В ответ на чувство, которое пробудила в ней эта симпатия, она закрыла глаза. Из-под закрытых век она уловила промелькнувшую тень и почувствовала, что он наклонился к ней и погладил по волосам.

Разволновавшись, Грейс вздохнула и ощутила сильный древесный запах. Ароматы папоротников и мха вместе с запахом дымящего костра из сосновых дров и горного ветра заполнили ее разум. От него пахло грубой мужской сущностью, дочиста отмытой в прозрачном чистом озере. Это был запах неоспоримой мужественности. Грейс открыла глаза.

– Вы просто сюрприз для меня, – тихо сказал ей в макушку Майкл, поправляя подушку.

– Как это?… – нервно прошептала Грейс.

– Вы обманщица. Возмутительно, а еще в трусости признавались. Могли бы хоть немного дернуться, упасть в обморок или проронить несколько слезинок.

– Простите, что разочаровала.

Майкл поднял голову и улыбнулся неотразимой улыбкой. На лице темнела отросшая щетина.

– Вы самый смелый пациент, которому я имел честь оказывать помощь, дорогая. Конечно, в вашем случае, я полагаю, у меня было преимущество здравомыслия, – ухмыльнулся Майкл. – Другие мои пациенты почти всегда отказывались делать то, что я хотел, пока я не доставал скобу.

– Скобу? – отшатнулась Грейс. – О чем это вы говорите?

– Моими пациентами были лошади.

– Лошади? – едва слышно переспросила она.

– Или овцы. Иногда одна-две коровы. Перешли ко мне вместе с территорией.

– И что это была за территория?

– С кузницей.

– Вы кузнец? – Голос Грейс прозвучал пронзительно и тонко даже для ее собственных ушей.

– А совсем недавно еще и фермер. А что, это представляет какую-то проблему?

– Ну, мне бы хотелось знать…

– Я должен сделать кое-что еще. Лежите тихо.

– Подождите минутку, мистер Раньер. Я должна точно знать, что…

Он снова открыл зубами фляжку мистера Брауна и протянул руку, чтобы вытащить шаль, зажатую у нее в кулаке.

– Вы не посмеете…

– Мне ведь не придется сейчас искать скобу, а? Ведь вы так хорошо вели себя, графиня.

– Я хочу, чтобы вы прекратили перебивать…

Майкл плеснул немного бренди ей на рану, и ее бок пронзил новый приступ боли.

– Не могу поверить, что вы это сделали, – хрипло сказала Грейс.

– Всего лишь практические знания индейцев в отношении огненной воды. Шаман, которого я когда-то знал, был необыкновенно опытным лекарем, насколько я в этом разбираюсь.

Практические знания индейцев? О Боже! Неужели она так отстала от современной жизни?

– Значит, теперь со мной обходятся как с лошадьми и при этом в духе ритуалов язычников?

– Полагаю, вы могли бы сказать, что это – ваш счастливый день, графиня. – Майкл ловко закрепил повязку.

Грейс хотелось упасть в глубокий обморок. Она закрыла глаза и невольно вздрогнула. Некоторые люди часто думают, что это им только кажется, когда с ними случаются неприятности. Грейс никогда не путала действительность с фантазией.

Неприятности случались слишком часто.

– Вы слишком бледны, мой ангел. Вы потеряли много крови. Надо вас согреть.

– В-вас н-не… – Грейс стиснула стучавшие зубы. – Вас не затруднит принести мне чашку чая? – выдохнула она.

– Простите, но, зная прежнего хозяина, сомневаюсь, что где-то здесь найдется чай. – Майкл подошел к камину и положил в огонь еще два полена, которые сразу же загорелись, одобрительно потрескивая: – Но я думаю, мы должны учитывать реальные обстоятельства.

– Мне кажется, что для одного дня обстоятельств мне уже достаточно, мистер Раньер, больше я просто не вынесу.

– Чашки чаю недостаточно, чтобы согреть вас в данный момент, – продолжал, не останавливаясь, Майкл. – Позвольте мне осмотреть ваши руки.

Грейс уставилась на него.

– Хочу проверить, нет ли обморожения.

Пальцы не слушались Грейс, и Майкл сам взялся расстегнуть у запястий пуговицы цвета слоновой кости в форме сердечек и снять промокшие лайковые перчатки розового цвета.

