Он рисковал повредить нервы, но это лучше, чем истечь кровью. Опустив взгляд, он увидел липкую лужу крови и мозговой жидкости, натекшую из Драко. Нет смысла щупать ему пульс. Боковым зрением он отметил загоревшиеся за дверью крипты огни. Услышал голос сына. Тот торопил женщину.

Мастер опустил руку в карман. Нащупал жертвенный молот и ритуальный нож.

Достаточно, чтобы их остановить.

Достаточно, чтобы довершить обряд.

Гидеон неохотно выпустил обмякшую, бессознательно дергавшуюся девушку. Высоко держа факел, он обошел склеп. Он искал подсказку. Доказательство, что он не совершил фатальной ошибки. Из сотен наклонных ниш за ним, казалось, следили пустые глаза черепов. Тянулись за ним призраками, он ощущал на шее бессильные руки, холодные, как ночной озноб.

Египтяне окружали почитаемых мертвых самым ценным имуществом. Насколько он видел, так же поступали Последователи Святых. Но в египетских гробницах бывало еще кое-что. Тайные пути к загробной жизни. Длинные тоннели, позволявшие возрожденному властителю встать и вернуться к своему народу.

Гидеон перебирал в памяти все, что знал о пирамидах. О скромном строении в память юного Пепи II, о ступенчатой пирамиде Джосера и красной пирамиде Снеферу. И о Гизе, возведенной за два тысячелетия до Христа, примерно в то же время, когда были завершены Стоунхендж и Святилище. В одной Великой пирамиде была камера, похожая на ту, где он теперь находился. И тайные шахты, проложенные от погребальных камер во внешний мир. Тайные проходы, позволявшие освободившимся душам уйти на Небеса.

Гидеон передвигал гробы. Тревожил мертвых, слышал, как протестующе гремят их кости. Хрупкие скелеты трескались и рассыпались, а он шарил за и под гробами в поисках люка или скрытого прохода. И не находил.

Услышав стон Кейтлин, он вернулся к ней, нагнулся, осветил факелом ее лицо. Она пришла в себя, но была мертвенно бледна. Глаза остекленели. Ее силы на исходе.

Он ободряюще погладил девушку по плечу.

— С тобой все в порядке. Просто обморок.

Ее взгляд метнулся от его лица на жуткую окружающую обстановку. Гробы, скелеты, свечи. Кошмар не кончался.

Гидеон обратил память к своим занятиям, к пыльным архивам, с которыми работал. Мозг силился проникнуть сквозь очевидность. Мелькнуло воспоминание массивного лабиринта. Это в гробнице Аменемхета. Считалось, что это строение превосходит Великие пирамиды сотнями комнат, переходов, ложных камер, звездных шахт и тайных ловушек. И там тайный проход скрывался в потолке, за каменным люком. Маленькое отверстие вело к серии тайных помещений и коридоров. Путь к выходу преграждали ложные гробницы и смертоносные шахты. Но все же это был выход.

Он помнил открытие скандинавских археологов, что лабиринт символизировал весеннее равноденствие, время, когда солнце совершало побег из зимнего плена. Гидеон поднял глаза. Взгляд упал на вершину гигантского куба-хранилища посреди зала. Даже если взобраться на него, до каменных плит над головой не дотянуться. Но другого выхода не было.

Он надеялся, что у Кейтлин хватит сил.

— Идем, надо двигаться.

Взяв девушку за запястье, он потянул ее к гигантской каменной глыбе. Взобрался сам и подтянул ее на первый ряд полок.

— Держись. — Он зацепил ее пальцы за выступ. — Держись крепко. Мне придется забраться на следующий уровень, а потом…

Слова застряли у него в горле. Он видел то, чего не видела Кейтлин. Тень у нее за спиной.

Гидеон не успел остановить каменный клинок, вонзившийся в икру Кейтлин.

Вскрикнув, она чуть не выпустила зацеп. Гидеон подхватил девушку и втащил ее на следующий уровень.

Мастер снова взмахнул ножом. Не достал. Удар прошел ниже. Он подтянулся и ударил снова. Ближе, но все равно мимо. Заставив себя забыть о боли в ноге, Мастер поднялся на первый уровень каменного куба.

Гидеон подталкивал Кейтлин — вверх и за угол, в безопасное место. И не увидел ножа, нацеленного ему в плечо.

