— Я имела в виду не наше новое жилье, — уточнила она. — Я имела в виду твоих новых клиентов.

— Ах да, Харперы. — Гриффин сел напротив нее и взял кружку. — Буду с тобой откровенен. Я не надеюсь, что Норвуд Харпер еще жив.

— Но если жив, ты попытаешься его спасти.

Гриффин сделал несколько глотков и поставил кружку.

— Я посмотрю, что можно сделать. Возможно, я мог бы вступить в переговоры с Латтрелом.

— Зачем? Я уверена, что тебе никогда не потребуется никакая услуга от семейства специалистов по изготовлению подделок.

— Это не просто мастера подделок, они одарены паранормальными способностями, — напомнил Гриффин. Он пожал плечами. — У Харперов настоящий талант по этой части. Возможно, у меня когда-нибудь возникнет нужда в их мастерстве.

— Или об ответной услуге попросит кто-то из твоих потомков, — осторожно предположила Аделаида.

Она затаила дыхание. Она понимала, что пытается войти на запретную территорию, но не смогла удержаться. В последнее время желание узнать все секреты Гриффина стало у нее чем-то вроде навязчивой идеи.

— Этого не может быть.

Он поставил кружку на стол так, словно ставил последнюю точку.

Аделаида нахмурилась.

— Почему ты так говоришь?

— Аделаида, мир, в котором я живу, полон опасностей. Я не приведу в него жену, не говоря уже о ребенке. Однажды я уже попытался — давно, когда был моложе и все еще иногда смотрел на жизнь под романтическим углом зрения.

Аделаида опешила.

— Ты был женат?

Почему-то именно этого она никак не ожидала.

— Я влюбился, когда мне было двадцать два года. Ей было девятнадцать, но она уже несколько лет жила самостоятельно. Она знала мой мир и умела жить на улицах.

— Как вы познакомились?

— Ровена обладала некоторыми способностями к чтению ауры и у нее была хорошая деловая сметка. Она зарабатывала на жизнь как гадалка. По роду ее работы она знала много секретов. А я тогда, как и сейчас, всегда собирал информацию. И я оказал ей услугу.

— Услугу какого рода?

— Избавил ее от клиента, который стал ей досаждать.

Гриффин очень внимательно наблюдал за Аделаидой.

Она понимала, что он ожидает прочесть на ее лице потрясение от его намека на насилие или, как минимум, резкое неодобрение. Она сохраняла спокойствие, демонстрируя только любопытство.

— Как он досаждал Ровене? — спросила она.

— Я упоминал, что Ровена была очень красива?

— Нет, эту подробность ты опустил.

— Неземное создание, блондинка с голубыми глазами.

— Настоящий ангел? — вежливо поинтересовалась Аделаида.

— Некоторые мужчины определенно так и считали.

Аделаиде хотелось спросить: «Включая тебя?», но она уже знала ответ. Он ведь женился на прекрасной Ровене.

— И некоторые ее клиенты рассчитывали, что они смогут купить не только ее предсказания, но и ее благосклонность, — продолжал Гриффин. — Один конкретный джентльмен воспылал к ней нездоровым влечением. Она отвергла его ухаживания, тогда он стал ее преследовать. Его подходы становились все более и более агрессивными.

Аделаида сложила руки на столе.

— Такого рода ситуации мне доводилось видеть.

Гриффин вскинул брови.

— Вот как?

— Да. Таких мужчин трудно остановить, а то и вообще невозможно.

— Упомянутый джентльмен стал оставлять ей записки, смысл которых сводился к тому, что если он ее не получит, то она не достанется ни одному мужчине. Помнишь, Ровена могла читать ауру. Она увидела достаточно, чтобы понять, что ее жизнь находится в опасности.

— И ты решил для нее эту проблему.

— Это была деликатная операция. Джентльмен, о котором идет речь, не был каким-нибудь безвестным клерком, которого никто не хватится, если он исчезнет. Он был человеком определенного ранга и положения, хорошо известным в свете.

Аделаида чуть подняла брови.

— С ним произошел несчастный случай, я правильно угадала?

— Действительно, это был трагический случай. Он спрыгнул с моста в приступе отчаяния. Родственникам пришлось приложить немало усилий, чтобы известие об этом случае не просочилось в газеты.

Аделаида подумала, что упомянутому джентльмену, несомненно, помогли спрыгнуть с моста.

