— Ну вот, — сказал Хулиган, ставя освобожденную от бумаги посылку на конвейерную ленту. Коробка поехала в сканер. Эксперт повернул экран, чтобы всем было видно.

Коробка въехала под рентген и остановилась.

Найт поморщился.

— Иисусе! — воскликнул Джек. — Неужели настоящие?

Бледные женские кисти были отделены от тела ножом и пилой: срез плоти был гладким, а край костей зазубренным, расщепившимся.

— Снять отпечатки? — спросил Хулиган.

— Оставим это Скотленд-Ярду, — ответил Джек Морган.

— Незачем, — сказал Найт. — Готов поспорить, это руки нашей военной преступницы.

— Анжелы Бразлик? — уточнил Джек.

Хулиган кивнул:

— Все шансы за то, что да.

— А тебе их зачем послали? — спросил Морган у Найта.

— Не знаю.

Вопрос преследовал Найта по дороге домой. Почему ему? Может, Кронос передаст какое-то послание, объясняющее содержание посылки? Анжела оставила на пакете отпечаток пальца — может, Кронос дает понять, что за оплошность не пощадит даже своих?

Найт позвонил Элайн Поттерсфилд, сказал, что Хулиган передаст посылку Скотленд-Ярду, и поделился своими подозрениями.

— Если это Анжела Бразлик, значит, в лагере Кроноса раскол, — констатировала инспектор.

— Или он дает понять, что эту военную преступницу можно не искать. Она совершила ошибку и теперь мертва.

— Ну ладно. У тебя все? — спросила Поттерсфилд.

— Мы утром едем в лес, к Кейт, — сказал Найт. — А в половине шестого празднуем.

— Боюсь, у меня не получится, Питер. — И Поттерсфилд повесила трубку.

Домой Найт приехал около десяти. Вернет ли ему когда-нибудь Элайн свою дружбу, примирится ли она со смертью Кейт? Только на пороге дома он осознал, что три года назад в это время у жены начались роды.

Найт помнил лицо Кейт, когда отошли воды, — никакого страха, одна только радость от приближающегося чуда, и помнил, как ее увозила «скорая». Найт вошел в дом со смятенными чувствами и разрывающимся сердцем, как тридцать шесть месяцев назад.

В доме пахло шоколадом, на столе в коридоре лежали два подарка в ярких обертках. Найт поморщился, сообразив, что так ничего и не купил детям, — все время отнимала работа. А может, он намеренно уходил в нее с головой, лишь бы не думать о дне рождения детей и смерти их матери?

Не найдя ответа, Найт повертел подарки и с удивлением увидел подпись: «С любовью, Аманда».

Он улыбнулся, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Если мать в своем добровольном одиночестве, горе и ожесточении нашла возможность купить подарки внукам, значит, что-то ее все-таки привязывает к жизни, она не станет отгораживаться стеной от всего мира.

— Я тогда пойду домой, мистер Найт, — сказала Марта, выходя из кухни. — Дети спят, кухня вымыта, сливочная помадка сварена. Люк попытался воспользоваться «унитазом для больших мальчиков», но попытка успехом не увенчалась. Я купила все необходимое для праздника и заказала торт. Завтра я смогу быть с вами весь день, но на воскресенье вы уж меня отпустите.

Воскресенье. Мужской марафон. Церемония закрытия Игр. Найту необходимо быть на работе. Может, удастся уговорить мать или Босса еще разок посидеть с детьми?

— Хорошо, на воскресенье даю вам выходной, а завтра приходите часов в двенадцать, — сказал Найт. — В день рождения я обычно везу их в лес Эппинг и в церковь Хай-Бич.

— А что там? — полюбопытствовала Марта.

— В Хай-Бич мы с моей покойной женой венчались, а в Эппинге развеян ее прах. Она выросла в Уолтэм-Эбби и очень любила этот лес.

— О, извините, — смутилась Марта и пошла к выходу. — Значит, в полдень?

— В полдень будет как раз вовремя, — сказал Найт и закрыл за няней дверь.

Он выключил свет, заглянул в детскую и пошел к себе в комнату.

Там Найт присел на краешек кровати, глядя на Кейт, смотревшую на него с фотографии, и вспоминая, как она умерла. Как будто вчера все случилось.

Горло у него сжалось, и Найт разрыдался.

