– Думаю, вы правы. Они были особенные.

Он кивнул, соглашаясь, сделал большой глоток пива и продолжил свое повествование.

– Так или иначе, мой отец был по-настоящему взволнован, когда появился Джуниор. Полагаю, он хотел иметь еще один шанс вырастить наследника, которым мог бы гордиться. Большую часть летних каникул Джуниор проводил у деда в поместье. К десяти годам он говорил точно, как его дед. Элти и я забавлялись этим до той поры, пока он не отбился от рук. – Шериф неожиданно остановился в замешательстве. – Слушаешь, как я болтаю, болтаю, забиваю тебе уши вещами, которые для тебя не представляют интереса. Извини, мисси, я не собирался этого делать.

– О нет, мне интересно, пожалуйста, продолжайте.

– Ты уверена?

– Конечно.

– Ладно. К тому времени, когда Джуниору было около четырнадцати, мы с Элти поняли, что позволили моему отцу создать чудовище. Он был груб с матерью, презирал меня, мою работу, наш дом. Говорил, что не понимает людей, живущих как крестьяне, в то время, как у них есть деньги. – Скутер покачал головой. – Это был первый и единственный раз, когда я ударил этого мальчишку, но я не сожалею, он заслужил это. Я поехал навестить отца и сказал ему, что больше Джуниор не будет проводить у него так много времени, что он портит мальчика.

– И что он ответил?

– О, примерно то, что можно было ожидать. Сказал, что только я один учу мальчика ложным ценностям, что нет ничего плохого в амбиции и гордости. Ладно, чтобы сократить историю, скажу, что между отцом и мной началось перетягивание каната.

– Но вы победили. Джуниор, как и вы, поступил в офис шерифа, – конец фразы Рикки произнесла почти шепотом, поняв, что сказала что-то не то.

Джуниор поступил в офис шерифа, но теперь было ясно, что у него на то были совсем иные причины, чем у его отца. Очевидно, уловив ее мысли, шериф кивнул.

– Теперь ты видишь, куда я клоню, да? Джуниор понял, что может ходить по границе между миром своего деда и моим. Он пошел в департамент, зная, что это успокоит меня, а он будет иметь доступ к автомобилям. К тому времени он уже воровал их, понимаешь. Форма помощника была наилучшим прикрытием для его воровских дел.

– Но как же так? Я помню, как однажды он хвастался, что в день, когда ему исполнится двадцать один, он станет владельцем трастового капитала. Масса денег, будущее!

– Дед научил его алчности, а Джуниор, как большинство жадных людей, был слишком ленив, чтобы работать. Он нашел кратчайший путь к прибыли.

– Извините, ше… Скутер. Я понимаю, как вы страдаете из-за этого. Что теперь будет с Джуниором?

– Он попадет в тюрьму, не сомневаюсь. Но я не поэтому завел разговор.

Рикки ждала.

– До того как я сегодня вечером ушел из дома Пирсонов, Кэрри Энн сказала мне кое-что, чем я хочу поделиться с тобой. Я знаю, ты винишь себя в том, что произошло с Джуниором, в том, что я стрелял в него, и во всем остальном. По правде говоря, я сам хотел обвинить тебя. Но Кэрри Энн, провожая меня сегодня вечером, сказала: «Знаете, шериф, я поняла, что с Бретом не все в порядке еще до того, как вышла за него замуж, но я просто закрывала глаза. Интересно, открыла бы я их когда-нибудь, если бы Рикки не вернулась и не заставила меня сделать это?» Да, мисси, правда, я тоже знал, что Джуниор чем-то занимается. Я не подозревал, что он нарушает закон, но знал, что не все ладно. Он исчезал, в то время как мы предполагали, что он на дежурстве. Я, конечно, строго отчитывал его, но никогда не задумывался над этим. Это моя вина, что все тянулось так долго. И я хочу поблагодарить тебя, что ты помогла мне все выяснить.

– Это очень любезно с вашей стороны, Скутер. Спасибо за ваши слова.

– Проклятие, девочка, я не стараюсь быть любезным, я говорю то, что есть. Ты встряхнула народ, не говоря уже о том, что ты заставила нас всмотреться в самих себя, многое узнать о себе. Мы все в долгу перед тобой.

Слезы щипали Рикки глаза, но она сдержала их.

