За пределами этой пещеры Кроуфорд и Сандерс достигли серого каменистого плато на дне озера. Над головами у них дрейфовала лодка Фиделя. Кроуфорд первым заметил шнур и подал знак напарнику: показал пальцем на свои глаза, а потом на веревку. Два подводных пловца устремились вдоль нее ко входу в подводную пещеру.

Гакона, Аляска

Над долиной реки Коппер продолжал завывать ветер, сотрясая здание пункта управления в Гаконе, но все мысли доктора Тайлера Джексона были заняты тем, что должно было вскоре произойти, поэтому он ничего не замечал. К ним на брифинг с краткосрочным визитом прилетел Говард Уайли. На экране проектора был снимок со спутника с пометкой «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО», показывавший точное местоположение базы Исламской революционной гвардии в районе Фордо возле города Ком — одного из наиболее чтимых иранцами святых мест и главной резиденции исламской научной мысли.

— Как вам известно, — начал директор Гаконы доктор Натаниэль Б. Херши, — мы определенное время подозревали, что глубоко под землей в горном районе возле Кома иранцы строят ядерную установку. Инфракрасная съемочная аппаратура со спутников не могла проникнуть сквозь скальные породы; крайне маловероятно и то, что наше обычное вооружение сможет нанести какой-либо вред противнику на такой глубине.

Херши переключил кадр, и на экране появилась диаграмма, показывающая движение низкочастотных радиоволн со сверхвысокой энергией, которые могла генерировать установка ПИССАВМ.

— Второй эксперимент из серии, предусмотренной операцией «Эфир», направит луч мощностью три миллиарда ватт в предполагаемое место расположения иранского комплекса. Если все пройдет так, как задумано, все сооружения внутри горы будут уничтожены. Время «Ч» для атаки наступит через три дня в 3:00 по нашему времени, в 15:30 по местному, когда на дежурстве будет находиться максимальное количество персонала.

Херши разъяснил и прочие особенности теплового взрыва под действием высокоэнергетичного пучка. В конце своего выступления он сделал паузу для вопросов. Джексон решил воспользоваться этим шансом, чтобы в последний раз попробовать предостеречь о возможных последствиях.

— В этом эксперименте, разумеется, присутствует риск, — начал Джексон. Глаза Херши на квадратном жестком лице метали молнии. — Глубокая подземная томография в данном диапазоне частот никогда ранее не проводилась, и поэтому результаты ее непредсказуемы. Нельзя исключать, что мощный подземный взрыв может внести возмущение во вращение Земли. Землетрясение в океане возле Суматры, вызвавшее разрушительное цунами в 2004 году, имело силу в девять баллов по шкале Рихтера, и у нас есть неопровержимые доказательства того, что оно увеличило колебания оси Земли и на несколько сантиметров сдвинуло полюса. А три миллиарда ватт могут оказать и более разрушительный эффект, чем естественное землетрясение.

— Это лишь догадки, доктор Джексон, — ледяным тоном ответил Херши.

Уайли развернулся на своем кресле и в упор посмотрел на научного руководителя проекта ЦРУ.

— Разве не для этого мы и проводим эксперименты, доктор Джексон? Чтобы посмотреть, работают ли они?

— Мы должны оглядываться на историю, сэр. Как вы знаете, в 1954 году мы взорвали первую водородную бомбу в атолле Бикини. Предполагалось, что мощность взрыва проекта «Кастл Браво» составит четыре мегатонны. На деле же получилось почти в четыре раза больше, и это уничтожило местное население, превратило в пар остров, на котором проводился эксперимент, и оставило на дне лагуны кратер диаметром в милю. Радиоактивные осадки тогда достигли Австралии, Индии и Японии. С операцией «Эфир» мы находимся в аналогичной ситуации: мы не знаем, что может произойти сейчас. Хуже того. В настоящее время приближается момент редкого парада планет, который случается один раз в двадцать шесть тысяч лет, с кульминацией в декабре 2012 года, когда, по предсказаниям майя, Земля подвергнется мощному воздействию черной дыры, расположенной в центре галактики Млечный Путь. Нам следует по меньшей мере отложить запуск ракеты и испытания СНЧ-луча до того времени, когда Земля окажется на более устойчивой орбите.

