Делберт стоял в коридоре, прислонившись к стене, появления Гриффина он даже не заметил: его взгляд был прикован к Аделаиде. Увидев ее, он быстро выпрямился.

— Миссис Пайн, я сказал боссу, что вы велели помочь ему принять ванну, — с тревогой произнес он, — но он поклялся, что справится сам.

— Все в порядке, Делберт. — Аделаида ободряюще улыбнулась и только потом перевела взгляд на Гриффина. — Как я вижу, мистер Уинтерс справился.

— Не сказал бы, что я чувствую себя новым человеком, но точно могу определить, что мне стало намного лучше, — промолвил Гриффин.

Он с чувством неловкости подумал о том, что под черным халатом с вышивкой на нем только панталоны, и потуже затянул пояс.

— Да, на вид вы действительно выглядите намного сильнее.

Аделаида внимательно всмотрелась в него. Гриффин подумал, что лучше бы она не смотрела на него так — как сиделка на пациента. Он бы предпочел, чтобы она видела в нем мужчину — крепкого, здорового мужчину. Он использовал прием, который усвоил еще мальчишкой: скрыл свои чувства под маской формальной вежливости. Склонив голову, он сказал:

— Миссис Пайн, полагаю, я должен просить вас извинить меня зато, что недавно проявил вспыльчивость.

Он сознавал, что до сих пор бурчит, как раздраженный медведь.

— Я все понимаю, сэр, вы были не в себе.

— Ну, если вы так говорите… Готов поклясться, некоторое время назад я на вас накричал, но, возможно, я ошибаюсь.

К его немалому изумлению, Аделаида покраснела, но ее тон оставался таким же чопорным, как крахмальный передник.

— Сейчас я сделаю вам перевязку. — Она пошла дальше в сторону спальни. — Делберт мне в этом поможет, он стал почти экспертом.

Делберт распахнул перед Аделаидой дверь спальни.

— Сэр, миссис Пайн прямо как настоящая опытная медсестра, очень впечатляет.

Гриффин вошел в спальню вслед за Аделаидой. Она поставила поднос.

— Согласен с тобой, Делберт, — сказал он, — Действительно впечатляет. Возможно, все дело в белом переднике. У меня словно появилась моя собственная Флоренс Найтингейл.

Аделаида спокойно повернулась к нему лицом и показала на стул.

— Будьте любезны сесть. Мы промоем рану, нанесем бальзам и наложим свежую повязку.

— Слушаюсь, мэм. — Гриффин послушно сел. — Но не забывайте о моем предупреждении, миссис Пайн. Если окажется, что меня снова неожиданно сморил сон, то, когда я проснусь, я рассержусь не на шутку!

— Но как же боль… — неуверенно возразила Аделаида.

— С болью я справлюсь менее радикальным методом, — заверил Гриффин. — Приступайте, делайте перевязку.

— У меня есть настойка, которая может помочь.

— Миссис Пайн, смените мне повязку.

— Очень хорошо.

Процесс перевязки прошел довольно гладко. Гриффин несколько раз стискивал зубы, но ему было совсем не так больно, как он ожидал. Аделаида делала свое дело быстро, ловко и очень бережно. Она нанесла на рану бальзам, наложила на плечо свежую повязку и закрепила ее полосками ткани.

— Мэм, вам еще нужна моя помощь? — спросил Делберт. — А то, если мы тут закончили, я бы, с вашего разрешения, спустился в кухню. Миссис Тревельян только что достала из печи лимонный кекс и заваривает свежий кофе.

Гриффин вдруг понял, что страшно проголодался.

— Звучит аппетитно.

Делберт задержался на пороге.

— Не волнуйтесь, босс, для вас миссис Тревельян сварила еще бульона. Я принесу его сюда.

— К дьяволу бульон! — заявил Гриффин. — Попросите миссис Тревельян прислать в библиотеку настоящей еды. Я спущусь через несколько минут.

Аделаида нахмурилась.

— Сэр, вам еще некоторое время нужна легкая пища. — Она повернулась к Делберту. — Попросите миссис Тревельян приготовить для мистера Уинтерса тосты и яичницу-болтунью.

— Да, мэм.

— Предупреждаю, Делберт, — сказал Гриффин, — если я не увижу на подносе вместе с тостами и яичницей тот лимонный кекс, тебе скоро придется искать нового работодателя.

