– Оно не укладывается в схему действий из мести. Я здесь уже…

– Вы слышали, что я сказал?

– Дайте мне договорить, капитан. У нас еще недостаточно информации, чтобы решить, было ли это…

Скуилл снова развернул кресло к окну.

– Уведите его отсюда, Наутилус, – сказал он, – мне нужно работать.

Я перестал качать головой, только когда мы оказались в коридоре.

– Это совершенно лишено смысла. Зачем отстранять нас от дела еще до того, как мы провели общую оценку ситуации? У нас просто нет информации, чтобы сделать вывод, относится ли дело к компетенции ПСИ. Что за вожжа ему под хвост попала?!

– Я с утра получил немного свежего молочка, – сказал Гарри.

– Поделись.

– Помнишь слух насчет того, что шеф Хирам в следующем году уходит на пенсию?

– Ты еще сказал, что его «увольняют и убирают».

Гарри вздохнул.

– Никогда я такого не говорил, потому что это совсем не в рифму. Я сказал, что он «отбывает и нас покидает». Только вот произойдет это не следующим летом, а в этом сентябре.

– Через два месяца, – сказал я. – Так что, наступление должно быть проведено в сжатые сроки?

Гарри кивнул.

– Раскрывайте зонтики – как бы вас кровью не забрызгало.

– Но ведь нас это не касается? Помнишь, ты сам говорил…

– Единственным неизменным обстоятельством являются постоянные перемены… Это уже твои слова, приятель. За должность Большого шефа борются два его заместителя: Бельвидер и Плакетт. Скуилл делает ставку на Плакетта: зря, что ли, он годами ему бутерброды намазывает. Если комиссия порекомендует на должность шефа полиции Плакетта, угадай, кого он предложит на роль своего заместителя?

У меня тоскливо засосало под ложечкой.

– Скуилла?

Гарри похлопал меня по спине.

– Ты начинаешь видеть общую картину, Карсон. Как и Скуилл, Плакетт скорее политик, чем коп. Этот парень собственную задницу поймать не может, даже с помощью зеркала и каминных щипцов, зато умеет работать с репортерами новостей. Скуилл дает ему наводки насчет интервью, личных встреч, выдумывает разные небылицы. С другой стороны находится Бельвидер, он коп. Знает свое дело туго, но как личность рыхловат. В процесс выбора полицейской комиссии включается еще масса мелких факторов, но вспомни-ка, кто поддержал идею создания ПСИ…

– Бельвидер, – сказал я. – Плакетт был против.

– Видимо, по подсказке Скуилла, – сказал Гарри. – Мол, это уж слишком.

– Если мы сработаем хорошо, Бельвидер будет выглядеть лучше, что выбьет козыри из рук Плакетта и, таким образом, вызовет недовольство Скуиллом?

– Фокус и покус, – сказал Гарри. – А теперь постарайся и сфокусируйся.

Я нетерпеливо закатил глаза.

– Слушай, Гарри, а ты не мог бы изъясняться по-человечески?

– Подумай хорошенько. Остается всего еще один шаг.

И я сфокусировался.

– Самым лучшим для Скуилла вариантом было бы, если вся концепция ПСИ тихонечко поплывет по реке Мобил лицом книзу?

Мы прошли мимо Линетт Боулинг, несимпатичной помощницы Скуилла по административным вопросам, физиономией напоминающей осла. Гарри выхватил из вазы на ее письменном столе пучок увядших цветов и торжественно протянул мне.

– Когда в тебе прорезается настоящее видение, Карсон, ты становишься просто великолепен.

– Какая же ты задница, Наутилус, – проблеяла где-то сзади Линетт, – немедленно верни на место эти чертовы цветы!

