Расстраивала Нэнси и вероятность того, что события сегодняшнего дня начали влиять на ее восприятие окружающего: апатия и усталость, малоприятная поездка в полицейский участок, угнетающая жара. Интересно, спросила она себя, если бы мне дали выспаться и не грозили тюремным сроком, стала бы я заниматься этим расследованием?

Нэнси уже склонялась к тому, что разумнее вернуться в квартиру и немного отдохнуть, когда ее взгляд упал на сверток с жуткой костяной трубой, забытый на диване. Она решила показать его Кришне и спросить, знакомы ли ему предмет или надпись на нем. Впрочем, это наверняка бесполезно — тут нужен эксперт. Кто-то вроде Херцога, напомнила она себе с иронией.

— Кришна, — медленно начала Нэнси, — есть ли в Дели еще кто-нибудь, с кем Антон говорил о своей работе над тибетскими древностями?

Нэнси показалось, что ее слова напугали Кришну. Он поднял бровь, но продолжал молчать и ответил не сразу, будто она зашла в своих вопросах непозволительно далеко. Но у нее не было выбора. Ей необходима информация, а Кришна сейчас — лучший и единственный источник. Нэнси настаивала:

— Вы знаете кого-нибудь, кто хоть раз побывал в Пемако?

Кришна с большой неохотой ответил:

— Насколько мне известно, отдельно от Антона в тех краях побывала лишь горстка иностранцев.

Он сделал паузу, а затем, как бы невзначай добавил, словно считал эти сведения незначительными:

— Есть один человек. Джек Адамс, американец. Антон хорошо его знал, но они, по-моему, не очень ладили.

Нэнси вгляделась в его обеспокоенное лицо. Она видела, что Кришна пытается понять, к чему ведут ее расспросы. За короткий срок этот человек пережил два потрясения, подумала Нэнси: сначала пропал Херцог, теперь явилась она и принялась совать нос в личную жизнь его коллеги и друга. Ей стало жаль Кришну. Она чувствовала, что он хороший и добрый человек, и подозревала: причина его отказа от продвижения по службе отчасти заключалась в том, что руководящие обязанности тяготили Кришну, а случай с Херцогом был именно таким делом, в какое сам он никогда не хотел бы втягиваться. Это противоречило его жизненной позиции. Он выбрал тихое местечко и отверг все предложения, сулившие мимолетные выгоды, именно ради того, чтобы никогда не вмешиваться в политику газеты.

Под взглядом Нэнси Кришна поерзал в кресле. Ему было не по себе, и это ее расстраивало.

— Кришна, простите мою неучтивость и назойливое любопытство, но я поступаю так из желания помочь нашему сотруднику. Я очень хочу, чтобы Антон вернулся живым. Согласитесь, если бы мы с вами оказались на его месте, сознание того, что кто-то пытается нас найти, согрело бы душу.

Это прозвучало неискренне — Нэнси было нелегко объяснить, как трудно ей даются подобные действия. Она чувствовала, что ею движет какая-то непостижимая и неукротимая сила. В общем, она не знала, что делать дальше. Она слишком любопытна и должна оставаться такой, если хочет что-то выяснить. Испытывая неловкость, она выжидала. Кришна наконец пожал плечами и заговорил:

— Нэнси… О Джеке Адамсе мне известно немного. Американец. Антрополог и торговец антиквариатом. О том, что он был в Пемако, я узнал лишь потому, что он как-то раз оставлял сообщение для Антона в офисе и упомянул, что только что вернулся оттуда.

Впервые с того момента, как он пригласил Нэнси войти, Кришна упал духом. Он бессильно откинулся на спинку.

— Нет у меня ответов на все ваши вопросы. Не знаю, что сказать. Мне очень жаль, что Антона нет. Это просто ужасно. Я хочу помочь найти его, но, по мнению Дэна Фишера, лучшее, что мы можем сделать, — это не делать ничего, предоставив все полиции. У меня руки опускаются…

— А кстати, почему так мало иностранцев побывало в Пемако? — поинтересовалась Нэнси.

