Закрыв открытку, Поуп просмотрела первый лист из сколки. Это было обращение к ней, напечатанное десятком разных шрифтов, что затрудняло чтение. Но постепенно Поуп начала вникать, что к чему. Она перечитывала письмо в третий раз, и ее сердце билось все быстрее. Под конец оно колотилось уже в горле.

Просмотрев остальные листы, Поуп едва не лишилась чувств от волнения. Лихорадочно покопавшись в сумке, она выхватила сотовый.

— Финч, это Поуп, — сказала она, задыхаясь. — Дентон Маршалл убит или нет?

С сильным акцентом кокни Финч переспросил:

— Что? Сэр Дентон Маршалл?

— Да, да, мистер хеджевый фонд, филантроп и член оргкомитета, — подтвердила Поуп, спешно собирая вещи и оглядываясь в поисках ближайшего выхода со стадиона. — Пожалуйста, Финч, тут сенсация намечается!

— Подожди, — проворчал редактор.

Поуп перешла улицу и ловила такси на противоположной от Ридженс-парка стороне, когда в трубке снова послышался голос Финча.

— Дом сэра Маршалла в Лайелл-Мьюз опечатан желтой лентой, только что подъехал фургон коронера.

Поуп торжествующе ткнула кулаком в воздух и закричала:

— Финч, ты кого-нибудь другого посылай писать о лучниках и выездке. Мне подвернулся сюжет, который всколыхнет Лондон не хуже землетрясения!

— Лансер говорит, ты спас ему жизнь, — сказала Элайн Поттерсфилд.

Врач осторожно постукивал пальцами по ребрам вздрагивавшего Найта, который сидел на полу открытой «скорой помощи» на восточной стороне Слоун-стрит, в нескольких футах от красного такси растамана.

— Просто инстинкт, — возразил Найт, морщась от боли. От асфальта поднимался жар, и он чувствовал себя курицей в духовке.

— Ты подверг себя опасности! — холодно бросила Поттерсфилд.

Ты же только что сказала, что я спас ему жизнь! — раздраженно заметил Найт.

— Едва не заплатив собственной! — отрезала Поттерсфилд. — С кем бы тогда осталась… — она сделала паузу, — твоя дочь? И сын?

— Не вмешивай сюда детей, Элайн. Со мной все нормально, а черное такси наверняка попало на CCTV.

В Лондоне десять тысяч уличных камер слежения, работающих круглые сутки. Их установили в 2005 году, после взрывов в метро, когда пятьдесят шесть человек погибли и семьсот получили ранения.

— Проверим, — пообещала Поттерсфилд. — Но искать в Лондоне черное такси, номер которого никто из вас не запомнил, — все равно что иголку в стоге сена.

— Нет, если сузить поиск до этой улицы и северного направления, взяв приблизительное время, когда она скрылась. Обзвоните таксопарки — я наверняка помял ей капот или радиатор.

— Ты уверен, что это была женщина? — скептически осведомилась Поттерсфилд. — Насколько мне известно, в Лондоне мало женщин-таксистов.

— Да, это была женщина, — настаивал Найт. — Шарф, темные очки. Разъяренная фурия.

Старший инспектор Скотленд-Ярда посмотрела на Лансера, которого опрашивал другой полицейский.

— И Лансер, и Маршалл — члены ЛОКОГ.

Найт кивнул:

— Я бы начал расследование с людей, имевших разногласия с оргкомитетом.

Поттерсфилд не ответила, потому что подошел Лансер, промокая вспотевший лоб носовым платком. Галстук с ослабленным узлом низко висел на шее.

— Спасибо, — сказал бывший декатлонист. — Я твой вечный должник.

— Ты сделал бы для меня то же самое, — отозвался Найт.

— Я позвоню Джеку и расскажу, как ты спас мне жизнь.

— Не надо.

— Нет, надо, — возразил Лансер и после колебания добавил: — Я хотел бы чем-то отплатить тебе.

Найт покачал головой:

— Оргкомитет — клиент «Прайвит», стало быть, ты тоже наш клиент, Майк. Услуга входит в реестр.

— Нет, ты… — Лансер, помолчав закончил: — Позволь пригласить тебя на завтрашнюю церемонию открытия.

Приглашение застало Найта врасплох. Билет на открытие Олимпиады — все равно что приглашение на свадьбу принца Уильяма и Кейт.

