Глубоко вздохнув, она вошла в конференц-зал на верхнем этаже «Дорчестера» и села за длинный раскладной стол, накрытый безупречно-белой шелковой скатертью. Перед ней стоял картонный треугольник с ее именем, а за ним — лес микрофонов и диктофонов. Кайли подняла взгляд, и зал как будто взорвался щелчками затворов и вспышек. Она видела редакторов Би-би-си, Ай-ти-эн, Скай, Эй-эф-пи, Рейтер, Си-эн-эн, Интерпресс, Прессенца, Ю-пи-ай и множества других. Все встали из уважения к ней — не к знаменитой актрисе, а к убитой горем матери.

Под раскаленными софитами было жарко. Повсюду люди. В задних рядах на приподнятом помосте стоял длинный ряд видеокамер. Рядом с Кайли с обеих сторон стояли великан-телохранитель в черном костюме и круглолицая чернокожая женщина немногим старше пятидесяти Шарлей Эльба, закаленный ветеран ее голливудской компании. Эльба постучала по главному микрофону и запустила первый мяч.

— Леди и джентльмены, спасибо, что вы собрались. Всем вам известно, какие усилия прилагают службы правопорядка многих стран для розыска Кейтлин Лок. И Кайли Лок, и вице-президент Том Лок безмерно благодарны этим людям. Однако сегодня утром мы не будем говорить о ходе расследования. — Она выдержала паузу. — Сегодня Кайли Лок хочет обратиться непосредственно к тем, у кого ее дочь. После этого она ответит на вопросы. Встреча с прессой продлится девяносто минут, после чего Кайли должна будет уйти для личной встречи с главным констеблем Уилтшира, представителями британского министерства внутренних дел и ФБР. Еще раз благодарим вас за участие.

Кайли помедлила секунду, собираясь с силами, чтобы произвести впечатление на слушателей. Конечно, они циничны, надо полагать, это профессиональное свойство. Она сняла темные очки. Глаза ее покраснели, и стало видно, что она совсем без макияжа, только немного пудры. Ее лицо было знакомо здесь каждому.

— Кто бы вы ни были, чего бы ни хотели, пожалуйста, не причиняйте вреда моей малышке. — Ее голос дрожал. — Вспомните своих матерей, своих жен и сестер. Что бы вы чувствовали, если бы они оказались на месте Кейтлин? Что бы сказали их похитителям? Вот это бы и сказали: пожалуйста, пожалуйста, не причиняйте вреда той, кого я люблю больше всех на свете. Пожалуйста, отпустите ее!

Перед ней не было текста, только листок бумаги и ручка. Она опустила на них взгляд и смотрела, казалось, слишком долго. Потом подняла голову. Ее полные слез глаза смотрели прямо в камеры.

— У моей Кейтлин золотое сердце. Она самая заботливая, любящая, удивительная из дочерей. У нее вся жизнь впереди. Полвека жизни. Она имеет право встретить мужчину своей мечты и влюбиться, вырастить своих детей, держать на коленях внуков и знать, что она сделала мир лучше, чем он был. Пожалуйста, не лишайте ее этого. Не лишайте того, что может дать ей любовь, мечты, жизнь. — Она смахнула слезы со щек. — Я с радостью отдам все, что имею, чтобы вернуть дочь. И я готова эта сделать. — Она взяла лист бумаги, лежавший перед ней и подняла к камерам. — Это мой банковский чек. Мне посчастливилось, и на моем счету лежат десять миллионов долларов. Я обещаю отдать их вам, кто бы вы ни были. Все, что имею, все, что смогу собрать. В обмен на возвращение моей дочери. — Но вот она прищурилась, а лицо ее окаменело. — Но знайте, что я также готова отдать эти деньги любому, кто сумеет навести на вас полицию и следователей, поможет вернуть Кейтлин и поставить перед судом вас и всех, кто участвовал в похищении моей дочери. — Кайли медленно и глубоко вздохнула, сбрасывая напряжение, и показала на стоящего рядом с ней гиганта. — Этот человек — Джош Горан. — Она опустила дрожащую ладонь на его широкий локоть. — Он — самый успешный из частных детективов Америки, он зарабатывает, получая награды за головы преступников. — Ее голос зазвучал тверже. — Он в прошлом майор спецназа военно-воздушных сил США. В ближайшем будущем он будет работать только на меня и целиком посвятит свое время возвращению моей дочери.

