– Сержант беспокоился, что у них может быть запись моего ответа мистеру Нельсону. Что-то такое, что может всплыть при расследовании. Но я понятия не имею, совершал ли он этот поджог.
– Если бы об этом стало известно, хватка Барлью превратилась бы в дым, – сказал я. – Но вы и сами следили за этой газетой.
– Я проезжал мимо пару раз… просто, чтобы посмотреть, подумать.
Подъезжая к их дому, я видел в гараже на пять машин и хвост «ягуара». Зейн всхлипнул. Клэр села рядом и положила руку ему на плечо. Но глаза ее напоминали грозовые тучи за окном.
– Я так и решил, что именно здесь все должно происходить, – послышался голос от двери, и в комнату широкими шагами вошел Барлью.
Лицо Клэр исказила злоба, она вскочила. Гарри внимательно смотрел на сержанта со своего стульчика. Я рванулся вперед, сжав кулаки.
– Да ладно, Райдер, – сказал Барлью. – Когда ты уже вырастешь?
– Сержант, я хочу, чтобы вы немедленно покинули мой дом, – твердо сказала Клэр.
Барлью замигал своими детскими глазками и повернулся к Зейну.
– Никаких проблем, мистер Пелтье. Никаких.
– Никаких проблем? – переспросил Зейн. – Я едва не превратился во всеобщее посмешище, а вы чуть не попали в тюрьму.
– Я ничего не помню, – медленно сказал Барлью.
– Вы шантажировали меня с этой…
– Я ничего не помню, – повторил Барлью. – Вам ведь приятно это слышать, мистер Пелтье?
Я понял, к чему он клонит. Ноздри Зейна зашевелились, словно почувствовали неожиданно появившуюся струю свежего воздуха.
– О чем вы говорите, сержант?
– Пока вы не выдвинули обвинение против… кого бы то ни было, нет судебного разбирательства. А нет судебного разбирательства, нет и негативной огласки. Нет никаких снимков, представленных в качестве доказательства для обозрения всему миру. – Барлью улыбнулся, и его губы превратились в крошечную красную дугу. – Знаете, какой из них понравился мне больше всех? Я назвал его «Уточки на прогулке»… то, где вы…
– Вон из моего дома, сержант! – потребовала Клэр. – Сию же минуту!
Гарри откинулся назад и положил локти на клавиши. Раздался густой низкий звук. Гарри улыбнулся Барлью, потом посмотрел на меня.
– Я тебе когда-нибудь рассказывал о напарнике, который у меня когда-то был, Карс? Давно, лет десять назад?
Барлью покраснел.
– Да пошел ты, Наутилус!
Гарри спокойно смотрел на Барлью.
– Ты бы лучше валил отсюда, Барл, – сказал Гарри. – Но-о, поехали, ковбой!
Глаза Барлью расширились почти до нормальных человеческих размеров, и он покраснел как рак. Он начал что-то говорить, но тут же замолк, развернулся и вышел, переставляя негнущиеся, как столбы изгороди, ноги. Мы услышали, как завелся двигатель машины. Зейн встал и закатил рукава, открыв манжеты рубашки, на лице его был написан ужас.
– Кто этот человек? – сказал, не обращаясь ни к кому конкретно. – О чем он говорил, черт побери?
Клэр взглянула на мужа так, будто ее сейчас вырвет, и выбежала из комнаты. Гарри похлопал меня по руке и сделал движение головой, приглашая пройти с ним. Мы отошли на несколько метров и остановились, чтобы нам не было слышно. Гарри сказал:
– Получается, это не имеет отношения к нашему делу? Правильно я понимаю?
– Правильно, – подтвердил я. – Абсолютно никакого. Совершенно тупиковое направление.
Гарри покачал головой, пробормотал какие-то проклятья в адрес Барлью и отошел. Я поднял фотографии и выскользнул за дверь. Клэр перехватила меня в холле.
– Чего бы это ни касалось, я хочу, чтобы это расследовалось, как обычное дело, – сказала она.
– Нет никакого дела, Клэр. Все упирается в показания Зейна против Барлью. Других свидетельств против сержанта нет, за исключением Терри Лосидор, которая сама с ним повязана.
Смех у Клэр вышел металлическим и невеселым.
– Зейн ничего не скажет. Он сейчас сочиняет какую-нибудь патетическую историю, чтобы я пожалела его. – Она осторожно коснулась моей руки. – Раскручивая это, вы пошли по ложному следу, да?
