Как мне не хватает старой доброй «Бурды» с немецкими пухленькими, всегда улыбающимися моделями. Позавидовав успеху глянцевых журналов, последние несколько лет ежедневные газеты тоже начали выпускать еженедельные приложения. Опять же неподъемные. Мой знакомый почтальон, каждое утро развозивший газеты на велосипеде, из-за этих самых приложений в прошлую пятницу попал в больницу. Багажник перевесил, и он перевернулся. Но не будем останавливаться! Давайте печатать отдельные приложения для каждого региона. Как региональные новости. Одна общенациональная газета и к ней региональные приложения: для Пьемонта — «Я и дом», для Ломбардии — классическое «Я и сад», традиционное «Я на кухне» для Венето и (почему бы нет) сексуальное «Я и он» для Сицилии.

Дорогой Санта!

В этом году на Рождество я бы хотела, чтобы все люди стали добрее, а я сексуальнее. Будет время, сделай моего бойфренда умнее, но если это и тебе не под силу, пошли мне двадцатипятилетнего парня с затуманенным травкой взглядом, и я останусь довольна. Хотя и Брэд Питт сойдет. Когда по дороге к нам на юг, среди гор и лесов, на какой-нибудь заправке, тебе повстречаются волхвы, передай, что я жду их в гости. И предупреди падающую звезду: в этом году надо упасть на площадь Конституции. Там такие пробки, что немного пространства не помешает. В крайнем случае, она может протаранить улицу Сан-Донато, хорошо бы ее немного расширить. Бедным водителям приходится показывать чудеса акробатики и ездить прямо по стенам домов.

Камина у меня нет, поэтому три носка для подарков я повешу на батарею. Почему три? Первый для золота, крепкий, до краев наполни — не порвется. Второй узкий, для фимиама, чтобы ароматические палочки не упали и не спалили дом. А третий — «подследник» для мирры. Он крохотный, но мне много не надо. Я узнала недавно, что мирра — антибиотик.

На полный курс нужно пять капсул. Скажи Бальтазару, что двух будет мало.

Мой дорогой Сантище, жду не дождусь, когда смогу тебя обнять. Хочешь, я приготовлю ароматическую ванну с пеной? Тебе не помешает. Сколько тебя знаю, ты ни разу не переоделся, катаешься все время на оленях… В общем, вряд ли ты пахнешь ландышем. А в подмышках у тебя столько мха выросло, что любой лес позавидует. Ну ладно, Санта! Если не получится заглянуть ко мне на огонек, ничего. Мне сказали, что счастье ждет меня за углом, не знаю только за каким: за левым или за правым? Не забывай обо мне, черкни как-нибудь пару строк. Привет миссис Санте!

P. S. Совсем забыла. Буду рада, если ты пришлешь сюда немного снега, а то из белого у нас осталась только перхоть.

Парочкой фейерверков и несколькими бокалами дешевого шампанского мы проводили 2002 год. Теперь, как поет Дзуккеро, «пора двигаться вперед… но не быстро… потихоньку…» Как будто это легко. Особенно когда сборище недоумков (и ты, их неизменная королева) решает отправиться праздновать Новый год в единственный ресторан, о котором никто никогда не слышал, кроме (в нашей несправедливой жизни всегда есть «кроме») него — не понятно чьего друга. Владельца фабрики «Idiots of the world» по производству запасных пробок для бутылок.

К всеобщему сожалению, у новоизбранного лидера нашего небольшого коллектива работает только одна часть мозга. Та, что отвечает за педаль газа. Он выжимает педаль в пол и срывается с места. Все остальные за ним, на ста пятидесяти по проселочной дороге, в облаке пыли и щебенки. Свита Супермена, несущегося далеко впереди и время от времени сигналящего: «Эй, салаги, догоняй!» Игра усложняется, если на случайном светофоре загорится красный. Что делать? Выбирать святого и молиться, клятвенно обещая быть ему верной как минимум всю жизнь.

А теперь поговорим о подарках. Лучший подарок, который мне сделали в жизни, — японский фотоаппарат. Очень редкий. Настолько редкий, что пленку к нему продают только в Осаке. От Турина рукой подать. Молли как-то обнаружила под елкой сиденье для унитаза, с любовью украшенное гирляндой из колючей проволоки, и оконные рамы из анодированного алюминия. Беа — пару пластиковых сережек, от которых она вся покрылась аллергической сыпью. А моя тетя Эльвира получила целых два аппарата для измерения давления. По одному от каждого сына.