Горан нацелил указательный палец прямо в объектив ближайшей из устремленных на него камер:

— У меня есть несколько слов для тех, кто захватил Кейтлин. Пожалуйста, возьмите у леди деньги и верните девушку. Кайли Лок сделала честное предложение. Она намерена его выполнить. — Он обвел взглядом комнату и поднял глаза к потолку. — Пожалуйста, примите ее предложение. Иначе вы очень пожалеете. Вы очень пожалеете, если за ней приду я.

Меган постаралась забыть о деле Лок и сосредоточиться на серебряном собачьем жетоне, который вложил ей в ладонь Джимми Доккери. Жетон с шеи Тони Нейлора, пропавшего парня, дело которого свалила ей на стол Томпкинс в самый разгар другого расследования.

Дешевый жетон подобрал прогуливающийся по Солсберийской равнине турист. Его внесли в список бюро находок, и Джимми опознал его по надписи на обратной стороне: «С днем рождения, Т. Любящая Нат.». Джимми заметил его сходство с жетоном на фотографии Тони, а Натали Тейлор только что под-твердила, что купила его для брата.

Меган заинтересовала не столько сама находка, сколько то, где жетон был найден. Посреди пустой равнины. Но не совсем пустой — ближайшая дорога вела к сгоревшему сараю, где обнаружили тело Джека Тимберленда. Джимми смотрел, как она разглядывала маленькую серебряную пластинку.

— Пытаетесь связать смерти?

Она перевернула жетон.

— Хорошо бы было. Я не прочь спросить Тони Нейлора, что он делал на той дороге. Для прогулки место неподходящее. Пустынное, невыразительное, непривлекательное. — Она вернула помощнику жетон. — Нейлор был перекатиполе, без денег, без дома, наверняка без машины. Как его занесло за много миль от города, в непаханое поле, заросшее бурьяном?

— Кто-то его подвез.

— Зачем?

— Может, он услышал, Что есть работа на ферме?

Она нашла в досье фотографию Тони Нейлора. Худой двадцатипятилетний парень большую часть жизни обходился без работы. Если ему случалось зарабатывать на жизнь, он находил работу поближе к городам и пабам. Ломать спину на ферме в глухом углу не в его стиле.

Нейлор мертв. Она уже не сомневалась. Так она думала и чувствовала. И знала, что очень скоро придется поднять трубку и сообщить грустное известие сестре.

— Джим, может быть, тебе удастся оторвать кого-то от работы в сарае и пройтись радаром по полю?

— Думаете, его там закопали?

Меган кивнула:

— Не думаю. Уверена.

Наступает момент, когда надо перехватить ход у противника.

Перейти от обороны к нападению.

Действовать, а не выжидать.

Гидеон, нерешительно топтавшийся перед строительной конторой Д. Смитсена, повторял про себя эти аксиомы. Предприятие располагалось в уродливых времянках на заброшенном индустриальном участке. Во дворе стояли старые пыльные грузовики. Ямы на разбитом асфальте залатаны щебенкой и цементом. И совсем неуместно смотрелся здесь чистенький «Бентли» с личным номером.

Гидеон набрал в грудь воздуха и нырнул в неприветливую, мрачную, пахнущую кислятиной приемную.

— Доброе утро, я ищу мистера Смитсена. У меня есть работа.

Женщина за дешевым столом неохотно оторвалась от журнала и встала навстречу посетителю.

— Садитесь, я посмотрю, свободен ли он. — Она дернула раздвижную дверь, заглянула и обернулась к Гидеону: — Можете войти. — Она пошире раздвинула дверь и отступила в сторону.

Дэвид Смитсен поднялся с рваного кожаного стула и поздоровался:

— Как поживаете, мистер Чейз? — Он жестом предложил сесть.

— Спасибо, хорошо.

Смитсен вернулся за стол.

— Выглядите вы намного лучше, чем в прошлый раз.

— Тогда был неудачный день.

— Конечно. А теперь чем я могу вам помочь?

— Я подумал, что пора приступать к работе. Знаете, восстановить кабинет, поврежденную кладку. И крышу.

— Крышу?

— Вы говорили, что собирались что-то чинить для отца. Он внес задаток.

Смитсен хлопнул себя по лбу и улыбнулся.