Руки мои впились в край стола. Спокойно. Дыши глубже.
Скуилл тем временем продолжал:
– Что касается Нельсона, то я хочу, чтобы расследование продолжалось тем же образом, но уже под руководством сержанта Дэллера.
Уолли Дэллера?
– Спокойно, Карс, – шепнул мне Гарри.
Я любил Уолли. Все любили Уолли. Он был нашим комиком и знал невероятное множество всяких неприличных историй. Но у него было туннельное видение с аналитической точки зрения: попроси его сделать осмотр дороги, и он опишет разметку с точным указанием общего числа всех белых полосок. Я считал, что Нельсон находится на пересечении невидимых линий: он был первым; пропавшие газетные вырезки; образ жизни, которым скорее должен заниматься специалист по отклонениям психики. Уолли ничего не знал о психических дисфункциях, его понимание было на уровне доклада типа: «Здесь находится священник, раввин и шлюха с задранной юбкой…»
– Я прошу прощения у капитана, – сказал я, – но мы с Гарри уже установили контакты с людьми, близкими к Нельсону. Мы как раз распутываем ниточки, которые могут…
– Вы подобрались слишком близко к этим людям. Здесь нужен свежий взгляд и новые ниточки.
– Свежий взгляд? Вы имеете в виду начать все с самого…
– Вы ходите по кругу, это не срабатывает, – фыркнул Скуилл.
– В деле Эдриана я тоже двигался между жертвами, чтобы…
– Выйдите из комнаты, Райдер, к чертовой матери!
– Вы сказали, что мы ходим по кругу? Что это значит?
– Немедленно выйдите отсюда, Райдер! Здесь для вас все закончено.
– Там погибли люди. И ничего для меня не закончено. – Я чувствовал, как к горлу подступает горячий песок, голос становится хриплым.
– Вот мерзавец! – шепнул Гарри.
– Каждый раз, когда я пытаюсь что-то сказать, вы затыкаете мне рот, рассказывая, что я не прав, – сказал Скуилл. – Нарушение субординации – серьезный проступок в моем отделе, мистер. Убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову, пока вы еще детектив!
– Нарушение субординации? Да если вы думаете, что…
– Мерзавец,черт возьми! – прошипел Гарри.
Я захлопнул за собой дверь, сжимая в кулаке хрустящий скомканный лист с назначением. Я вернулся за свой стол и принялся ждать. Гарри появился через десять минут. Он не успел пройти и полпути от двери, как я уже был возле него.
– Уолли! Он поставил Уолли Дэллера вести расследование, Гарри! Он хочет отодвинуть нас от Нельсона. Почему?
Гарри тяжело сел и уперся кулаками в виски.
– Ну давай же, Гарри! Мы не можем ему позволить…
– Заткнись, Карсон. Хоть ненадолго. У меня уже уши болят, дай им отдохнуть.
– А какой-то парень отрезает людям головы…
Он стукнул кулаком по столу. Все, что было на нем, взлетело в воздух.
– Ты думаешь, я этого не знаю? Ты думаешь, мне все равно? Да? Ты думаешь, ты один человек на весь отдел, Карсон-блин-Райдер… дай пять, Гарри… мы подтерли им задницы, Гарри…
Я ткнул пальцем в сторону комнаты для совещаний.
– Там ты не сказал ни слова.
У Гарри задергалась челюсть.
– Не нужно рассказывать, когда мне открывать рот.
– Почему ты не поддержал меня?
– По той же причине, по которой не ставлю на скачках на хромых лошадей.
– Я пытался удержать дело Нельсона у нас в руках. Именно там будет прорыв.
Гарри поднял руку и, соединив большой палец с указательным, показал мне «ноль».
– Ты буквально на волосок не дошел до того, чтобы нас с тобой вышибли отовсюду, вот что ты сделал.
– Скуилл этого не сделал бы.
– Он делает это прямо сейчас, просто ты слишком туп, чтобы увидеть это. Он поддевает, ты вопишь. Он бежит к Хираму и рассказывает ему, что ты – не соблюдающая субординацию заноза в заднице, которой однажды повезло, но которая сейчас только путает все карты. Хирам кивает и говорит: «Делайте то, что должны, Терренс».
– Мы сможем раскопать все, если он даст нам свободу действий.
Гарри только закатил глаза.
– Что? – сказал я. – Скуилл не хочет раскрыть это дело?
– Хочет, но только на его условиях… и чтобы вся слава досталась ему одному. Есть поразительная новость, Карс: ты не единственный детектив в нашем отделе.