— Да, босс.

Делберт поспешил выйти в коридор и закрыть за собой дверь. Аделаида посмотрела на Гриффина с упреком.

— Нельзя так разговаривать с Делбертом. Он вам очень предан, это видно, и он совершенно искренне заботится о вашем благополучии. Мне казалось, что при вашем специфическом положении вы как работодатель должны ценить такие качества в подчиненных.

Гриффин вскинул брови.

— При моем специфическом положении?

Аделаида смущенно кашлянула.

— Я всего лишь имела в виду, что вам, учитывая вашу профессию, несомненно, нужна полная преданность тех, кто работает в этом доме.

— Ах да. — Гриффин опустил закатанный рукав поверх повязки и затянул пояс халата. — При моей необычной профессии.

— Ну… вы же криминальный лорд. Можно было бы ожидать, что именно вы более чем кто-либо другой должны быть рады иметь в услужении такого человека, как Делберт. С такими ценными работниками следует обращаться уважительно и цивилизованно в любом доме, а уж в этом — особенно.

— Достаточно, миссис Пайн! — Гриффин встал на ноги и двинулся к Аделаиде. — Боже праведный, еще и часа не прошло, как я, раненный, встал с постели, и мне уже приходится выслушивать лекцию. Интересно, социальные реформаторы когда-нибудь прекращают указывать другим, как им следует себя вести?

Аделаида заморгала и попятилась. Гриффин продолжал наступать на нее.

— Ваши лекции влияют на меня опасным для вас образом! — Он сознавал, что говорит резче, чем обычно. — Всякий раз, когда вы начинаете меня отчитывать, делать мне замечания или отдавать мне приказы, у меня возникает непреодолимая потребность поцеловать вас и целовать до тех пор, пока вы не замолчите.

Она вздернула подбородок.

— Должна вам сказать, что никогда еще ни один мужчина не говорил мне такие возмутительные вещи.

— По-видимому, вы встречали на своем пути не слишком много криминальных лордов. — Гриффин остановился почти вплотную к ней и положил ладонь на дверцу гардероба позади нее. — Мы, криминальные лорды, вообще склонны к возмутительному поведению.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь, — парировала Аделаида. — Но если вы рассчитываете таким образом меня запугать, то вы ошибаетесь.

— В действительности я бы лучше вас поцеловал, — сказал он.

От ее аромата у него туманилось сознание. Хотя, с другой стороны, возможно, это просто от недостатка твердой пищи. Он придвинулся еще немного ближе, проверяя свои ощущения.

— Понятно, — сказала Аделаида. — Что ж, боюсь, что при данных обстоятельствах ваша реакция всего лишь естественна.

Он чуть выпрямился.

— О чем это вы, черт возьми?

— Позвольте вам объяснить. — Аделаида заговорила бесстрастно, ее голос стал похож на голос ученого. — Вы испытываете ко мне признательность, потому что последние три дня я сидела у вашей постели и занималась вашей раной. Я уже замечала, что раненые или больные мужчины склонны воспринимать женщину, которая за ними ухаживает, как ангела. По крайней мере в течение короткого времени. Но вам не о чем беспокоиться, мистер Уинтерс. После того как мужчина выздоравливает, это впечатление обычно быстро проходит.

— Поверьте, миссис Пайн, за все время, сколько я с вами знаком, мне ни разу, ни на секунду не приходило в голову увидеть в вас ангела. То, что я испытываю, — это простое желание целовать вас до тех пор, пока вы не прекратите читать мне лекции. И если вы прямо сейчас не броситесь к двери, именно это я и сделаю.

Она замерла неподвижно, глядя на него широко раскрытыми глазами. В атмосфере между ними бурлили горячие токи. Не нужно было обладать паранормальными способностями, чтобы почувствовать повисшее в воздухе напряжение. Такое состояние возникает между двумя людьми, испытывающими друг к другу чувственное влечение, когда они силой обстоятельств оказались в очень тесной близости. Напряжение сродни тому, что возникает при грозе.

Сознание, что она тоже возбуждена, доставило Гриффину удовлетворение. Это очень воодушевляло и прибавляло сил. «Прямо-таки тоник, — подумал Гриффин, — бодрит лучше любого питательного бульона».