Суббота, 11 августа 2012 года

— Мне три года! — закричала Изабел в ухо отцу.

Вздрогнув, Найт очнулся от кошмарного сна, в котором Кейт попала в заложницы к Кроносу, но не к сумасшедшему, пытающемуся сорвать Олимпийские игры, а к древнегреческому титану с длинной острой косой, жаждущему пожрать Изабел и Люка.

Потный, с искаженным от ужаса лицом, Найт дико уставился на дочь, и та испуганно отступила на шаг, прижимая одеяльце к щеке.

Найт опомнился: это только дурной сон, близнецы в порядке.

Он перевел дыхание и сказал:

— Ты смотри, какая большая стала!

— Три года, — похвасталась Изабел, снова расплывшись в улыбке.

— Люки тоже три! — объявил его сын, появившись на пороге.

— Да не может быть! — поразился Найт. Люк прыгнул на кровать и залез на руки к отцу. Изабел забралась на брата и, повертевшись, протиснулась к отцу.

Запахи детей обволакивали Найта, успокаивали, напоминали, что ему невероятно повезло, ибо частичка Кейт будет жить, расти, развиваться…

— А подарки? — осведомился Люк.

— Еще не принесли, — быстро ответил Найт. — К вечеру будут.

— Нет, папа, — возразила Изабел. — Вчера смешной дядька принес подарки. Они в коридоре остались.

— Мистер Босс приходил? — удивился Найт.

Его сынишка угрюмо кивнул.

— Бохх не любит Люки.

— Это его проблемы, — ответил Найт. — Тогда бегите за подарками, откроете их здесь.

Дети устроили небольшую толкотню с давкой, выбираясь из отцовской кровати, и через двадцать секунд вернулись бегом, запыхавшись и улыбаясь до ушей.

— Ну, давайте, — сказал Найт.

Радостно смеясь, они сорвали обертку, и скоро подарки Аманды были открыты. Изабел достался красивый серебряный медальон на цепочке. Внутри была фотография Кейт.

— Это мама? — спросила девочка.

Найт был глубоко тронут.

— Да, теперь она будет с тобой повсюду, — сказал он.

— А это что? — Люк с подозрением разглядывал свой подарок.

Найт взял подарок, рассмотрел и сказал:

— Это особые часы, взрослые, для большого мальчика. Видишь, тут на циферблате знаменитый волшебник Гарри Поттер, а сзади выгравировано твое имя.

— Рослые часы? — уточнил Люк.

— Взрослые, — поправил Найт. — Давай сюда, мы уберем их, пока ты не вырастешь.

Мальчик возмущенно ткнул ручонку отцу под нос:

— Нет! Люки большой! Люки три!

— Ох, а я и забыл, — покачал головой Найт, надевая часики на пухлое запястье сына. Его приятно удивило, что ремешок подходит идеально.

Пока Люк расхаживал, любуясь новыми часами, Найт застегнул цепочку с медальоном на шее Изабел и восхищенно смотрел, как она крутится перед зеркалом: вылитая Кейт в миниатюре.

Он искупал и накормил близнецов и надел на Изабел платьице, а на Люка синие штанишки и белую рубашку с отложным воротничком. Строго велев детям не испачкаться, Найт быстро принял душ, побрился и оделся. Из дома они вышли в девять, не спеша добрались до гаража в нескольких кварталах и сели в «рейнджровер», которым Найт редко пользовался.

Он ехал на север, слушая новости по радио. Изабел и Люк в детских сиденьях сидели сзади. В последний полный день олимпийских соревнований ожидались финальные этапы нескольких эстафет.

Диктор говорил о резкой критике, обрушившейся на Скотленд-Ярд и МИ-5, за неспособность добиться сколько-нибудь заметного успеха в расследовании дела Кроноса. Однако об отрубленных руках, присланных Найту, не упоминалось — по просьбе Поттерсфилд этот факт пока остался тайной следствия.

Многие спортсмены, закончившие соревнования, уехали. Другие, и таких было большинство, вслед за Хантер Пирс поклялись остаться в Олимпийском парке до конца, чем бы ни угрожали Кронос и его Фурии.

Кончился Лондон, начался Энфилд. «Рейнджровер» петлял по сельским дорогам, пробираясь на юго-восток Уолтем-эбби, к лесу Хай-Бич.

— Как много деревьев, — удивилась Изабел.