ты скорее готов спасать животных, нежели людей.

Дэн ухмыльнулся, как будто всерьез обдумывал это предположение:

— А что, неплохая мысль! Совсем неплохая!

— Ну вот, теперь я знаю, с кем имею дело! — лукаво улыбнулась Эшли.

Дэн рассмеялся и за руку повел ее дальше по тропинке. Ее рука все еще нервно вздрагивала, и он ласково сжал тонкие пальчики:

— Ты можешь расслабиться. Аллигатор давно о нас забыл!

Она промолчала. Ей было не так-то легко забыть аллигатора. Не говоря уже о той легкости, с которой Дэн разбудил в ней совершенно неуместные чувства и желания. Теперь даже трудно было сказать, кто представляет для Эшли большую опасность: дикий зубастый аллигатор или улыбчивый, обаятельный Дэн Кендалл… Возбуждение не улеглось, а вернуло чувство вины, безжалостно терзавшее ее душу.

Когда они вернулись к зданию центра, Дэн не повел ее внутрь, а направился к усыпанной ракушками парковке, на которой стояла его потрепанная малолитражка. По-прежнему не выпуская ее руки, он сказал:

— Сегодня все занятия в нашем центре будут посвящены специальной программе по бабочкам.

Эшли чуть не вздрогнула, только теперь сообразив, что забыла, зачем пришла. Она глубоко вздохнула и выдавила:

— Дэн, прости… Но я не могу остаться. Я просто хотела тебе сказать…

Он как будто не слышал ее слов: распахнул дверцу и усадил Эшли в машину.

— Я не принимаю в этом участия. Сюда приехал наш коллега, специалист по бабочкам. И он отлично справится без меня.

Она положила руку ему на локоть и строго сказала:

— Послушай, Дэн, мне надо тебе сказать…

— Скажешь позже, — перебил он с обезоруживающей улыбкой. — А теперь я повезу тебя на персональную экскурсию по Каптиве!

— Каптива… — растерянно повторила она. «Скажи ему! — звенел в голове упрямый голосок. — Скажи ему то, что должна сказать, и убирайся, пока не поздно!» Но вместо этого она кивнула: — Я давно хотела увидеть этот остров, но у нас вечно не хватало на него времени!

То ли на солнце набежала легкая тучка, то ли кроны деревьев сомкнулись таким образом, что отсекли солнечный свет — Эшли и сама не могла сказать толком. Но на добродушную физиономию Дэна как будто легла мрачная тень. Он напряженно замер, положив руку на дверцу машины и всматриваясь в глаза Эшли.

— Мы так привыкли спешить, что нам вечно не хватает времени… Не хватает времени ни на что. — Дверца с грохотом захлопнулась, но Эшли успела заметить, какая боль промелькнула в глазах Дэна. Боль и тоска. И ей ужасно захотелось помочь ему избавиться от этой тоски и боли.

Сидя рядом с Дэном в автомобиле с откинутым верхом, Эшли могла вволю наслаждаться мягким соленым ветром, перебиравшим ее волосы и охлаждавшим щеки. В тесном салоне малолитражки присутствие Дэна чувствовалось особенно остро, и у Эшли опять взволнованно забилось сердце. Она исподтишка посматривала на Дэна уголком глаза. Золотистый загар придавал коже Дэна такой неповторимый оттенок, что ей ужасно хотелось погладить его по лицу. Опасаясь, как бы это желание не проскользнуло в ее взгляде, она поспешила отвернуться. Сунула руку в карман и нащупала теплую гладкую раковину юнонии. Вслушиваясь в глубокий, раскатистый голос Дэна, она заставила себя сосредоточиться на рассказе.

— Каптива — остров всего в шесть миль длиной и полмили шириной. В сущности, эти два острова — Каптива и Санибел — когда-то составляли единое целое и до сих пор связаны затопленным перешейком.

Внезапно он умолк, покосился на Эшли и улыбнулся:

— Легенды гласят, что более двух веков назад жестокий пират Хосе Гаспар пересек залив Сан-Карлос и бросил якорь у берегов Каптивы. Здесь Гаспар со своей кровожадной шайкой устроил тайное логово, чтобы отдыхать между набегами и грабежами на прекрасном белоснежном пляже, в теплом ласковом море. Говорят, где-то здесь он закопал награбленные им несметные сокровища, а кроме того — что на мой взгляд гораздо интереснее — построил что-то вроде крепости. Там он держал множество прекраснейших женщин, взятых в плен во время пиратских рейдов.