В одиннадцать вечера температура была больше тридцати градусов. От влажного тумана очертания луны расплывались, а звезды были окутаны неясной дымкой. После убийства Нельсона прошло два дня, а команда, назначенная Скуиллом для его расследования, так никуда и не продвинулась. Я стоял у самой воды, забрасывал спиннинг, медленно подтягивал наживку, снова забрасывал… Обычно я ловлю рыбу на мушку и точно знаю, что могу на нее поймать: красного горбыля, помпано, королевскую макрель. Но время от времени я беру спиннинг, чтобы побросать его ночью. Иногда мне попадается акула. Или крупный скат. Знакомые виды. Но изредка я сталкиваюсь с причудливыми морскими обитателями, которые не упоминаются в моих пособиях по рыбной ловле в Мексиканском заливе. Никогда не знаешь, по какой прихоти прилива и течения они направляются к моей наживке, тем не менее они появляются, извивающиеся жители таинственных глубин, и позволяют мне прикоснуться к себе. Это странно, но мне кажется, что без подобных встреч я не получал бы от рыбалки такого удовольствия.

Именно успокоительный аспект рыбалки частенько побуждает меня отправляться ловить рыбу, когда на душе неспокойно, а услышав, как Клэр пилила доктора Даванэлле, я расстроился. Я не собирался специально подслушивать или следить за личной жизнью доктора Даванэлле, но увиденное прочно запечатлелось в моем сознании.

Что касается назначения доктора Даванэлле на место патологоанатома, то мне были известны только фрагменты этой истории: она была вторым претендентом на место, и взяли ее только после ужасного случая с увечьем доктора Колфилда. Таким образом, работу в Мобиле – свою первую должность по специальности – она получила 'благодаря трагедии. Как напомнил Гарри во время нашего визита в бар «У Кейка», я и сам получил должность из-за неприятностей у других. Я понимал, что это обстоятельство может вызывать чувство незаслуженного захвата чужого места. И доктору Даванэлле не было легче оттого, что работала она с Клэр – блестящим специалистом, признанным во всем мире и приглашаемым на всевозможные симпозиумы по судебной медицине, настоящим профессионалом, требующим от своих сотрудников ежесекундной полной отдачи.

Я смотал леску и воткнул удилище в песок. Я сидел на берегу, обхватив колени руками, и смотрел на покрытую рябью поверхность воды – жидкий обсидиан с блестками лунного света. После нескольких минут размышлений я откопал свой сотовый в сумке-холодильнике, куда случайно сунул его в последний момент. Телефон на льду – Фрейду бы такое понравилось.

На мониторе высветился номер Эйвы Даванэлле, и я позвонил ей. Записанный на автоответчике голос был таким же холодным, как телефон в моей руке. Она повторила свой номер, предложила оставить сообщение после звукового сигнала и пропала. Я дождался гудка, прислушался к пустоте на другом конце линии и нажал кнопку сброса вызова. И только после этого до меня дошло: интересно, что бы я сказал, если бы она взяла трубку?

–  Привет, доктор Даванэлле, это детектив Райдер. Прошу прощения, что был такой занозой в заднице во время вскрытия Нельсона, я вовсе не собирался добавлять вам проблем. Каких именно проблем? Да я, собственно, прятался в кабинете Уиллета Линди вчера, когда вы вышли в коридор, и видел, как вы…

Я вздохнул и начал снова расстегивать сумку-холодильник, чтобы опять заморозить телефон, когда он внезапно защебетал прямо у меня в руках.

Это был Гарри.

– Мне позвонил парень из медэкспертизы с места происшествия, – сказал он. – Мы получили еще одного всадника без головы на Калерия восемьсот тридцать семь. Прыгай в седло, Икабод. [10]Встретимся в Сонной Лощине.

Местом преступления был большой дом в итальянском стиле на южной окраине центрального района города, где по соседству со зданиями, представлявшими историческую ценность, располагались меблированные комнаты. Вокруг раскидистых дубов и сосен жужжали ночные насекомые. Рядом стояли несколько патрульных машин, микроавтобус криминалистов и машина «скорой помощи». Сделав широкую дугу, к бордюру подъехал фургон телевизионных новостей. На тротуаре с мрачными лицами крутились местные жители. Движение вокруг становилось все более оживленным, водители слетались на мигалки, как мотыльки на огонь. Полицейский на улице размахивал руками и зычным голосом уговаривал:

– Проезжайте, ребята, проезжайте.

Я заметил машину Гарри и заехал на бордюр позади него.

– Наши проныры уже здесь? – спросил я.