Удар сбил его на пол. Мастер спрыгнул следом.

Тут решалось личное дело, вопрос гордости и чести. Того, за что стоит жить — и умирать. Он снова занес нож.

Пистолет остался на кубе, Гидеон не надеялся до него дотянуться. Его взгляд застыл на смертоносном клинке в руке отца.

Мастер сделал неуверенный шаг вперед и ударил. Но не удержал равновесия, и нож прошел мимо цели. Гидеон увидел, в чем его слабое место. По правой ноге Мастера стекала кровь. Он нанес удар ногой.

Мастер взвыл. И выронил нож. Гидеон мог добить его. Мог вернуться за пистолетом и застрелить. Но не стал.

Он развернулся и взобрался к Кейтлин.

— Дурак! — выкрикнул Мастер, лежа на каменном полу и обхватив свою ногу. — Там нет выхода. Вам не уйти.

Гидеон подтянулся на верхнюю грань куба и помог одолеть последние полметра Кейтлин. Встав, он увидел, что его отец сказал правду. Выхода не было.

Мастер, хромая, выбрался из гробницы древних. Он знал, что время еще есть. Если он доберется до Носильщиков, до Смотрителей, жертву еще не поздно вернуть. Час поздний, но завершить ритуал еще возможно.

Он ослабел от потери крови, голова кружилось. Бедро крутило и сводило судорогой. Задержавшись, он наскоро перевязал повязку. Нервы уже омертвели. Каждый шаг вверх по уклону коридора был пыткой. Но на середине пути он увидел Груса с тремя Смотрителями.

— Сюда! Сюда!

На большее у него не хватило сил, и Мастер мешком повалился на пол.

— Врача, быстро, — приказал Грус одному из спут-иков, потом обернулся к двоим оставшимся: — Помогите перенести его в келью.

— Нет, — остановил его Мастер. — Мой сын с жертвой в гробнице древних. Верните ее сейчас же!

— Позаботься о нем, — приказал Грус одному из Смотрителей. — Смотри, чтобы оставался в сознании. — Он перевел взгляд на друга. — Врач сейчас будет.

— Идите! — выкрикнул Мастер. — Они взобрались на центральный блок. Делайте что хотите, но верните девушку.

Мастер лежал на каменном столе в своей келье.

— Большая кровопотеря, — сказал врач.

— Знаю, — огрызнулся Мастер. — Приведите меня в порядок!

Врач кивнул. Он ждал, пока из холодильника наверху доставят лед и спирт. Он собирался ввести в рану нагретый катетер. Лечение для боевой обстановки. Ему уже приходилось работать на поле боя.

Мастер думал о другом. Если не завершить ритуал, отдача неизбежна. Силы Святых иссякнут. Возможно, до конца. Это будет катастрофой для многих, очень многих. А если его сын с жертвой уйдут… Он содрогнулся.

Ремеслу грозит разоблачение. Этого он допустить не мог. Тогда он будет вынужден пойти на крайнюю меру. Он был готов к этому. Требовалось только его слово.

Верхняя грань куба оказалась сплошной. Гидеон не нашел ни одной щели, не считая квадратного отверстия шахты в центре. Смысла его он не понимал.

Выходное отверстие? Для спуска жидкости или газа? Или входное?

Он заглянул в бездонную дыру. Возможно, когда-то сверху ее накрывал еще один куб, поднимавшийся к потолку склепа? Шахта была не шире устья колодца. Едва-едва протиснуться. Но ничего другого не оставалось. Другого выхода он не видел. Кейтлин сидела на краю куба, зажимая разрез в икре. Гидеон еще раз заглянул в шахту, ужасавшую чернотой. Смотрители появятся с минуты на минуту. Сев, он свесил ноги в дыру.

Кейтлин уставилась на него, не веря глазам.

— Что ты делаешь?

— Сам не знаю. В древних строениях трудно разобраться сразу. Приходится идти ощупью, угадывая план.

Он опустился ниже, повис на локтях. Раненое плечо прострелило болью.

Гидеон скреб ногами по стенам. Нащупал что-то. Крошечный уступ. Углубление в песчанике. Засунув в него носок босой ноги, он опустил вторую, ища следующую ступень. Поводил ступней и нашел.