— Я понимаю, — сказала она ровным голосом. — А что было потом?

— Ровена отплатила мне услугой за услугу: стала передавать мне информацию, которая до нее доходила. Потом я сам стал выискивать предлоги с ней встречаться. Через некоторое время я предложил ей стать моей женой, и она согласилась.

— И что произошло?

— Полтора года спустя она умерла в родах. Ребенок умер вместе с ней.

— О, Гриффин… — Она протянула руку через стол и дотронулась до его локтя. — Мне очень жаль.

Гриффин посмотрел на ее руку.

— Это было очень давно.

— Боль от таких потерь со временем слабеет, но никогда не проходит совсем. Мы оба это знаем. В любом случае Ровену убил не твой мир, она умерла от естественных причин, а не потому, что вышла замуж за криминального лорда. Почему после этой трагедии ты решил никогда не жениться и не заводить детей?

Гриффин поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Аделаида, из мужчин моей профессии не получаются хорошие мужья. Я был одержим построением собственной империи и стремлением защитить жизнь Ровены, свою собственную и тех, кто на меня работал. Я был полон решимости обеспечить Ровене безопасность, но не мог проводить с ней достаточно много времени. В результате она чувствовала себя как в ловушке. Она стала… беспокойной, не находила себе места.

— Она завела любовника?

— Ее любовником стал мой помощник и самый близкий друг, — сказал Гриффин. — Мы с ним работали вместе еще с тех пор, когда оба жили на улицах. После убийства моих родителей я никогда в жизни никому так не доверял, как Бену.

Аделаида вдруг все поняла.

— И ты доверил ему охранять Ровену?

— Он был ее телохранителем. Всякий раз, когда она выходила из дома, он шел с ней. — Губы Гриффина скривились. — Я хотел, чтобы ее защищал лучший из моих людей, когда я не мог делать это сам.

— Это очень грустно. История Ланселота и Джиневры.

Глаза Гриффина заблестели ледяным насмешливым блеском.

— С одним существенным отличием: я не король Артур.

— Да, это так, — совершенно серьезно согласилась Аделаида.

Он удивил ее одной из своих редких улыбок:

— Как это так? Разве ты не собираешься меня убеждать, что я — современный король-воин, только на свой манер?

Она тоже улыбнулась.

— Очень сомневаюсь, что у тебя хотя бы есть меч.

— И ты это говоришь после прошлой ночи? Я уничтожен.

Аделаида покраснела.

— Не смей поворачивать наш разговор на эту тему!

Гриффин перестал улыбаться и выпил еще чаю.

— Задним числом я понимаю, что решение назначить Ровене телохранителя было большой ошибкой, и мне следовало осознать ее еще тогда. На протяжении тех полутора лет она проводила гораздо больше времени с ним, чем со мной. Думаю, она стала видеть в Бене своего защитника. Кем он на самом деле и был. Черт, ведь это я поручил ему эту работу!

— Гриффин, прекрати сейчас же. Одно дело сожалеть о том, что случилось в прошлом, и совсем другое — брать всю ответственность за случившееся на себя. Не твоя вина, что Ровена влюбилась в своего телохранителя.

Гриффин слабо улыбнулся, но в выражении его лица не было и намека на юмор.

— Ты полностью освобождаешь меня от вины?

— Нет, не полностью. Судя по твоему рассказу, ты был не идеальным мужем. Твоя озабоченность своим… гм, профессиональным продвижением и безопасностью семьи определенно не помогла… — Аделаида смолкла на полуслове, ее вдруг осенила догадка. Еще один фрагмент головоломки встал на место. — О Боже, я поняла, что происходит. Ты был действительно одержим идеей защитить семью и своих товарищей. А позже стал задаваться вопросом, не является ли эта одержимость признаком того, что ты унаследовал родовое проклятие Уинтерсов.

«Первый талант наполняет разум растущим беспокойством, становишься неугомонным, нетерпеливым, и ничем это беспокойство не унять — ни долгими часами работы в лаборатории, ни крепким спиртным, ни маковым молоком». — Гриффин процитировал дневник Николаса. — У меня в те дни именно так и было. Правда, я не проводил часы в лаборатории. Я проводил их за созданием собственной империи. Но в итоге это привело к такому же результату. И Ровена, и ребенок умерли.