Кого я не выношу, так это людей, которые дарят тебе по-арок и сразу же говорят, что это. Как моя мать. Она заворачивает подарок в целый ворох бумаги с ленточками и бантиками и, протягивая мне, с улыбкой до ушей сообщает: «Держи, это пижама». Спасибо. Какой сюрприз. В следующий раз не траться на упаковку. Или приведи меня сразу в магазин. А те, кто берут подарки и не открывают их, просто предатели. Ненавижу таких. Ну прояви ты чуть-чуть любопытства, сделай мне приятное! И не надо развязывать каждый узелок, просто разорви этот пакет, осел!

Внимание, внимание! По всем признакам это эпидемия. Не смертельная, но на сегодняшний день неизлечимая. Вакцину пока не создали. Эта напасть называется «календарная болезнь». Заражаешься в одно мгновение. Достаточно двум субреткам постоять минутку рядом. Развитие болезни стремительно и закончится плачевно: уже сейчас календарей в печати больше чем земляники в лесу. Стен для них не хватает. Поэтому и проводят перепись населения. Конечно. Надо знать, сколько стен приходится на каждого человека, а значит, сколько места у него есть, чтобы купить календари на следующий год.

Они и меня попросили стать «календарной девочкой». Канализационная компания. На март, ко Дню женщин. Идея такая: сфотографировать меня, обнаженную, в обнимку с водосточной трубой. Я сказала, что мне надо подумать. Я бы предпочла быть девушкой-февралем и сфотографироваться в шкуре. Или девушкой-маем: с фиговым листочком. А ведь когда-то календари использовались по назначению. Мы записывали туда встречи и памятные события: годовщина свадьбы, визит к врачу, поход к парикмахеру. Теперь на календаре нет ни миллиметра свободного места. Ты вынужден записывать день подачи налоговой декларации на чьей-нибудь заднице. Мой любимый рецепт куропатки в грибном соусе накорябан на бедре Памелы Андерсон. Еще один вопрос не дает мне покоя. Почему модели, позирующие обнаженными, на фотографиях стыдливо прикрываются руками. Что уж там скромничать? Извини, дорогая, но чем стоять, прикрываясь детским совком, надела бы лучше трусы. Трусы смотрятся не художественно? Это можно исправить. Попроси плотника сколотить тебе трусы из дерева, увидишь, они произведут фурор. А как тебе удается балансировать на одной ноге, наклоняясь до самой земли, с волосами, свесившимися на лицо, подобно водорослям Мертвого моря? Тебе удобно? Что это за поза? Летучей мыши, которой снится кошмар? На всех фотографиях модели или изгибаются как гуттаперчевые люди в цирке, или прислоняются к чему-нибудь. Как будто фотограф их поставил на минутку, а потом забыл. Возле дерева, скалы, столба. Неужели нельзя выбирать менее ветреное место? Какое-нибудь закрытое помещение. Они же голые. Полностью. На них даже шляпки нет.

Была бы страусом, спрятала бы голову в песок на пару лет. Потому что не хочу больше ни видеть, ни слышать. Дайте мне пакет для мусора. Я надену его на голову, не проделав дырок для глаз. Потому что нет больше сил. Выключите, наконец, ваши чертовы телекамеры и позвольте нам насладиться тишиной.

Они выбрали новую «Мисс Италия». Со скипетром и полуметровой диадемой — все как полагается. Восьмидесяти-сантиметровые ноги, кошачьи глаза и жаждущий поцелуя рот. Четыре прямых эфира на главном телеканале понадобилось на то, чтобы выбрать самую красивую из просто красивых. Самую красивую, самую элегантную, самую молодую, самую скромную, самую умную и самую влюбленную. Хорошо, что прибавили слово «самая», а то не состояться бы этому шоу. Представьте себе, в этом году «победила обычная девушка». Мисс Италия — обычная девушка, как все. Простая. В каком месте простая? Да она само совершенство. Образец для клонирования. Обычные девушки другие. У них фигуры, как у мопсов, и лица светло-зеленого цвета. Обычные девушки высокие, как перечная мельница в пиццерии, у них два зернышка белужьей икры вместо груди и обвисшие по вине Ассоциации итальянского мороженого животы. Обычные девушки, чтобы обратить на себя внимание, должны наполнить карманы петардами или броситься в Ниагарский водопад.