Лестница вела в маленькую гостиную, находящуюся в южной части дома. Перед ярко пылающим камином стояли небольшой диван с обивкой голубого цвета и два кресла с замысловатой резьбой, повернутые друг к другу. Странно, но каждый квадратный дюйм стен был покрыт рисунками и картинами, некоторые из них были в рамках, некоторые висели просто так. Подумать только, на многих была изображена мебель.

Грейс повернулась, исполненная решимости отыскать кухню и очень надеясь, что она окажется пустой.

Она просто не могла встретиться с мистером Раньером, пока у нее не будет хоть немного времени, чтобы привести мысли в порядок. И чай ей в этом поможет. Сразу же. В данный момент ничто не окажет на нее такого умиротворяющего воздействия, как чашка чая.

Но этому не суждено было сбыться. Как только в отдаленной части дома она обнаружила кухню, тишину нарушил звук открывшейся двери. Грейс обернулась и увидела большую заснеженную фигуру мистера Раньера наклонившуюся, чтобы пройти через низкий дверной проем.

Майкл выпрямился и посмотрел на Грейс. В его глазах, пока он стряхивал снег со шляпы, вспыхнуло удивление.

– Оказывается, графини – вовсе не такие хрупкие цветки, как я предполагал. – Он снял свою слишком длинную верхнюю одежду, на которой отсутствовали многочисленные пелерины, как у пальто джентльмена. – Как вы себя чувствуете сегодня, мадам?

Слава Богу, он соблюдал видимость приличий. Тем не менее, его многозначительное лицо производило противоположное впечатление.

– Очень хорошо, мистер Раньер, спасибо, – опустила глаза Грейс. – Я должна еще раз сказать о том, – заторопилась она, – как я вам благодарна, что вчера вы пришли мне на помощь. Теперь я понимаю, в какой опасной ситуации оказалась, когда вы меня нашли. Боюсь, в тот момент я плохо соображала. Простите, что злоупотребила вашим временем, и за все проблемы, которые образовались из-за меня.

Большими шагами Майкл преодолел расстояние между ними, скривил губы, и с его лица исчезли все намеки на вежливость.

– Дорогая моя, такая проблема, как вы, всегда доставляет удовольствие.

Грейс осмелилась поднять глаза и встретилась с его смеющимся взглядом. Его глаза были чистыми и ясными, как ирландское виски, которое при случае одобрял мистер Браун.

– Так, давайте-ка поближе к плите, – говорил Майкл, поставив принесенные ведра. – Не хватало вам еще простуду подхватить. Здесь нет чая или такого завтрака, к какому вы привыкли, но я кое-что сообразил.

От выглядевшей как новая плиты на четыре конфорки исходило приятное ощущение тепла. Она нагрела кухню, изгнав отсюда зимнюю стужу. В центре уютного помещения стоял длинный деревянный стол на изогнутых ножках.

На Майкла было приятно смотреть, когда он деловито устроил для нее место за столом поближе к плите и подогрел молоко из ведра. Через несколько мгновений из кухонного шкафа он достал посуду и мед.

Грейс ненавидела ощущать себя неподходящей. Неподходящей во многих отношениях, главным образом для тех необходимых дел, которые означают полноценную жизнь. Но зато это чувство ей было хорошо знакомо. С тех пор как она вышла замуж за графа, оно вошло в ее жизнь и стало в ней основной темой.

– Можно, я помогу вам?

– Нет-нет, – сказал Майкл и в чашку, стоявшую перед ней, налил горячее молоко и еще что-то в другую чашку. – Должен предупредить вас, что нам придется обходиться без прислуги. Вьюга распугала большую часть людей, работавших здесь.

Грейс наклонилась к чашке. Овсяная каша. Она подавила смешок. Кашу она не ела со времен своего детства на острове Мэн.

– Выглядит аппетитно, – пробормотала она, вдыхая давно забытый ореховый запах и вкладывая смысл в каждое слово.

– Я рад, что в кухонном шкафу нашлось хоть немного продуктов. – Майкл подвинул к ней мед, и Грейс добавила чуть-чуть в горячее молоко и в кашу.

– Мне грех жаловаться, мистер Раньер. – У Грейс было так много вопросов, что она не знала, с чего начать. – Если бы не вы, я бы наверняка замерзла под живой изгородью.

– Скорее всего только наполовину, – усмехнулся Майкл.