— Мистический бред, придуманный кучкой дикарей. К тому же — возможно, это ускользнуло от вашего внимания, доктор Джексон, — к 2012 году у Ирана уже появится своя бомба.

Уайли мысленно сделал себе пометку: организовать этому пожилому ученому досрочный уход на пенсию. Он поднялся, чтобы обратиться к собравшейся аудитории, состоящей из тридцати военных и гражданских чиновников.

— В последнее время в прессе появились всяческие измышления, — заявил он. — Много поклепов возводят на нас в связи с атакой на Северную Корею. Поэтому я решил провести расследование. И можете не сомневаться: когда я выясню, через кого произошла утечка информации в прессу о секретных запусках ракет, он пожалеет, что родился на этот свет. Все вы подписывали протокол о неразглашении информации, составляющей государственную тайну, и нарушение его — это верный способ потерять свои яйца или что там у кого есть. Данное устройство предназначено исключительно для мирных целей — это остается нашей официальной линией. И мы не обсуждаем какие-либо разведывательные или секретные операции — точка!

Как только Джексону удалось выйти из комнаты для проведения брифингов, он тут же отправился к себе в кабинет. В этом эксперименте крылась такая же неопределенность, как в проекте «Кастл Браво», только с потенциально гораздо более разрушительными по своему масштабу последствиями. Он должен каким-то образом привлечь внимание международной общественности к тому безумию, которое представляет собой операция «Эфир».

Озеро Атитлан, Гватемала

Сердце Алеты часто забилось, когда нож О’Коннора расчистил последнюю часть прямоугольного обрамления рисунка витой раковины. Этот прямоугольник, как раковина наутилуса внутри него, был построен на точном соотношении 1,618, или числе «фи».

— Раковина наутилуса — лучшее из проявлений биологической инженерии, — заметил он, пряча нож обратно в чехол, пристегнутый к голени. — Когда этот моллюск перебирается в новую раковину, он наполняет старую газом и запечатывает ее перламутром. Весьма изобретательно.

— Это логарифмическая спираль, так что каждая камера пропорциональна предыдущей, — согласилась Алета, с трудом сдерживая свое возбуждение.

О’Коннор выскреб последние остатки саскаба — того же строительного раствора майя, изготовленного из перетертого и обожженного известняка, с которым дедушка Алеты столкнулся в Тикале, — но извлечь прямоугольный камень наружу не удавалось. Алета вставила лезвие своего ножа в едва заметную замочную скважину в центре спирали раковины и вздрогнула, когда пришел в действие секретный механизм, подвешенный на больших бронзовых шарнирах, и тяжелая известняковая плита медленно опустилась в пол пещеры, а затем ушла в сторону, в специально сделанный для нее проем.

— Как ты догадалась сделать это?

— Это долгая история, но взгляни! — Алета схватила О’Коннора за руку.

Под отошедшей в сторону известняковой плитой оказалась третья статуэтка, лежавшая на дне углубления, — ее кристалл и черный с золотой оправой обсидиан загадочно сияли в мягком мерцании светлячков.

О’Коннор потянулся, чтобы взять статуэтку, но Алета схватила его за руку.

— Нет! Погоди! — Она отломала кусок находившегося рядом кремово-оранжевого сталактита и опустила его в дальнюю часть ниши, прикоснувшись к кристаллу на вершине статуэтки.

О’Коннор вздрогнул, когда острое, как бритва, подпружиненное лезвие рассекло сталактит пополам и тут же снова спряталось в стену ниши. Алета отломала еще один длинный сталактит и прикоснулась им к другому краю статуэтки. Теперь быстрое, как молния, лезвие вылетело уже с другой стороны. О’Коннор облегченно выдохнул и пощупал свое запястье. Этот клинок мгновенно отрубил бы ему руку.