– Ох, капитан… Какая, собственно, разница, если мы все равно продвигаемся вперед? Ведь самое главное – раскрыть это проклятое дело, правда?

Скуилл открыл было рот, но говорить не смог. Наступила долгая пауза. Присутствующие кивали в знак одобрения. Потом подскочила Роуз Блэнкеншип, которой, возможно, надоело смотреть, как нас бьют, едва мы предпринимаем попытки сдвинуться с места.

– Если вы считаете, что у этой Терри есть зацепка, я скажу так: тащите эту задницу сюда.

Блейзингейм забарабанил пальцами по столу.

– Черт, действительно! Я уже устал биться головой о стену.

– Оба места преступления были чище, чем визг монашки. Если у вас есть кто-то, кого можно прижать, я считаю, нужно попробовать, – подхватил Хембри из судебной экспертизы.

– Мне бы очень хотелось получить ордер на обыск в ее доме, – сказал я. Хотя для этого не было ни малейших оснований, я хотел увидеть реакцию Барлью.

Он стоял неподвижно, словно каменное изваяние, и даже не дышал.

– Мы не можем этого сделать, – сказал Том Мейсон. – Пока у вас чего-нибудь не появится, тут и говорить не о чем, Карсон.

– Мы работаем в этом направлении, – сказал я, делая вид, что у нас есть больше, чем мы говорим.

– Если она начнет требовать адвоката, когда вы привезете ее сюда, это уже о многом скажет, – заметил Роуз.

Головы снова закивали. Ситуация в комнате выскользнула из рук Скуилла, и все вернулись к работе полиции. Я готов был поцеловать Уолли в его большой розовый лоб. Он понимающе глянул на меня и подмигнул.

Уолли, ах ты, хитрая бестия…

Развивая успех, я продолжал:

– Я не думаю, что она вовлечена в это непосредственно. Мне кажется, здесь что-то косвенное, связанное с последними днями Нельсона. У себя в доме она держится жестко, но… – Тут я сделал широкий жест, имея в виду всю эту атмосферу, все звуки и запахи, вид множества мужчин и женщин с твердым взглядом и большими пистолетами. – Мы все хорошо знаем, что может сделать небольшая смена обстановки.

Гарри перехватил поводья:

– Терри никогда не имела пересечений с законом и, видимо, еще не была в таком месте, как это. Войдет она сюда крутой, но уже через пару минут запоет по-другому.

Я украдкой глянул на Барлью. Его лицо было бесстрастным. Но я заметил страх в этих крошечных глазках и пот, выступивший под мышками. Скуилл выглядел сбитым с толку, словно пропустил что-то важное и теперь не знал, то ли ломиться напролом, то ли отступить.

В комнату заглянул сержант Бертрам Фанк.

– Здесь совещание по убийствам с трупами без головы?

Его слова дали Скуиллу шанс перейти на официальный тон.

– Мы очень заняты, сержант. Что случилось?

Фанк передал Скуиллу записку. Тот читал, губы его шевелились. Затем он встал.

– Поблизости острова Макдаффи найдена отрезанная голова. Сейчас ее везут в морг, где уже ждет доктор Пелтье. Это может иметь отношение к нашему делу, поэтому подождем, что скажут патологоанатомы. Я хочу, чтобы все, постоянно занятые этим делом, через полчаса были в морге.

Терри Лосидор пока выпала из программы действий. Барлью пробормотал что-то насчет назначенной встречи и вышел, прежде чем большинство успело подняться с места.

Менее чем через пятнадцать минут Барлью уже тарабанил в дверь Терри Лосидор, затем вбежал внутрь и несколькими мгновениями позже вышел оттуда с объемной папкой под мышкой. Терри захлопнула за ним дверь. Барлью забрался в свою машину без опознавательных знаков полиции, сунул папку под сиденье и рванул с места, оставив за собой только голубоватый дымок паленой об асфальт резины.

– У меня такое чувство, что пора прищучить эту толстую свинью, – сказал Гарри, выезжая из-за мусорного бака на стоянке перед домом Терри и давая Барлью отъехать до следующего перекрестка. – Заколем ее и расколем ее.

– Облаем ее и заломаем ее, – ответил я, отвечая на вызов. Гарри посмотрел на меня так, словно я вышел из сортира с огромным мокрым пятном на брюках.

– Безнадежен, – сказал он, закатывая глаза.