– Это дело ПИС-ПИС, Гарри. Наше с тобой дело.
– Слушай, сколько можно витать в облаках! Когда ты уже вырастешь, Карсон: нашим является только то, о чем Скуилл скажет, что оно наше.
– В Положении сказано…
– А если в Положении будет написано, что в полдень с неба начнут вагины сыпаться, ты что, побежишь на улицу с сачком?
Я открыл ящик стола только для того, чтобы со злостью захлопнуть его. Телефон Гарри был включен на громкую связь, и секретарь из приемной сообщила о вызове для него.
– Человек говорит, что его зовут Джерси, Гарри. Сказал, что ты просил его позвонить.
Гарри выключил динамик и отвернулся в сторону, прикрывая трубку ладонью. Я подумал, что Гарри разговаривает со стариком Поуком Тренари, уборщиком в здании мэрии. Несколько раз, находясь в этой цитадели зеркал, я видел, как Гарри отводил медленно трущего пол шваброй Поука в тихий уголок для быстрого слива молока.Гарри положил трубку и шепнул:
– Черт побери!
– Черт побери кого? Янки? Торпеды?
– Я думал, если Хирам собирается на пенсию в сентябре, назначение шефа полиции тоже будет в сентябре. Я не учел времени на подготовку. Члены городской комиссии принимают решение раньше, затем начинается все это переходное дерьмо. Решение будет приниматься на следующем заседании, которое пройдет за закрытыми дверями. Они не будут голосовать или что-то подобное, но взвесят имеющиеся варианты и примут решение, которое не будет разглашаться до официального представления через несколько недель.
– И когда же произойдет эта неофициальная коронация?
– Через восемь дней, начиная с сегодняшнего.
– Восемь… Тогда неудивительно, что нам рубят ноги по колено.
– Наконец-то ты понял! Скуилл до этого времени собирается придержать нас и поприжать. После ему уже будет все равно. Он либо станет заместителем шефа полиции, либо не станет.
– И как Поук расценивает шансы? – спросил я.
Любой человек, имеющий пристрастие к политическим интригам, в той или иной степени страдает от паранойи. Гарри нервно осмотрелся: не направлены ли в нашу сторону микрофоны?
– Никто не должен этого слышать, – прошептал Гарри.
Я хлопнул себя по лбу.
– Блин! Дэн Разер предлагает пятьдесят тысяч, чтобы услышать, что Поук узнает, вычищая корзины для мусора в здании мэрии.
Гарри вздохнул.
– Скажи малышу Дэнни, что ставки сейчас где-то пять к трем в пользу Плаккета… и что дружище Скуилл висит у того на сиське.
– Так нас на девять дней отстранят от Нельсона? Тогда, если повезет и мы раскроем это дело, может быть, мы превратим назначение шефа полиции в напряженные гонки в лучшем смысле этого слова?
– Скуилл приготовился сделать скачок сразу через две ступеньки, Карс. Он сейчас даже денег не хочет.
– Расскажи это следующему парню, который будет смотреться в лезвие ножа мистера Каттера.
Гарри отправился за кофе. Я следил за тем, как он медленно идет в лабиринте столов, давая себе время подумать. Он вернулся через три минуты с твердой решимостью в глазах.
– Все больше и больше смахивает на то, что в этом деле нам отводится роль негров на плантации, дружище. То есть сделать большую часть работы – и ни капли благодарности. Как тебе такой расклад?
– Именно этим мы и занимаемся в данный момент, – сказал я, поднимаясь и засучивая рукава. – Давай-ка обгоним и похороним их.
Гарри печально покачал головой.
– Пока что это еще ничего не значит, Карс. А они должны были что-то для нас придумать.
Управляющий меблированными комнатами Бриско Шелтон не слишком расстроился из-за того, что его оторвали от телевизора. Судя по раздававшимся из-за двери звукам, шла какая-то паршивая опера – перегруженная басами синтетическая музыка с похожими на стон завываниями. Я вернулся сюда, неудовлетворенный вчерашним осмотром, который Скуилл на совещании разбомбил в пух и прах. Гарри старательно топтал тротуары, отрабатывая контакты Дэшампса. Он делал то, что мы, по идее, должны были делать вдвоем, а я, занимаясь тем, что, как мы надеялись, действительно должно сработать, решил сделать еще один, последний заход, прежде чем сюда притопает Уолли. Если Скуилл узнает об этом, корпеть мне до конца дней где-нибудь на нефтяной скважине, время от времени подавая Гарри нужные инструменты.