— Если нянька меня прикроет, так и быть, приду.

Лансер просиял:

— Утром секретарша пришлет тебе билеты и пропуск. — Он похлопал Найта по здоровому плечу, улыбнулся Поттерсфилд и отошел к ямайцу-таксисту, которого еще мурыжил дорожный патруль.

— Мне нужно официальное заявление от тебя, — напомнила Поттерсфилд.

— Ничего не буду делать, пока не поговорю с матерью.

Двадцатью минутами позже патрульная машина высадила Найта перед домом Аманды на Милнер-стрит в Найтсбридже. Врачи предложили обезболивающее на основе морфия, но Найт отказался. Он выбрался из такси, кряхтя и думая о красивой беременной женщине, гулявшей на закате по вересковой пустоши.

У самых дверей ему удалось прогнать воспоминание. Позвонив, Найт сразу вспомнил, что его костюм грязен и порван.

Аманда этого не одобрит, а уж…

Дверь открылась, и Гэри Босс, личный помощник Аманды, тощий человечек лет тридцати пяти, прилизанный и безукоризненно одетый, увидев Найта, заморгал за стеклами очков в черепаховой оправе и едва заметно потянул носом.

— Не знал, что у вас сегодня встреча, Питер.

— Единственному сыну не нужно записываться, чтобы повидать мать, — сказал Найт. — Особенно сегодня.

— Она очень, очень занята, — настаивал Босс. — Вам лучше…

— Дентон мертв, Гэри, — негромко сказал Найт.

— Что? — переспросил Босс и снисходительно засмеялся: — Это невозможно. Они вчера были…

— Его убили, — повторил Найт, входя. — Я приехал прямо с осмотра места преступления. Надо ей сообщить.

— Убили? — У Босса приоткрылся рот. Вдруг он зажмурил глаза, словно в ожидании боли. — Господи, Аманда будет…

— Знаю, — отозвался Найт, обходя Босса. — Где она?

— В библиотеке, выбирает ткань.

Найт вздрогнул. Мать терпеть не могла, когда ее отвлекали от подбора образчиков.

— Ничего не поделаешь. — Он пошел через холл к библиотеке, готовясь сказать матери, что она второй раз овдовела.

Когда Найту было три года, его отец Гарри погиб в нелепой аварии на заводе, оставив молодой вдове и сыну мизерную страховку. Аманда страшно переживала потерю, но заглушила горе работой. Она всегда любила шить и разбиралась в моде, поэтому благодаря страховке мужа создала компанию по выпуску одежды, назвав ее в свою честь.

«Аманда дизайнс» начиналась на кухне. Деловая женщина, Аманда воспринимала жизнь и работу как нескончаемую перебранку. Впрочем, ее воинственный стиль себя оправдал: когда Найту исполнилось пятнадцать, «Аманда дизайнс» превратилась в процветающую компанию с именем. Правда, сама Аманда забыла о счастье, постоянно требуя, чтобы окружающие работали лучше. Вскоре после окончания Найтом оксфордского колледжа Святого Креста она продала концерн за десять миллионов фунтов и тут же запустила четыре еще более успешные линии одежды.

За все это время Аманда ни разу не позволила себе влюбиться снова. У нее были друзья, партнеры и, как подозревал Найт, несколько легких увлечений, но со дня смерти мужа Аманда воздвигла вокруг своего сердца высокую стену, которую никому, кроме сына, не удавалось пробить.

Пока в ее жизни не появился Дентон Маршалл.

Они познакомились на благотворительном вечере, сбор от которого предназначался на борьбу с раком. Как любила повторять Аманда, «все произошло с первого взгляда». В один вечер ледяная бизнесвумен превратилась во влюбленную по уши школьницу. Сэр Маршалл стал ее близким другом, лучшим приятелем, источником забытого счастья.

Снова отогнав воспоминание о красивой беременной женщине, Найт постучал и вошел в библиотеку.

Элегантная женщина лет пятидесяти восьми, изящная, как балерина, красивая, как стареющая кинозвезда, держащаяся с достоинством милостивой королевы, Аманда Найт стояла над огромным столом с десятками разложенных на нем образчиков тканей.

— Гэри, — с оттенком недовольства сказала она, не поднимая головы, — я же просила меня не…

— Мама, это я.

Обернувшись, Аманда смерила его взглядом серо-стальных глаз и нахмурилась.