— По-твоему, эта крепость сохранилась до сих пор? — лукаво спросила Эшли.

— До сих пор? — Дэн подумал и усмехнулся: — Это было бы интересно — если бы ты оказалась одной из тех красавиц!

И она тут же подумала: что почувствовала бы пленница, окажись она во власти такого пирата, как Дэн Кендалл? Почему-то на память тут же пришли его страстные объятия и поцелуи, которыми они обменялись на берегу реки, — и по спине пробежал легкий холодок. Вот бы провести с ним хотя бы одну ночь на безлюдном берегу, освещаемом лишь блеском луны! Чтобы разбудить в нем то сокровенное пламя, что угадывалось под сдержанной и вежливой маской! Ее воображение разбушевалось до того, что Эшли самой стало неловко, и она как можно строже сказала про себя, что в наши дни только последняя дура может позволить заморочить себе голову такими фантазиями. Следует выбросить из головы эту чушь, сию же минуту. Втихомолку радуясь тому, что Дэн не слышит, как колотится ее сердце, Эшли небрежно попросила:

— Расскажи еще. Я люблю историю.

— Ну, геологи утверждают, что Санибел образовался в виде песчаных наносов у юной оконечности Каптивы примерно за три тысячи лет до нашей эры. Индейские курганы, найденные возле Вулферта, датируются от 500 года до нашей эры. А с помощью радиоуглеродного анализа остатки индейской цивилизации датированы 1200 годом нашей эры. Возможно, это были предки тех самых индейцев калюза.

— Джессамин сказала мне, что Санибел — то есть Санта-Изабель — получил свое название в честь королевы Изабеллы.

Дэн отрицательно покачал головой.

— Элли Дормер, одна из самых авторитетных историков, занимающихся нашим побережьем, считает это красивой выдумкой. Она нашла карту 1765 года. Там наш остров обозначен как Пуэрто-де-С. Нибел. И на более поздней карте, 1768 года, проставлено официальное название: Пуэрто-де-С. Нибел. «С.» означает «Санта», таким образом, из Санта-Нибел он превратился в Санибел.

— Я согласна с этой версией, — торжественно кивнула Эшли.

Дальше они ехали в дружелюбном молчании, любуясь видами по обе стороны дороги. Вскоре они выехали из лесной зоны и покатились по мосту.

— Блинд-Пасс-Бридж, — прокомментировал Дэн. — Вот мы и на Каптиве!

Внизу был виден пляж, где наслаждались прекрасной погодой толпы отдыхающих. Здесь же расположилось множество киосков, торговавших прохладительными напитками, пиццей, хот-догами и прочей снедью.

— На первый взгляд все очень мило, — заметила Эшли.

— Только слишком людно! — добавил Дэн с лукавой улыбкой.

Она ничего не ответила, сделав вид, что наслаждается свежим смолистым ароматом нагретых на солнце сосен. Дорога стала довольно ухабистой, малолитражка обогнала огромный ярко-желтый бульдозер, карабкавшийся на отвалы черной земли сбоку от шоссе. Небольшие указатели по обе стороны дороги обозначали повороты к частным владениям, скрытым где-то в глубине леса. Дорога снова пошла вдоль побережья, и лес по обочинам заметно поредел. В конце концов от него остался лишь ряд высоких австралийских сосен, плавно изогнувших свои стволы в сторону прибоя, сверкавшего на солнце всеми цветами радуги. Далеко впереди была видна четкая линия горизонта, а над ней простиралась небесная лазурь.

Эшли смотрела на море и не могла оторваться, а машина тем временем оказалась в центре очаровательного поселка с разноцветными уютными домиками. В небольших магазинах толклись покупатели, а по дорожкам катились велосипедисты.

Дэн затормозил возле старинных торговых рядов, сложенных из темного от времени кирпича и обнесенных широкой крытой террасой, заплетенной диким виноградом. В дальнем ее конце стояли столы и кресла и виднелась вывеска: «Кафе «Каптива»«.

Дэн распахнул дверцу и помог Эшли выйти из машины, пояснив с гордой улыбкой: