Четвертого сентября 1943 года Сталин и Молотов встретились в Кремле с митрополитами Сергием (Москва), Алексием (Ленинград) и Николаем (Украина) и объявили о желании правительства восстановить патриаршество. Через три дня был созван Архиерейский собор, патриархом был избран митрополит Московский и Коломенский Сергий (Иван Николаевич Старгородский, 1867 года рождения). Сталин согласился на все предложения духовенства. 5 сентября сообщение о встрече Сталина и о предстоящем созыве Собора для избрания патриарха было напечатано в газете «Известия».

На первый взгляд это событие касалось только внутренней жизни СССР. (Кстати, в октябре 1943 года было создано Центральное управление мусульман в Ташкенте.)

Действительно, общество во время войны сплачивалось на основе патриотизма и борьбы за свободу Отечества. Политический и идеологический контроль ослабел, в партию широко привлекались «все, отличившиеся на поле боя». [37]Именно на базе патриотизма произошло забвение раскола Гражданской войны и, как следствие, — легитимизация Сталина как признанного народом руководителя. Он стал символом возрождения России.

Однако, возрождая патриаршество, бывший семинарист Тифлисской духовной семинарии смотрел дальше пределов своего государства. Красная армия приближалась к Европе, и православные народы должны были получить сигнал из Москвы, что вековые традиции Третьего Рима не ушли в прошлое.

Начались и большие перемены в государственном управлении.

Четырнадцатого апреля 1943 года из НКВД был выделен отдельный наркомат — Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ), теперь у него не было важной функции — контролировать армию и флот, проводить расследования в отношении военнослужащих.

Отныне Управление особых отделов выводилось из НКВД и преобразовывалось в подразделение Наркомата обороны — Главное управление военной контрразведки (СМЕРШ). Начальник СМЕРШа В. С. Абакумов назначался заместителем наркома обороны и подчинялся только наркому обороны И. В. Сталину.

За этим решением скрывалось не только желание нашего героя вывести армию из-под влияния политического сыска, но и увеличение авторитета военного руководства. Сталин вывел Жукова, Василевского, Рокоссовского из-под надзора Берии.

Даже роспуск Коминтерна был мотивирован тем, что идея мировой революции себя исчерпала и, соответственно, возникла потребность в новых методах отстаивания Кремлем своих интересов за рубежом. То, что мировая международная борьба переместилась внутрь СССР, на острие советско-германских фронтов, освобождало Сталина от необходимости держаться за детище Октября, каковым по сути и являлся Коминтерн. Теперь можно было влиять на зарубежные компартии и вообще на международные отношения напрямую. Поэтому Сталин легко простился с этим всемирным коммунистическим правительством, где он сам был всего лишь первым среди равных.

Эта же тенденция еще раньше потребовала изменений и во внутренних делах.

Девятого октября 1942 года (в самый разгар Сталинградского сражения!) Сталин провел через Политбюро решение об упразднении института военных комиссаров в армии, а 24 марта 1943 года через ГКО — об упразднении института заместителей командиров по политической части рот, батарей, эскадрилий. Создавался новый институт начальников политотделов бригад, дивизий, корпусов, учебных заведений. Огромная армия политработников — 120 тысяч — переквалифицировалась в командиров. Три тысячи были направлены в органы СМЕРШ.

Эту линию на упорядочение и сокращение вмешательства партийных кадров (часто малокомпетентных) в профессиональные вопросы управления Маленков затем очень быстро реализовал на уровне наркоматов.

Следующим шагом Маленкова было решение Политбюро от 6 августа 1943 года (после Курской дуги) об организационном упорядочении работы региональных партийных органов. Суть постановления — сократить число секретарей; отраслевых секретарей, курировавших промышленность, сельское хозяйство, транспорт, понизить до уровня заместителей секретарей и заведующих отделами, которые отныне должны были курировать не работу предприятий, а только их партийные организации, заниматься пропагандой, партийно-организационной работой. Таким образом, крайне сужалась возможность некомпетентного вмешательства в экономику.