– Увы, я бы никогда не нашел того, которого убил твоих родных, дорогая. Но теперь ты подсказали как помочь тебе, и я это сделаю.

– Благодарю вас, шериф, но я не знаю, что мне дальше делать. Я думала, что все выяснила, но думала, что, вероятно, пошла по ложному следу. У меня все еще записи, которые сделали моя мать и Грант, – она пожала плечами, – но я не особо пологаюсь на них, потому что больше чем уверена – обсуждения при поиске доказательства были разплывчаты и мало чем могут помочь… И, откровено говоря, звук маминого голоса разорвал бы мое сердце и я бы, наверное, не выдержала. Но я уверена, что и Грант не знал наверняка, кто был убийцей. Он составил список людей, соответствовавших убийцы. Я полностью убеждена, что он заблуждался. У него были просто сумасбродные гипотезы. Она покачала головой. – Честно говоря, не знаю, выясним ли мы когда-нибудь, кто их убил?

– И что ты чувствуешь по этому поводу? Сможеш ли ты жить с этим?

– Вероятно, нет, – усмехнулась она. – Не могу сказать, что сдамся, но и не хочу хватать людей так как я это делала. – Она посмотрела мимо шерифа на крошечный домишко на берегу озера. – Я решила остаться в Сент-Джоуне… навсегда.

Шериф понимающе усмехнулся:

– Ну, это просто чудесно. Многим, не сомневайся, будет приятно узнать об этом. Особенно одному молодому человеку, который давно клеится к тебе.

Рикки хмыкнула:

– Сдается мне, я читала, что за это время он женился.

– О, брось, это ничего не значит. Ошибка от безысходности. Я хорошо помню тот день, когда он привез домой новобрачную. Не было человека, который бы не понимал того, чего не видели вы оба, – он просто нашел себе подобие Эрики Кэссиди. Но это было совсем не то. Она была стройная, хорошенькая, рыжеволосая, но внутренне ни чуточку не походила на девушку, которую он по-настоящему любил. Никто не удивился, когда через несколько месяцев они развелись.

Шериф покосился в направлении дома, на который она только что смотрела.

– Кстати, об уважаемом обвинителе, где он? Я думал найти его здесь, с тобой.

– Он был здесь, но, подслушав телефонный разговор, неправильно понял кое-что. Я подожду, пока он вернется домой, и все исправлю. Я не хотела, я говорила себе, что не позволю снова влюбиться в него, но… – она сделала неопределенный жест.

Громоподобный смех шерифа вызвал у нее улыбку.

– Что?

– Я просто подумал, что ты могла бы заниматься только им. Он упрямец, каких мало.

– Что вы имеет в виду?

– Ну, например, он женился на девушке только потому, что она напоминала ему тебя. Все старались отговорить его, но он не слушал. Нужно было прийти к этому трудным путем. После их развода я сказал ему, что он должен поехать в Бостон и встретиться с тобой. Думаешь, он послушался? Нет, черт возьми! Упрямый как осел. Да, ты взваливаешь на себя заботу. – Он протянул ей пустую бутылку и встал. – Конечно, я знаю, ты готова к этому. Черт, никто не видел его ни в офисе, ни в суде до твоего возвращения. Сегодня утром я чуть не споткнулся по дороге в больницу, когда увидел, что он в костюме выходит из этого шикарного автомобиля. Не думай, что я не понимаю, кто был причиной этому.

Рикки поставила обе бутылки на перила рядом с бутылкой, которую оставил Боу.

– Спасибо, шериф, что зашли. Вы заставили меня многое оценить по-другому.

– Нет, мисси, это тебе спасибо. Впереди у Джуниора трудная дорога, но мы с Элти теперь сможем помочь ему преодолеть ее, ты избавила нас от слепоты. – Он пошел к лестнице, но остановился и оглянулся. – Не допускай, чтобы он заставил тебя прождать всю ночь. Утром ты должна быть в эфире, люди ждут твою программу.

– Он, наверное, скоро вернется.

Шериф спустился до половины лестницы и снова остановился.

– Будь я на твоем месте, я бы сейчас на это не рассчитывал. Если он расстроился из-за того, что услышал, я чувствую, он не вернется домой, пока не забудет об этом. Мне не составит труда найти его, я хорошо знаком со всеми питейными «норами», где он частенько бывает. Хочешь, я разыщу его? Сделаю ему внушение?