В его загрубевших от работы ладонях ее руки казались такими маленькими, размером с крошечную масленку. На ее бледных руках и пальцах, которые были, словно деревянные, виднелись слабые полоски багрового цвета.

Майкл покачал головой.

– Что?

Он пробормотал что-то, скорее всего индейское проклятие. Грейс поморщилась.

Майкл повернулся к ней спиной и стал снимать сапоги. Это служило дурным предзнаменованием. Грейс не могла не заметить широких плеч, обтянутых грубой рубашкой. Интересно, подумала она, какой у него на самом деле рост? Просто сейчас она смотрела на него под низким углом зрения, которое к тому же было затуманено, поэтому казалось, что рост у него примерно шесть с половиной футов.

– Разве здесь нет другой спальни, мистер Раньер? Я, конечно, не в том положении, чтобы жаловаться, но, о Господи, вы же не собираетесь… Вам не кажется, что это будет…

– Нет.

Никаких пояснений не последовало, пока он стаскивал с себя влажную рубашку и шерстяные чулки и раскладывал их перед камином.

– Позвольте мне заверить вас, графиня, что последствия обморожения – слишком высокая цена за стыдливость.

Грейс закусила губу и отвела взгляд. Он не посмеет раздеться догола.

Из-под опущенных ресниц она заметила, что он щеголял по комнате в штанах из оленьей кожи, низко сидящих у него на бедрах. Грейс напряглась, чтобы унять дрожь в теле, но у нее ничего не получалось.

Мистер Раньер погасил лампу и направился к ней, освещаемый только мерцающим светом камина. Его грудь была полностью обнажена, и Грейс отметила хорошо очерченные, рельефные мышцы, которых не было у ее любимого мужа. В свете камина блестела золотистая кожа с намеком на темную дорожку волос, спускавшуюся к поясу штанов.

Он заслонил собой весь обзор перед Грейс, ей некуда было смотреть, кроме как в его золотисто-карие глаза, если она хотела сохранить некое подобие чувства собственного достоинства в этой невероятной ситуации.

– Ваша очередь.

Нелепо было притворяться, что она не понимает, чего он от нее ждет, поэтому она сделала то, что умела делать лучше всего. Она промолчала.

– У вас есть два варианта, графиня. Вы можете снять промокшую одежду сами или позволить мне помочь вам. – Майкл уже знакомым жестом наклонил голову. – Послушайте, я смертельно устал и хочу спать. И потом, это всего лишь старинный способ согреть человека. Это честный обмен, Синеглазка.

– Мистер Раньер, – поджала губы Грейс, – я была бы очень благодарна, если бы вы называли меня моим настоящим именем, а не всеми этими… – Грейс пыталась подобрать подходящее слово, – а не этими нелепыми прозвищами. – Она знала, что ее голос звучит раздраженно, но нисколько не сожалела об этом.

– Простите, что обидел, – улыбнулся Майкл и подмигнул. – Прежде никто еще не жаловался, миссис Шеффи.

Это имя, которым только Джон Шеффи называл ее с глазу на глаз, было похоже на интимную ласку больше, чем все другие глупые прозвища, которые он произносил. Что ж, придется это сделать. Дрожь отказывалась покидать ее тело.

– Хорошо, – проворчала Грейс, – отвернитесь.

Майкл бросил на нее многострадальный взгляд, но подчинился. Грейс сняла мокрую верхнюю одежду, платье, стараясь работать онемевшими пальцами как можно скорее. Начав поднимать мокрую льняную сорочку, она вдруг резко остановилась. Придется ей умереть, прежде чем она снимет ее.

– Неужели это и правда будет так невыносимо? – раздался смешок Майкла.

Грейс повернулась и увидела его потрясающий зад как раз в тот момент, когда он снял штаны. Она была настолько смущена, что даже не представляла себе, что он посмеет снять с себя последнюю деталь своей одежды, которая обещала хоть и маленькую, но такую необходимую степень приличия.

Грейс едва не задохнулась. Должны же быть какие-то слова, чтобы описать всю эту гору грубой силы, представшей перед ней, но она была слишком потрясена, чтобы подыскать слова в сложном водовороте мыслей, будораживших ее разум в промежутках между резкой дрожью, которая каждые несколько минут прокатывалась по позвоночнику.