– Так, а где мы находимся? – спросила Грейс, глотнув свежего молока из простой глиняной чашки. – Здесь есть поблизости город или деревня? Может, Йорк? – с большой надеждой в голосе произнесла она.

– Насколько я знаю, – покачал головой Майкл, и она заметила, что ночная щетина исчезла с его лица, – мы находимся где-то между Дербиширом и Йоркширом, примерно в пяти милях от ближайшей деревни и примерно в трех милях от большого имения под названием Бьюли.

– Значит, это собственность знакомого? Не ваша?

Грейс заметила, что у него необыкновенно длинные ресницы, когда он искоса посмотрел на нее. Они совершенно не соответствовали суровой геометрии его лица, состоявшего из точеных плоскостей и углов.

– Нет, это моя собственность. Недавно Бринлоу оставили мне, – сказал Майкл и вдруг замолчал.

– Как вы думаете, снег скоро закончится? – сменила тему Грейс, почувствовав волну симпатии к этому человеку.

– Трудно сказать точно.

– А вы всегда жили в Йоркшире, да? – Грейс стала нервно притопывать ногами. – Вы говорите с акцентом, который мне незнаком.

– Вы задаете много вопросов, графиня. – Майкл жестом предложил ей добавить кипяченого молока, но она отказалась. – Но все они неправильные.

– И что же я должна спросить?

– Наверное, надо было спросить, не отморозили ли вы пальцы вчера ночью или на сколько дней хватит еды в кладовке.

Грейс опустила глаза, чувствуя неловкость.

– Не пугайтесь так, Синеглазка. В сараях столько коров, овец и кур, что нам хватит на год, а то и больше. На запасах еды в кладовке мы протянем неделю или чуть больше. Но не вешайте нос, вьюга все равно закончится раньше.

– Будем надеяться, – ответила Грейс, пытаясь скрыть собственную неловкость. – Я должна спросить: могу я хоть чем-нибудь здесь помочь? Получается, что я ничего не делаю, а только мешаю.

– Нет! – отрезал Майкл. – Вы должны вернуться в постель, когда закончите завтракать. – Он посмотрел на ее пальцы и взял ее за руку, чтобы осмотреть их ближе. От его прикосновения веяло уверенностью и теплом, и, похоже, то, что он увидел, вполне его устроило. – Вам очень повезло. Подергивает пальцы? Если нет, думаю, вы сохраните свои прекрасные пальчики, все до единого.

Грейс выдернула руку, но почувствовала сильное смущение и случайно задела липкую банку с медом, опрокинув ее.

В одно мгновение Майкл поставил банку на место, потом взял Грейс за руку и вытер влажным полотенцем костяшки пальцев. Это действие оставило у Грейс ощущение детской беспомощности.

– Мистер Раньер, я бы предпочла сидеть в той симпатичной гостиной, если вам все равно, или хоть как-то помочь вам.

– Дорогая моя, – на его лице появилась слабая улыбка, – я готов осмотреть вашу рану хоть там, хоть на кухне, если хотите. Просто я подумал, что наверху вы не станете так стесняться и будете чувствовать себя свободнее.

– Рана прекрасно заживает, – с вызовом посмотрела на него Грейс. – Вам совершенно нет нужды беспокоиться. Обещаю самым тщательным образом осмотреть ее, – торопливо добавила она, заметив, как изменилось его лицо. – Если надо, то буду делать это ежечасно.

– Я даже не представлял, что вдова может быть такой скромной. – От сдерживаемого смеха у Майкла собрались морщинки в уголках глаз. – Тех, кого я знал, кажется, никогда не отличала уязвимость, подобная вашей. На самом деле все было совсем наоборот.

– Это красноречивее всяких слов говорит о женщинах, с которыми вы знакомы, мистер Раньер, – нетерпеливо заявила Грейс и в ужасе замолчала. Неужели она действительно только что оскорбила его таким возмутительным образом? И это после всего того, что он сделал, чтобы спасти ее!…

– Вы совершенно правы, миссис Шеффи. – Майкл запрокинул голову и захохотал. – А теперь поторапливайтесь, я вижу, у меня нет никакого шанса проводить вас наверх. Думаю, мы можем отложить пока осмотр раны, но я настаиваю, чтобы вы отдохнули. Пройдет пара дней, прежде чем вы почувствуете себя лучше. – Майкл встал и взял шляпу. – У меня очень много дел. Здесь целый хлев овец, за которыми надо присмотреть, не говоря уже о других животных. А в помощниках у меня наивный пятнадцатилетний парнишка.