– Мы искали кого-то, все время ускользающего, у кого были тесные связи с Нельсоном. Мы решили, что это может привести нас к убийце, а не…
– А не к моему мужу.
Я пожал плечами.
Она покачала головой.
– Это снова отбрасывает вас туда, откуда вы начали?
– Мы также прорабатываем версию, что эти тела являются посланниками, воплощениями. Именно этим мы занимались, перед тем… как зайти в тупик.
Клэр вышла на улицу, я последовал за ней. В восьми милях отсюда, через бухту, находился Мобил. Там шел дождь, небо и город слились за серой пеленой воды. Мы шли по вымощенной плитами дорожке среди моря азалий и розовых кустов.
– Это во многом моя вина, Карсон, – сказала Клэр. – Моя собственная глупая и смешная вина.
Плавающий в воздухе аромат цветов резко контрастировал с ее горькими словами.
– Я вашей вины не вижу, Клэр.
Она перевела взгляд на серую, как тучи, воду.
– Выходя замуж за Зейна, я знала, что он слабый человек. Я даже догадывалась о его бисексуальности… Всякие сплетни… Хотя здесь, возможно, речь идет скорее об асексуальности, отсутствии пола. Но он был таким ne plus ultra [27]… из категории мужчин, о которых девушки с моим воспитанием думают, что нашли сокровище… и попадают в ловушку, Райдер. У него есть богатство, положение, связи…
– Клэр, вы не должны…
Она подняла на меня свои синие глаза, и я замолчал.
– Зейн подавал себя как ступеньку в новый мир, мир с полученным по наследству состоянием и влиянием, а я представлялась как уникальное материальное приобретение. Видите ли, Зейн, как большинство людей в мире, ничего не делает там, где нужно всего лишь открыть глаза. Я годами боролась за техническое оснащение экспертиз, за профессиональные достижения… Единственное, чего мне не хватало, – это сцены, с которой можно было бы демонстрировать другим, как далеко я продвинулась.
– Вас уважают в нашем округе, Клэр. И за его пределами.
Она грустно улыбнулась.
– Тщеславие напоминает трещину, которая расширяется по мере ее заполнения, Райдер. Профессионально я твердо стою на ногах, но я не одна такая, а лишь одна из многих талантливых и уважаемых людей. Но только не в мире Зейна. Там я была аномалией! Самостоятельно пробившаяся женщина в мире блестящих тупиц, чьи достижения являются зеркальным отражением успехов Зейна: унаследованы, куплены, получены в результате удачного брака. Как мне попасть туда, где я могу стоять с ними рядом и одновременно возвышаться над ними? По выражению ее глаз я понял, что она ждет ответа.
– Выйти замуж за Зейна Пелтье, – сказал я.
Она невесело усмехнулась.
– Та же самая несчастная трещина, тщеславие. Я опускалась вниз, думая, что иду в гору.
За бухтой вуаль дождя над Мобилом с краю стала золотистой, через нее пробились лучи солнца. Клэр на мгновение задумалась.
– Мой самоанализ начался недавно, Райдер, и только после того, как вы пришли ко мне по поводу доктора Даванэлле, Эйвы. Когда вы ушли, я поняла, что моей первой реакцией было не «Как я могу помочь?», а «Я не могу допустить пятна в своем послужном списке». Это была жалкая мысль, а я – эгоцентричная дура.
Я покачал головой.
– Мне кажется, Клэр, вы установили планку на уровне, который выше, чем вы есть на самом деле, поэтому никогда ее не достигнете. А это путает все приоритеты.
Клэр взяла в руку цветок розы.
– Слабость Зейна, его покорность Барлью заставили меня почувствовать отвращение сверх меры. Но не к Зейну, а к себе самой. – Она кивнула в сторону дома. – Это место никогда не было моим, не было моей жизнью. Это просто чудовищное скопище вещей.Единственное, что я по-настоящему любила, была моя работа, моя способность… – Она замолчала и так крепко сжала кулаки, что даже костяшки пальцев побелели. – Черт! Вот я и снова выстраиваю моймир, Райдер. Мояжизнь. Моивещи. Мояработа. – Она отвернулась, чтобы вытереть глаза. – Как Эйва? Она справится с этим? Скажите, что у нее все хорошо, даже если это не так.