Шестого августа решением Политбюро Маленков был официально назван «вторым человеком» в партии: на него возлагалась обязанность «повседневно заниматься вопросами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, проверять их работу» и т. д. вплоть до принятия «практических мер по исправлению обнаруженных недостатков и улучшению работы местных партийных организаций». Отныне Маленков должен был вести заседания Секретариата и Оргбюро. Он же оставался «на хозяйстве» во время отъезда Сталина, Молотова, Ворошилова и Берии на Тегеранскую конференцию. В сентябре 1943 года ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Его возвышение означало еще одно понижение статуса Вознесенского.

В биографии Маленкова есть один выразительный случай, который свидетельствует о направленности ума и характере этого политика. Уже в 1957 году, находясь в опале, он был сослан Хрущевым в Усть-Каменогорск директором ГЭС. Зимой 1958 года на Усть-Каменогорской ТЭЦ закончилось топливо, но был ресурс — на верхнем бьефе ГЭС оставался невыработанным пятнадцатиметровый запас воды, которого должно было с избытком хватить для выхода из кризисной ситуации. Но был большой риск: если весной половодье запоздает или будет малым, электростанция остановится. Выбор решения — за Маленковым. Перед тем как сделать ответственный шаг, он попросил найти записи ежегодных метеорологических наблюдений, которые вел в дореволюционное время отбывающий в этих местах ссылку другой политический изгой, поляк по национальности. Маленков изучил дневник этого неведомого коллеги по ссылке и нашел закономерности в чередовании бурных и слабых весенних половодий. Судя по ним, ближайшей весной следовало ждать большой воды. И Маленков спокойно отдал команду открыть заслонки. Кризис миновал. Весной же, как и ожидалось, воды прибыло в избытке.

Подобный смелый и продуманный подход Маленков проявил и в известном нам случае с приостановкой авиазавода. Его инженерный ум всегда подсказывал ему верные решения.

Маленков был по отцу дворянином, с отличием окончил гимназию, участвовал в Гражданской войне в Туркестане, где познакомился с будущей женой Валерией Голубцовой, чья тетка была женой соратника Ленина и руководителя ГОЭЛРО Г. М. Кржижановского. Потом учился в Высшем техническом училище им. Баумана, был избран секретарем партийной организации. Не закончив училища, Маленков был взят на работу в ЦК. Благодаря своей системности он быстро выдвинулся и стал брать на работу людей с инженерным образованием. Он создал на месте отдела руководящих парторганов Управление кадров: оно должно было управлять не только руководящими, но и всеми кадрами партии. Он создал кадровую империю ЦК, стал расставлять на местах образованных людей, которые заменяли некомпетентных из старшего поколения партийного начальства. В докладе на XVIII Всесоюзной партконференции 15 февраля 1941 года Маленков призвал к беспощадной борьбе против «невежд», которые кичатся пролетарским происхождением, и заменять их «новыми людьми, знатоками своего дела».

В начале 1944 года Маленков, заручившись поддержкой Молотова и Хрущева, направил Сталину проект постановления ЦК партии «Об улучшении государственных органов на местах». Постановление должно было укрепить наметившуюся департизацию государственного управления.

«Направляющая и организующая», как называли партию пропагандисты, должна была превратиться в политотдел Совнаркома. Однако в 1944 году против проекта Маленкова, который поддержали Сталин, Молотов, Хрушев, Андреев, выступили Каганович, Калинин, Микоян, Шверник, Вознесенский и, возможно, Берия. По мнению историка Юрия Жукова, именно Кагановичу, Калинину, Микояну, Швернику, Вознесенскому реформа грозила выводом из властных структур, «ибо вне партийных, лишь в государственных, как они хорошо уже понимали, долго оставаться им бы не позволили».