Он похлопал лошадь по шее, потом причмокнул, чтобы поторопить ее повернуть на северо-запад, на длинную, прямую и пустынную дорогу.

Вдалеке на дороге что-то промелькнуло. Скорее всего олень. Майкл прищурился, пытаясь рассмотреть получше.

Это ему показалось. Там, вдали, ничего не было. Майкл продолжал продвигаться вперед, сопротивляясь вьюге. Из-за яростных порывов ветра желание приободрить лошадь песней пропало.

Лошадь подняла голову и остановилась, насторожив уши. Она отступила в сторону, повертела шеей и фыркнула.

Маленькая, закрытая капюшоном фигурка прислонилась к стволу высокого зрелого хемлока, его огромные ветки скрывали фигурку.

О Господи!

– Эй, вы… там! – окликнул Майкл.

Капюшон повернулся к нему, но, похоже, это усилие оказалось для человека слишком утомительным. У Майкла заколотилось сердце. Все пронзительно кричало о том, что человек подавлен и сильно нуждается в помощи. Эти две вещи были слишком хорошо знакомы Майклу.

Не раздумывая ни секунды, он перенес вес тела на ногу в левом стремени и спешился с лошади, спрыгнув прямо в снег.

– Эй! С вами все в порядке? Вьюга застала вас врасплох, а?

Он подошел к дереву как раз в тот момент, когда несчастный, завернутый в одеяло, вновь поднял голову.

Ласковые голубые глаза, наполненные житейской мудростью, смотрели прямо в его душу, пронзая своим взглядом его сердце. Майкл отшатнулся назад.

Нет, он случайно наткнулся на что-то небесное. Ни земные глаза, ни живая плоть не обладают такой пронзительностью. Под тусклым, поношенным одеялом, в которое она была завернута, в угасающем свете серебром блестели светлые волосы.

– П-простите мне мою нелепость, – ее взгляд даже не дрогнул, – но вы… Вы – мираж?

– Этот же вопрос я собирался задать вам, мисс, – глухо рассмеялся Майкл.

– Т-такое у меня в-впервые. – У нее безудержно стучали от холода зубы. – Прежде мои молитвы оставались без ответа.

– Я никогда не был ответом на чьи-то молитвы, милая. – Майкл поскреб подбородок и улыбнулся. – Но я из кожи вон вылезу, чтобы оправдать ваши ожидания.

Ему хотелось спросить, какого черта она здесь делает, одна и лицом к лицу со стихией, но Майкл понимал важность помочь ей сохранить хоть каплю гордости, которую допускала ее откровенная бедность, поэтому он не двигался и молчал, выжидая.

Она окинула взглядом его фигуру, рассмотрела лошадь и вздрогнула.

– Ну что, давайте? – Майкл протянул руку. – Вы окажете мне большую услугу, поехав со мной. Мои уши превратились в два куска льда, а я вижу, что у вас есть шарф, который я мог бы позаимствовать. – Он был готов говорить все, что угодно, лишь бы завоевать ее доверие и уговорить поехать с ним.

– Спасибо, с-сэр. – Ветер завывал в ветвях дерева, и она прижалась к стволу. Снова собравшись с силами, Грейс потянулась за тонкой шалью у себя под ногами и вложила ее в протянутую руку Майкла. – Экипаж, в котором я ехала, соскользнул в канаву.

– Понятно. – Майкл не видел никакого экипажа и мог поклясться, что у нее вспыхнули глаза. – С вами был кто-то еще?

– Мой спутник давно отправился за помощью, но не вернулся. Я ждала почтовую карету.

Да… Майкл не знал, верить ли ее рассказу. Ни один джентльмен… Нет. Ни один мужчина не оставит женщину на произвол судьбы.

– В такую погоду почтовой кареты не будет, – сказал Майкл. – Но в любом случае мы сможем найти укрытие где-нибудь поблизости.

– Вы тоже заблудились?

– Вы поверите мне, если я скажу правду? – улыбнулся Майкл.

Она наклонила голову в знак согласия.

– Чуть-чуть заблудился, – признался Майкл. – Но я знаю, куда ехать, и лошадь у меня превосходная, она меня еще никогда не подводила.

У Майкла появилось непреодолимое желание подхватить ее на руки, посадить перед камином, предложить горячую пищу и успокоить.

– Позвольте мне помочь вам сесть на мою лошадь.

– Я плохо езжу верхом, – смущенно созналась Грейс. – По правде говоря, я никогда этому не училась.

В этом не было ничего удивительного. Многие бедные люди не могут себе позволить такую роскошь, как лошадь.

