– Они?

– В первый вечер в номер отправилось одно основное блюдо и салат; в следующие три вечера мы уже ели за двоих. Если только твой мальчик, судя по его аппетиту, не приобрел раздвоение личности…

– Я понял.

– Так или иначе, но очень похоже, что заказы из номера пятьсот девятнадцать делались на двоих. Номер, кстати, стоит четыреста семьдесят баксов за ночь.

– На ваш профессиональный взгляд…

– Для меня, детектив, это выглядит так, будто двое людей снимают комнату, вешают снаружи на дверь табличку «Не беспокоить» и чудно проводят время за рок-н-роллом, даже не выходя на свежий воздух.

Проверка списка телефонов компании «Бейсайд Консалтинг» не выявила. Телефонист также ничего не подсказал. Адрес был вымышленным. Я направил запросы в Торговую палату и Бюро по совершенствованию бизнеса. Если такая компания зарегистрирована, где-то должны быть соответствующие записи. Хотя я не рассчитывал здесь что-то обнаружить.

Возможно, конечно, что поездка Нельсона в Билокси не имела никакого отношения к убийствам. Его, видимо, использовали как мальчика для развлечений по очень многим мотелям и гостиницам региона. Но как раз перед смертью он хвастался, что нашел золотую жилу, сладкого папашу или мамашу, готовых потратить несколько тысяч на затяжную частную вечеринку на выходных.

Я позвонил домой, но мне никто не ответил. Было уже больше восьми вечера. Я разговаривал с Эйвой в 6:30 – она только что проснулась, и голос был усталым – и сказал, что скоро буду дома. Она снова улеглась спать, объяснил я себе ее молчание, телефон лежит далеко, или она просто слишком паршиво себя чувствует, чтобы разговаривать. Я оставил для Гарри записку с подробностями проделанного за день и направился на остров Дофин. Моей следующей задачей было рассказать Эйве, о чем я договорился с ее боссом.

Я верю тебе…

Где же, черт побери, этот циутр?

В начале девятого я вошел в дом с полными руками гастрономических покупок, которыми хотел заполнить пустующие полки своего холодильника, плюс прихватил напиток для спортсменов, чтобы поддержать организм Эйвы и воспрепятствовать обезвоживанию. Я также купил тиамин и другие витамины. Напиток и витамины – это рекомендация моего бывшего напарника, Медведя. Я позвонил ему по дороге домой и спросил, чего можно ожидать от Эйвы. Его прогноз сводился к «спагетти-вестерну»: хорошее, плохое и уродливое.Проблема заключается в том, сказал Медведь, что прежде чем появится первое, придется по уши наглотаться второго и третьего.

Дверь в спальню была закрыта, и я решил, что Эйва заснула. Шкафы на кухне были распахнуты – похоже, она искала выпивку. Я порадовался, что спрятал листерин в багажник. Решив, что после этого она вернулась в постель, я постучал и, не услышав ответа, вошел. Там никого не было. Я проверил другие комнаты, заглянул в шкаф. В доме ее не было. Отсутствовало еще кое-что – шестьдесят баксов из ящика бюро. Вместо них она оставила там нацарапанную на салфетке долговую расписку, которую едва можно было разобрать.

Зазвонил телефон. В моем мозгу вспыхнул сценарий, по которому это звонят копы острова Дофин: они обнаружили шатающуюся по улицам Эйву и сейчас проверяют ее объяснения. Даже если ее задержали пьяной, я, вероятно, смогу забрать ее под свою ответственность. Я схватил трубку.

– Карсон Райдер.

– Привет, братишка! Ты не поверишь, но эта тупая гребаная обслуга потеряла еще один сотовый. Этот я уже спрятал. Они такие маленькие, что всего-то и нужно, что немного пластика, чтобы завернуть его, да еще…

– Я перезвоню тебе, Джереми. У меня сейчас здесь очень срочное дело…

– НЕТ, НЕ ПЕРЕЗВОНИШЬ! Каждый раз, когда я звоню, ты пытаешься ОТ МЕНЯ ОТДЕЛАТЬСЯ!

– Я не шучу, Джереми. У меня друг попал в беду.

– Да? – Его голос упал до шепота. – Это женщина?

– Какая разница?

– Она подождет. Все они ЖИВУЧИЕ, Карсон. Она будет на месте, даже если все тараканы попадают кверху брюхом. Только не проси их о помощи, и все будет в порядке.

– Джереми, я кладу трубку. – И я действительно начал убирать трубку от уха.