Она знала, что этот вопрос не усугубит неловкости: необходимо сменить тему и прекратить расспросы о личной жизни Антона, иначе Кришна окончательно замкнется в себе. Нэнси была уверена, что он готов поговорить на отвлеченные темы и с удовольствием поделится своими познаниями. Возможно, он вообще избегал вторжения в жизнь других людей, в их проблемы.

— Десятки лет иностранцам был закрыт доступ в Пемако. Лишь единицам удавалось проскочить — ботаникам, альпинистам. Но в большинстве случаев БНБ отказывала в выдаче разрешений, а если пропускала, то только в отдаленные области. В центральную — никогда.

— Что такое БНБ?

— Бюро национальной безопасности. Китайская разведслужба, вернее, одно из ее подразделений. БНБ ведет очень активную работу в Тибете. Если Антон в самом деле там и его ищут, значит, его ищет БНБ. А эти ребята, мягко говоря, не очень любезны.

— Понятно. Похоже, там и впрямь медом намазано.

— То-то и оно. Если б не Китай, туристы бы туда валом валили. Там фантастически красиво, великое множество редких орхидей и необычных животных, но Пемако имеет спорную границу с Индией и отрезано от остального Тибета. По сути, это отдельная страна. А еще это родина религии Бон. [18]

Он, похоже, воодушевился, подумала Нэнси. Напряжение Кришны спало. И подкинула ему еще одну безобидную тему:

— Даже не представляла себе, что в Тибете практиковали другие религии. Всегда думала, что там была древняя теократия.

Кришна задумчиво кивнул.

— Тибет сложнее, чем кажется. Бон — очень древняя религия. Древнее, чем буддизм. Она появилась задолго до лам, которые подвергали ее гонениям, пытались искоренить и называли черной магией. Но она до сих пор жива в таких местах, как Пемако. Антон много знает о ней. Он так рассказывает о Тибете — заслушаешься. Рассказчик он потрясающий.

— Выходит, в Пемако нет буддистов?

— Об этом мне неизвестно. Пемако — священная местность тибетского буддизма. Антон присоединился к ламам, совершавшим паломничество туда. Там одна из важнейших бейюл, или скрытых священных долин. [19]Предполагалось, что бейюлы приютят беженцев, когда мир погрузится во тьму. Но я не знаю, есть ли там ламаистские монастыри… Если Антон побывал там, он мог бы рассказывать об этом целыми днями. Он ответил бы на все ваши опросы. Он говорил, что в тропических долинах этого региона границы между материальным и духовным миром становятся призрачными и перейти из одного мира в другой совсем просто.

— Понимаю… — проговорила Нэнси, неуверенная, что поняла хоть что-нибудь.

Кришна был предельно серьезен. Интеллекту Херцога она доверяла. Тем не менее разговор о духовных мирах казался ей довольно странным. Она не ожидала такой дискуссии в свой первый день в Дели.

— А как этот Адамс стал экспертом в таких вопросах?

К ее удивлению, Кришна вдруг разволновался.

— Это тоже может показаться странным, но он управляет компанией «Йети турс». Организует и проводит гималайские экспедиции по следам йети для богатых американцев и европейцев.

— Что? Но это же абсурд…

Адамс, наверное, ненормальный. Или прожженный циник. Нэнси почувствовала легкое разочарование. Этот человек, наверное, один из тех пропитанных джином иностранцев-фантазеров, что населяют глухие уголки в городах Востока. Она мысленно нарисовала его портрет: не женат, путается с местными девчонками, водит их за нос, сверх меры обласкан властями приютившей его страны и не желает возвращаться на Запад. Столь непривлекательный образ возник в воображении Нэнси вопреки ее желанию.

Кришна чуть заметно улыбнулся ее реакции.

— Не стоит относиться к этому так пренебрежительно. Может, в Америке йети — повод для шуток, но только не в Индии или Тибете. Существует множество сообщений очевидцев о встречах с человекоподобными существами в Гималаях. В том числе в настоящее время.

Он секунду помедлил, затем продолжил:

— Я встречался с Адамсом пару раз в присутствии Антона и, буду откровенным, нашел его немного утомительным. Не думаю, кстати, что Антону он нравится. У них общие интересы, вот и все. Встречались они раз в несколько месяцев. Совершенно разные люди.