Барлью ехал прямо в морг. Он ничего не делал с папкой, она по-прежнему лежала у него под сиденьем. Через несколько минут показался Скуилл, и они вдвоем зашли внутрь. При этом Барлью буквально порхал, как будто с плеч его сняли тяжкий груз.

Гарри высадил меня перед входом, и я направился к передней двери. Войдя, я обернулся и увидел, что он остановился позади машины Барлью и выскользнул из машины с отмычкой под рубашкой.

Голова на столе для аутопсии выглядела плачевно: темная плоть свисала с нее, как наполовину отслоившаяся резиновая замазка. Клэр осторожно снимала ее с помощью сияющих инструментов. Скуилл стоял у стены, прижимая к носу три свернутые и сложенные вместе маски. Я подозреваю, что он был в морге второй или третий раз в жизни.

– Где, черт побери, этот Наутилус? – спросил Скуилл, и даже слои маски не могли скрыть его раздражения.

– Он заскочил в туалет, капитан.

Скуилл выглядел раздосадованным, но я не могу сказать, было это связано с запаздыванием Гарри или со зловонием, исходившим от разложившейся головы. Барлью был невозмутим, и его челюсти крушили очередной клочок бумаги.

– Это определенно голова Питера Дэшампса, – сказала Клэр, поднимая на свет рентгеновский снимок. – Картина совпадает с записями от стоматолога.

– Имеются на голове следы повреждения, доктор? – спросил я.

Она поморщилась.

– Она находится здесь менее часа, Райдер. Могу сказать, что я обнаружила отверстие в теменной части, по размеру соответствующее входному отверстию пули калибра.22 или.25. Выходное отверстие отсутствует, и если только пуля не вылетела через ухо или ноздрю, что тоже случается, хотя и редко, то готова поспорить, что она находится внутри.

– Она тарахтит, как маракас? – спросил Гарри, появляясь в дверях. Запах ударил ему в нос, и он полез за носовым платком. Потом подмигнул мне. Он стянул папку.

– Нет, детектив, не тарахтит.

– А можно увидеть другие повреждения или признаки нападения? – спросил я. – Я имею в виду, если у вас будет достаточно времени, чтобы осмотреть ее, доктор Пелтье. Следы ударов, например?

– Я еще раз подчеркиваю, что мы только что начали. Но прямо сейчас все выглядит так, будто голову просто отделили и выбросили.

– Не очень-то он обрадуется, обнаружив, что папки нет, – рискнул предположить я. На этот раз я сидел на переднем сиденье, слишком переполненный адреналином, чтобы растянуться сзади.

Поскольку ничего грандиозного в морге обнаружено не было, Скуилл распустил войска. Мы с Гарри возобновили удаленную слежку за Барлью. Мы держались от него на расстоянии трех четвертей квартала, позади других машин. Гарри сказал:

– Он сунул эту штуку далеко под сиденье. И не полезет за ней, пока не доедет до места назначения. До дома, судя по всему.

Барлью притормозил и повернул на улицу, где жил. Аккуратный среднего размера двухэтажный особнячок, построенный в пятидесятые годы, стоял в тени высоких деревьев. Зеленые лужайки были хорошо политы. Седая женщина прогуливала лоснящегося ретривера. Все было красиво, как кадр из фильма, – просто диснеевская улица. Пока Гарри не выяснил адрес Барлью, я считал, что он живет в каком-нибудь грязном домишке вроде ранчо в одном из полубандитских пригородов, построенных в пятидесятые. Или в пещере.

Гарри выполнил короткий разворот, и мы остановились, не доезжая до дома Барлью.

– Встань где-нибудь в сторонке, – сказал я, – и давай взглянем, что за рыбку мы поймали.

Мы припарковались в двух кварталах оттуда за начальной школой. Я надел перчатки и вынул пачку бумаг и конверт двадцать на двадцать пять сантиметров. Я просмотрел бумаги, нашел страничку, вырванную из отдела личных объявлений «НьюсБит», и прочел ее вслух:

– Эффектный мужчина ищет любящего друга – ОБМ, двадцать два, бисексуал, надежный. Голубые глаза, темно-каштановые волосы, очень привлекательной внешности, мускулистый, плотное телосложение, прекрасная улыбка, может быть тихим или диким, действовать традиционно или экспериментировать, любит путешествовать и является прекрасным компаньоном. Ищет мужчину постарше, утонченного и щедрого…