– НЕЛЬСОН И ДЭШАМПС, КАРСОН! – завизжал он. – ГДЕ ЖЕ СТРАСТЬ, брат?

Я снова поднес трубку к уху.

– Хай, Карсон, с возвращением! Я читаю газеты. Они были полностью посвящены этим безголовым близнецам, пока на сцене не появилась мыльная опера с дочкой священника. Все, что я понял, – это то, что головы были отделены. Никаких упоминаний об огнестрельных ранах на телах, никаких отбитых яиц или следов от топора. Все было славно и чистенько, брат?

– Черт! Отчего ты зафиксировал свое внимание на этих делах, Джер…

– ЗАФИКСИРОВАЛ, ты говоришь? Ничего я не ЗАФИКСИРОВАЛ, брат! А еще я ничего НЕ ЗАФАКТИРОВАЛ, потому что ты НИЧЕГО МНЕ НЕ РАССКАЗЫВАЕШЬ! – Он перешел на сухой, как у учителя в школе, тон. – Что же происходит, когда ты рассказываешь мне о чем-то, дорогой брат? Это позволяет мне вырываться из нынешнего заточения – иносказательно, разумеется, – и видеть пути-дорожки в этом мире через твои карие глаза. Приятно снова оказаться снаружи этих стен, совсем как во времена старика Джоэла Эдриана. И я думаю, что снова мог бы помочь тебе разобраться в этой карте. Я ведь уже был тебе полезен, брат? Я рассматриваю твое молчание как согласие. – Он заговорил дрожащим старческим голосом. – Расскажи изнуренному путнику о телах, Карсон. Хорошо?

Я глубоко вздохнул и посмотрел на часы. Одна минута – это все, что я мог ему дать, не больше. Я сказал:

– В этих убийствах… не было экспрессии…

– Эй, послушай, ты просто удивительный парень! Это не экспрессия. Это страсть.КРОВЬ! СТРАХ! СЕКС! ОГОНЬ! Здесь ДОЛЖНА быть страсть, Карсон. Укусы. Или порезы. Или малюсенькие кусочки, отрубленные и взятые с собой, чтобы потом их засушить. СУВЕНИРЫ! Были на теле вырезаны какие-то слова? Послания? Может, не хватало пальца? Или кончика члена? А может, были дымовые сигналы из развороченных задниц? ГДЕ ЖЕ СТРАСТЬ, Карсон? Идеальная ненависть или идеальная любовь, идеальная злоба или идеальная радость. Что-то одно или обе сразу, но только не ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ВАРИАНТ!

Я следил за тем, как секундная стрелка пошла на следующий крут.

– Мы думали, что экспресс… то есть страсть могла быть продемонстрирована в другом месте. На головах.

– Ага-ага-ага, – сказал Джереми. – Sur la tête. [18]Старушка cabeza. [19]Забрать полотно, но оставить мольберт.

– Были еще некоторые попытки передачи сообщения, представляющиеся нам non sequiturs. [20]

– Ох-хо-хо, постепенно, урывками мой братец все-таки рассказывает свою сказку. Слова?

Вдалеке послышался вой сирен. «Скорая».Голова моя заполнилась видениями того, как пьяная Эйва, качаясь, бредет посреди проезжей части.

– Да, черт возьми, слова на теле! Я должен бежать, Джереми.

– Назови мне эти слова, Карсон. БЫСТРО!

Я пересказал их, и он начал смеяться.

– Сдается мне, что ваш паренек еще не закончил со своими друзьями, бросающими вызов собственным головам. Держу пари, что он хочет от них большего, брат. Пообещай, что приедешь навестить меня. Обещай, обещай, обещай!

– Я обещаю тебе. Скоро.

– Мы с тобой обсудим эти слова. Они уже сейчас заставляют меня трепетать. Пообещай еще раз.

– Я обещаю.

– Не обмани меня, Карсон. Я знаю эти телефонные разговоры: язык болтается перед микрофоном и норовит соврать.

– Я же уже сказал, что приеду навестить тебя, Джереми. Сколько еще повторять, черт побери!

– Ах! – проворковал он. – Всплеск эмоций. Да, теперь я верю, что действительно встречусь с тобой. Почти на годовщину нашей с тобой последней маленькой проделки. Ты должен будешь поговорить с мадемуазель Прусси. Попросить ее дать тебе много-много времени, чтобы провести его наедине с братиком. – Он прикрыл микрофон ладонью. – О, это так волнующе, мама: наш мальчик возвращается домой…