– Вам нечего бояться. Моя лошадь, несмотря на свой внушительный размер, кроткая. Она не кусается и всегда ведет себя хорошо. Чего не скажешь обо мне, когда кто-нибудь медлит. – Майкл снова протянул ей руку, чтобы помочь пройти по глубокому снегу.

– Простите мне мою трусость.

– Это холод виноват. Он сковывает мозг. Но мы больше не должны терять время. – Майкл огляделся вокруг. – Погода с каждой минутой становится хуже. – Он надеялся, что она не сбежит, как дикое животное, попавшее в беду.

Грейс опять посмотрела на протянутую ей руку и наконец взялась за нее, в его огромной ручище маленькая ладошка Грейс просто пропала. Два шага вперед, и она споткнулась в небольшом сугробе, морозный воздух лишил ее равновесия и парализовал разум.

Ни слова не говоря, Майкл подхватил ее на руки и прижал хрупкую фигурку к своей груди.

– Право, это совершенно лишнее, – задохнулась Грейс. – Я вполне способна…

– Мне из самых достоверных источников известно, что в своей молитве вы просили о том, чтобы вам больше не пришлось ходить по снегу. Я знаю, что на вашем месте сам умолял бы об этом. – Боже, в его руках она была словно тень, и его охватило почти животное желание защитить ее. Она такая легкая и замерзнет до смерти, если он срочно не увезет ее от разбушевавшейся непогоды.

– Отпустите меня, – сопротивлялась Грейс, когда Майкл подошел к лошади. – Я прекрасно могу идти здесь сама, спасибо. – Она соскользнула у него с рук и поправила одеяла, в которые была укутана. – Я пойду по следу, который вы проложите.

Майкл пристально посмотрел на нее и покачал головой:

– Прошу простить меня.

– За что? – В ее глазах появился страх.

– Вам придется говорить потише.

– Почему?

– Вы обижаете ее, – кивнул в сторону лошади Майкл, молясь про себя, чтобы юмор помог ему в этой ситуации.

Грейс посмотрела на лошадь, потом перевела взгляд на Майкла. Он был уверен, что она опять откажется.

– О, ради Бога, – тихо сказала Грейс, лицо у нее вытянулось. И вдруг, несмотря на угасающий свет, Майкл заметил на засыпанном снегом одеяле скользкое темное пятно… цвета крови. Время вежливых уговоров закончилось.

Одним легким движением он перебросил поводья в одну руку и схватился за заднюю луку седла, чтобы снова сесть на лошадь. Грейс не успела и рта раскрыть, как он наклонился и, подхватив ее, посадил боком на лошадь впереди себя. Он даже не попытался разобраться, откуда шла кровь. Слишком суровая разыгралась непогода, и незнакомка сильно замерзла.

Он должен был заметить признаки этого. Ведь было совершенно понятно, что затуманенность сознания произошла из-за оцепенения от холода. Сейчас из-за очевидного страха она была готова впасть в забытье. Майкл расстегнул тяжелое длинное пальто с глубокими разрезами по бокам специально для верховой езды и, крепко прижав Грейс к своему теплому телу, вновь застегнул пуговицы.

– Обними меня руками, милая, – прошептал он ей в макушку, поворачивая ее так, чтобы она лучше видела его лицо, – держись крепко.

Грейс застонала от боли, но нерешительно обхватила его за бока. Майкл взял поводья в одну руку, чтобы крепче прижать ее к себе.

Его лошадь, как скала, крепко стояла на ногах, да он в этом и не сомневался. Она была умнее многих людей, и он спокойно доверил бы ей свою жизнь. Черт, да он уже много раз доверял ей свою жизнь. У него ни когда даже мысли не возникало, чтобы бросить ее, когда он вернулся в Англию.

Лошадь нетвердой поступью двинулась вперед, пробираясь через растущий слой снега, а женщина рядом с ним теперь вцепилась в него мертвой хваткой.

– Вот так, прижимайтесь как можно ближе. Именно так. Разговаривать не надо. Вмиг будем на месте. – Майкл не умолкал ни на минуту, продолжая и дальше говорить успокаивающим голосом, пока лошадь преодолевала снежные заносы.

Яростный порыв ветра пронесся по длинной дороге и мгновенно перехватил его дыхание. Майкл пригнулся и прижал к себе незнакомку. Именно в этот момент он ощутил запах, исходивший от нее и пробуждавший какие-то воспоминания. Он наклонил голову и сделал глубокий вдох, давая пьянящему аромату проникнуть в свое сознание. В нем смешались запахи весны, лилий из горной долины, мартовских дождей и чего-то еще… аромат женственности и роскошного достатка. Да кто, черт возьми, она такая, эта молодая женщина? Майкл выдохнул и понял, что даже не знает ее имени. Она прислонилась к нему, не то от усталости, не то от кровопотери, он не знал.